Один приятель как-то сказал: «Я всё же против «легализации» мата, и вот по какой причине. Если говорить резкие слова в обиходе в целом — то как можно будет понять, что конкретно сейчас ты на самом деле в ярости?»
Он имел в виду, что «я крайне недоволен» должно иметь какое-то умеренное значение, а «пиздец как недоволен» - экстремальное. Но это возможно лишь в том случае, если ты не роняешь слово «пиздец» всуе.
Я же спросил его: «А зачем тебе вовсе иметь «язык ярости»? Зачем тебе вовсе впадать в состояние «ярости»?»
Ну вот викингскому берсерку — оно, возможно, и было надо. Наадреналиниться, намухомориться — чтобы врываться во вражеский строй бесстрашно и крушить свирепо всех подряд.
Современному офисному менеджеру — нафига иметь «язык ярости», нафига иметь само по себе состояние ярости? Чтобы оглушать подчинённых файловой папкой по ушам и встряхивать резким словом?
Не знаю, в нашем мире, в той Корпорации, к которой я имею честь принадлежать, вообще не принято давить на людей. У нас даже понятия «приказ» нет.
Как мы сами шутим, у нас есть «просьба», «уважительная просьба», «коленопреклонённая просьба», «мольба»... «контрольная мольба в голову».
Но, естественно, до последнего — никогда не доходит.
Вот, скажем, что бы я сейчас мог адресовать к Гуглу и Твиттеру, чтобы перестали банить Трампа и трампистов — это всего лишь «уважительная просьба», ну да и то оффтоп.
Я просто хотел сказать, что мне (как и моим коллегам) нет надобности материться, чтобы выразить какие-то яростные, свирепые эмоции. Да мы их стараемся не испытывать, такие вот деструктивные эмоции, in the first place.
Ну, когда твоя работа связана с убийствами (если называть вещи своими именами, а крышевание, сколь угодно благородное — по-любому связано с возможностью применять насилие) — крайне вредно злиться. «Не имей эту привычку быть нервным на работе» - как сказано было (может, не очень «по-русски» - но хорошо сказано было).
Но значит ли это, что мы вовсе отказываемся от матершины?
Нет, конечно.
Но просто для нас — это язык непринуждённого, доверительного «междусобойного» общения равных. Не более, и не менее.
Да, русский мат (как и большинство обсценизмов в иных европейских культурах) — изначально основан на сексуальной терминологии.
И даже вот без учёта сексуальной рестриктивности абрамических религий — во все времена, даже до захвата Pax Romana Христианством — сексуальная лексика использовалась либо для оскорблений, либо для непринуждённого общения.
Для непринуждённого общения людей, которые имеют примерно одинаковое представление о предмете.
Дети и взрослые — нет, не имеют. Просто потому, что у детей ещё не отросла в полной мере собственная сексуальность, они на себе не могут почувствовать, о чём говорят.
Поэтому дети, используя матершину в разговоре со взрослыми — не могут быть и не должны быть «на равных» со взрослыми.
Поэтому (хотя я никому не навязываю своего мнения) в общении детей и взрослых лучше не использовать мат.
Такая установка, во всяком случае, была в моей семье, где вырос я — и так мы своих детей растим. Сплошное лицемерие.
Да, разумеется, прекрасно понятно, что между собой детишки начинают использовать мат где-то лет с четырёх-пяти. И это абсолютно естественно, это абсолютно нормально.
Напротив, если ребёнок не умеет материться лет в десять — ну, какие-то серьёзные у него коммуникативные проблемы, стоит задуматься.
Но и если ребёнок влёгкую матерится при взрослых, при незнакомых взрослых, даже не думая «фильтровать базар» - у него тоже, очевидно, проблемы.
Ибо мат — это язык равных. А ребёнок — нет, не равен взрослым. В сексуально-созревательском смысле — так уж точно.
И когда детсадовец говорит «ебал я вас всех в рот», многоликой аудитории - он просто не понимает, чего несёт. Он ещё не способен осознать тот анекдот про студентку и профессора, где «Если ко мне придут пять мужиков, то это хуйня, а если к вас придут пять баб — то это пиздец». Физиологически не вызрел, чтобы осознавать.
Поэтому с виконтом Алексеем Артёмовичем стратегия была такая, что со своими друганами ты материшься all you want, но со взрослыми — изволь фильтровать базар, изволь тренироваться делать это, ибо оно, способность к лицемерию и лукавству в речах, и есть главное достояние нашего биологического вида, есть фундамент нашей Цивилизации.
Возможно, это способствовало тому, что он заделался весьма успешным видеоблогером. Владение речью — это важная фигня.
И вот он умеет довольно красочно материться (на русском, на английском, на испанском) — но умеет и НЕ материться, когда оно неуместно.
Впрочем, я бы не прослезился, если б мат вовсе утратил эту функцию, доверительно-конспиративного общения равных, а просто влился бы в мейнстримный повседневный язык.