Набрёл у Сапожника на пост о Моргенштерне и молодёжной культуре, якобы непостижимой для взрослых.
Меня же всегда забавляло, как люди, достигнув определённой стадии “взрослости», по какой-то причине рвутся постигать «молодёжную» культуру.
Вспомнилось, как в моём отрочестве троюродная сестра, дюжиной лет старше и тогда уже кандидат философских наук, пытала меня: «Скажи, всё-таки, вот какой смысл в текстах Гребенщикова и Летова?»
Я успокаивал её: «Светочка, а вот какой смысл в тексте, который слышался большинству поклонников как «Шизгара», и ничего больше? Но — тащились ведь».
«Да, но когда на русском?»
«Считай, это - «настроение». Да, собственно смысла может быть не много, if any. “И вот мне приснилось, что сердце моё не болит: оно колокольчик фарфоровый в жёлтом Китае». Что бы эта фигня значила? Но — она создаёт настроение».
Света хмурится: «Не лови! Я знаю, что это Гумилёв».
Развожу руками: «А, ну когда Гумилёв — тогда, конечно, лейбак сразу висит: «Глыбкой смысел, должон быть стопудово».
Милостиво признаёт: «Ладно, у Гребенщикова бывает смысл, бывают удачные образы. «Он стрелки сжал рукой, чтоб не кончалась эта ночь — и кровь течёт с руки». Но вот у Летова? «Самолёт усмехнулся вдребезги»? Что бы эта(!) фигня значила?»
Немного задумываюсь, прикидываю. Отвечаю: «Эта фигня значит, что ты дослушала до этого места — а оно не в самом начале этой не самой короткой песенки».
Любо-дорого вспомнить культурные диспуты из детства — ажно до слёз ностальгицких.
Да, но о чём мы, бишь? Where were we?
А, Моргенштерн.
Никогда не претендовал на то, чтобы понимать и любить рэп. Даже когда мы оба, я и рэп, были юны.
Ну, просто — не моё немножко. Я ж не вырос на гарлемской баскетбольной площадке, окей? Безо всякого снобизма в отношении тех, кто вырос — но факт есть факт. Для меня ритм чеканки мячика об асфальт — не напитан сакральностью детских воспоминаний (а гудок электрички, едущей на дачу — пожалуй, да).
То есть, я признаю, что у рэпперов могут быть интересные текста, могут быть занятные мелодические прокладки под их речитатив — но у меня ещё не весь Дюка прочитан, не весь Дега прослушан (не говоря уж про всего Дюма, которого освоить за одну человеческую жизнь в принципе невозможно).
Вообще же, с некоторых пор я разделяю музыку на ту, под которую прикольно рулить, лично мне, и под которую — не очень.
Скажем, под Road Trippin' Перцев — замечательно рулится в спокойном, расслабленном режиме. Под Orion Металлики — когда в целом ровная движуха, но временами приходится всё-таки маневрировать, разгоняться и сквозить по встречке. Под «Каталонию» Альбениса — по трудной, заснеженной дороге (но только под аранжировку Мексиканского Государственного оркестра, остальные варианты «блекловаты»). А Палладио Дженкинза — просто «маршевый» режим: круиз-контроль на полтораста — и можно чуточку вздремнуть подумать о чём-нибудь извечном. На то же, впрочем, и «Времена Года» Вивальди годятся (любое из четырёх, а вот «рвать» лучше под летнюю грозу).
Утилитарное такое восприятие музыки. Потребительское.
А вот как рулить под рэп — я себе с трудом представляю.
Однако ж, Моргенштерна этого послушал всё-таки, для расширения горизонтов, а то уж слишком много шипят и плюются на него, — ну и, безусловно, «что-то есть». Когда совсем ничего нет (ни музыки, ни слуху, ни духу, ни виду, ни шерсти) — ни у какой аудитории в топы не выходят.
Я бы даже не сказал, что это «в чистом виде рэп» - хотя никогда не был экспертом в этой баскетбольной херне (никакого снобизма, впрочем, повторю!)
Он, Моргенштерн, как бы, более разноплановый.
Ну, стёб, конечно. Китч. Идейно, сколько заценил видосов — в общем-то, ничего не изменилось с семидесятых: Money-money-money must be funny in the richman's world.
Только что этот, Моргенштерн, как бы уже вышел из состояния I work all night I work all day to pay the bills I have to pay. Он как бы уже в richman's world — и стебётся над его трухлявыми ценностями, изображая жлоба, каким, возможно, не является.
