Писали давеча пульку втроём. С виконтом Алексеем Артёмовичем и Виталиком, некогда моим невольничком, ныне — начальником охраны семьи.
Естественно, преф — был лишь антураж под застольную беседу. Преимущественно — о бяларусских делах (решил писать «бяларусский» - аутентично родному произношению).
Лёшка вздыхает: «Вот как можно быть такими терпилами? Ну если тебя уже мочат так, что кости трещат — чего тебе терять-то?»
На самом деле, разумеется, мы не верим никому на слово, мы прекрасно понимаем, что любые рассказы о чьих-то зверствах в этом мире нужно проверять очень тщательно.
Но что ОМОН — реально разнузданное бычьё, охуевшее от собственной безнаказанности и творящее беспредел — это уж можно считать аксиоматическим фактом.
Как всякое тупое бычьё, мало компетентное в делах насилия — оно искренне считает, что нужно сразу же и «ошеломительно» закошмарить задержанных, и тем самым хоть как-то «испугать свой страх». И они ведь реально боятся ответки. Особенно — в таких переломных ситуациях, когда вот-вот обрушится режим, и у нынешних «крамольников» есть причины не думать о суде и сроке за что бы то ни было.
Виталик говорит: «Да, пожалуй, я бы предпочёл сдохнуть — но устроить им напоследок хоть немножко «мгновенной кармы».
Этот — может.
После двух лет у меня на Плантации (где он почти сразу пошёл по «боевой» линии) — заделался стажёром в нашей Агентуре. В отпуске - решил навестить малую родину и любимую девицу — ан та не дождалась. Укатила в Канаду.
От огорчения — нажрался в парке хер знает с кем и хер знает чем. Потом анализ тот ещё букет показал.
Заснул на лавочке — был разбужен патрулём в три персоны.
Вернее, не совсем разбужен. Ибо, как сам поведал: «Проснулся я от собственного голоса. «Не подходить: прострелю ему коленку!»
И, говорит, продираю глаза — и вот я в какой-то стекляшке, на полу сидят двое ментов, за окнами — синие мигалки, а я за кассой, в руках автомат, дуло упираю в затылок третьему менту.
Он их реально скрутил, разоружил и затащил в кафешку — не приходя в сознание.
Пришёл — уже когда кипиш был в разгаре, когда там всё городское начальство было на уши поднято, и только что «Вымпел» ещё не заказали. Тогда, осознав в какой переплёт угодил - связался с нами, ну и мы порамсили по-доброму, без огласки. В конце концов, ментам тоже не очень светило «хвастаться» тем, как троих грозных блюстителей взял в заложники подгулявший тинейджер.
Конечно, Виталику надавали тогда по ушам, но отметили, что даже в таком состоянии — он никого не замочил. Правда, и менты его не били. Не успели.
Но если вот ты попался в лапы какими-то реально отмороженным гоблинам, которые начинают нипадецки тебя мудохать — то...
Я не знаю, у меня нет универсальных рецептов.
Но я бы — постарался, прежде всего, удивить этих ребят.
Они редко сталкиваются с нестандартным поведением — поэтому могут озадачиться и перестать бузить, хоть на время.
Для начала — стишок им какой-нибудь рассказать. Возможно, имеет смысл выучить первую суру Корана на арабском. Она, Аль-Фатиха, довольно коротенькая — запросто можно заучить.
Это же я рекомендовал в своё время и на тот случай, если вдруг докопаются какие-то борзые джигиты. Вот ничего им не пытаться объяснить — а просто врубить «муэдзина». С большой вероятностью — озадачатся и отвалят.
Менты, конечно, не отвалят — но, возможно, решат, что ты какой-то шахид-фанатик, за которого могут премию дать, если маякнуть о тебе. Тем, кто занимается такими кадрами. И там — всё же поумнее ребята. Тоже, конечно, могут быть те ещё «вивисекторы», даже и куда более изощрённые палачи, нежели примитивное омоновское бычьё — но с мозгами. И без намерения тратить своё время на «приколистов» со знанием Корана.
Так или иначе, на правах «шахида» - сидеть будешь в более комфортных условиях, нежели «шпротная» камера, набитая в три слоя заурядными задержанными, которые виновны только в том, что ни в чём не виновны — а значит, не представляют интереса и считаться с ними нехер.
Возможно же, что если ты начнёшь декламировать стихи, решат, что ты ёбнутый. Может, даже и отпустят. Ну или по крайней мере, немножко постучав, убедятся, что бить тебя неинтересно, когда, возможно, ты и боли не чувствуешь.
Нет, может, конечно, разъярятся, переусердствуют, чего-то основательно поломают — но это в любом случае возможно.