Вообще, я сто раз видел эту игру в шоубизе. «Вот угадай: я на самом деле такой мудак — или только притворяюсь?»
Что ж, я ленив разумом, потому приходится ответить: «Чел, да мне сиренево. Но, надеюсь, твои сутенёры продюсеры знают, что делают».
Но на самом деле, не хочется злобствовать. Чего-то такое творит парнишка, добился какого-то успеха, практически self-maid (а вот не буду исправлять опечатку: он сам себя «женщиной года» провозглашал! :-) ), через Ютуб раскрутился — и слава богу. Лучше, чем по подворотням с ножичком промышлять. К слову, поддерживает небезобразную физическую форму, даже кубики на пузице проглядывают — сойдёт и за пример ЗОЖ, если к тридцатнику не передознётся.
Однако ж, решил поинтересоваться мнением «молодёжи» в лице виконта Алексея Артёмовича, которому не так давно семнадцать стукнуло.
«Тебе нравится Моргенштерн?»
Он поперхнулся кофе, чуть не залил клавиатуру. Обратил на меня недоумённо-укоризненный взор: «Чего я тебе плохого сделал?»
Я принялся утешать: «Да брось! Тебя никто никогда не заставлял иметь «хороший вкус». Неумолимые мандибулы времён сжуют тебя по-любому, независимо от того, каков ты на вкус — как и каждого из нас. Поэтому, это окей, если тебе нравится Моргенштерн».
Лёшка сначала огрызнулся - «Bite me!” - а потом задумался. Сформулировал:
«Как бы тебе сказать? Слушать его — я не могу. Но свет клином не сошёлся. А так-то — он молодец. Может, по жизни и урод — но он молодец концептуально. Это... как там один твой кореш определял суть и назначение постмодерна? «Погосты пожирают пашни и пажити — и это причина для разорения гробниц и осквернения надгробий». Ну, все при деле, значит. Нужны свежие площадки для стройфирмы Рамина Джавади — значит, нужна и железная дура на цепи. Звезда, типа, нового культур-мультурного утра».
Да, Лёшка делает обзоры фильмов и сериалов на своём канале, и умеет насвистывать темы из GoT — поэтому знает Рамина Джавади.
Я показал ему то предположительное письмо от «представителя юного поколения» (при седеющей goatee, чувствуется) с инвентарной описью «культурного багажа нового времени».
Лёшка фыркнул, пожал плечами: «Я вообще не втыкаю, о чём это, откуда это, зачем это... English, motherfucker! Do you speak it?”
Да, мемасики — они бывают мимолётные, а бывают вечные. Тот, что Лёшка привёл — пожалуй, уже бессмертен.
А всё почему?
А всё потому, что You see, in this world there's two kinds of people, my friend. Those with loaded guns – and those who dig.
И можно не знать, откуда этот мем — то ли из Второго Фоллаута, то ли из творения Серджо Леоне. Но когда на тебя наставляют заряженный пистолет — сумеешь ли ты козырнуть культурным превосходством, «поправив»: «Не there is two kinds, но there are”? И будешь ли ты грамматически прав, и будет ли твоё превосходство истинным, а не мнимым? Вот — извечные вопросы, истинно колеблющие мироздание, в то время как мимолётная, наносная шелуха — его и на полшишечки не колебёт.
И кто припомнил фразу «Когда я слышу слово «культура» - хватаюсь за пистолет (“снимаю с предохранителя свой браунинг»)»?
Она вовсе не так уж глупа и кондова, что бы ни значила в оригинале, у некоего Ганса Йоста.
For we cannot help agreeing that no living human being
Will look decent while peeing gunless at the point of others' guns.
P-s.: Да, что касается музыкальных пристрастий «свежайших» поколений, то вот Кира Артёмовна, которой сейчас четыре с половиной, весьма жалует Павану Форе, а засыпать любит под Agnus Dei Барбера (иногда, впрочем, и наоборот).
Хотя кто-то скажет, что «скучновато», а кто-то — что «старьё», а кто-то — наоборот, что «новодел», когда ничего младше барокко не признаёт.
Но, повторю, для мандибул времён — не важно, хороший у тебя вкус или нет. Для них - «всё полезно, что в рот полезло».
Это важно только для тебя самого — комплексуешь ли ты, когда тебе нравится «что-то не то» или же не нравится то, что «должно» нравиться.
Взрослость — состояние, когда человек перестаёт задаваться вопросом «Что мне должно нравиться, чтобы я не казался лохом?»