Вообще, обычно впечатление «ебанутости» - помогает в острых ситуациях.
Помню, когда я учился во втором классе — ко мне докопались на улице двое ребятишек, больших и страшных, никак не меньше, чем с четвёртого класса.
В ультимативной форме потребовали двадцать копеек (которые у меня были, и они видели двугривенный у меня в руках).
Я тогда улыбнулся и сказал: «Для этого вам придётся меня убить».
Они немножко побухтели, а потом, когда удалялись — я расслышал слово «ёбнутый».
Да, иногда — выгодно производить такое впечатление.
И я не рисуюсь, но я ни разу в жизни ничего не отдавал никаким гопникам. Из принципа, пусть и максималистского, пусть и нелепого.
И никогда не позволял себя бить безнаказанно. А очень чётко давал понять, что ответка — будет. Поэтому — или ты меня гасишь здесь и сейчас, пока имеешь такую возможности, или — доживай свой недолгий век в страхе, ожидая, когда я приду за тобой.
Возможно, нелепость. Возможно, мальчишество.
Но возможно, я стал тем, кто я есть — поскольку недвусмысленно давал понять: меня нельзя запугать, меня нельзя прогнуть — со мной можно только договариваться. Любой же наезд — я могу принять всерьёз, принять за смертельную угрозу, и хотя я не боюсь смерти — буду считать, что у меня полностью развязаны руки и дан карт-бланш на любой превентивный ход.
Ну и, возвращаясь к нашим баранам, в чёрных намордниках и шлемах на рогах — конечно, на месте задержанного, я бы постарался удивить их, для начала, чтением стихов.
Но если это не сработает, если они продолжат махать своими культяпками, что ж, даже самого закалённого гоблина — обычно удивляет картина того, как его товарищу выламывают кадык или «микшируют» мозг пальчиком через глазницу.
Да, он мог много чего повидать, он мог даже побывать в горячих точках — но вряд ли он видел, чтобы людей убивали голыми руками так сноровисто, деловито и буднично. «Откачивать — без толку. Шкурку снимай, пока тёпленький».
Поверьте, и самые брутальные быки будут в шоке.
А далее — спектр их реакций не столь широк.
Конечно, они могут так взъяриться за гибель товарища — что порвут прямо на месте. Ну что ж — по крайней мере, быстро всё будет кончено, когда так.
Но скорее всего — они впадут в первобытный, суеверный ужас. Они-то ведь себя(!) считали страшными крутыми парнями, способными на насилие, а тут одного из них — просто как вяленого карасика схарчили, да косточки сплюнули походя.
Во всяком случае, они поймут, что перед ними неординарная личность, которую лучше сдать «куда надо». И — опять же, будет тебе более интеллигентная инквизиция, более комфортные условия.
Но можно отъехать на пожизненное за убийство мента?
Можно. А можно — слечь пожизненно на койку со сломанным хребтом, если позволять им безнаказанно себя мудохать.
Конечно, каждый решает за себя, но я бы ни секунды не сомневался, что лучше.
Да в конце концов, вот ты всю жизнь думал, как бы сделать что-то хорошее — и тут судьба даёт тебе шанс сотворить нечто безусловно хорошее. Избавить мир от гнусного тупорылого садиста, измывающегося над безоружными и беззащитными.
Грохнешь хоть одного такого — значит, и твоя жизнь уже была небесполезна. Можешь гордиться собой на пороге Вечности. Ибо — ты уже обрёл право на именной табурет в баре Валгаллы.
Это — ты можешь ответить друзьям убиенного на вопрос: «Ты понимаешь, чего натворил?»
Тем самым — ещё немножко укрепив свою репутацию «ёбнутого».
Ну и вот честно, сообщения о том, как омоновцы унижают и пинают задержанных — неоригинальны. Печальны — но неоригинальны.
Но вот сообщение, как задержанный хотя бы откусил ухо омоновцу — было бы куда занятней.
Однако ж — они всё бубнят: «Нам было очень больно и страшно... Мы боялись, что нас могут убить».
Блин! А ты думал, в сказку попал?
Объясняю на пальцах: то, во что ты ввязался — это называется «Политика». И это — не просто трескотня с трибун «за всё хорошее против всего плохого». Это — про раздел Власти, не больше, не меньше. А Власть — это способность давить на других людей, вынуждая их делать то, что нужно тебе, а не им.
И вот ты, выходя на улицу против стаи весьма зубастых волков — хочешь отобрать у них часть власти и не ждёшь никакого сопротивления?
Серьёзно?
На самом деле, если ты не готов убивать и рисковать жизнью — нехер тебе делать в политике, нехер тебе участвовать в борьбе за власть.
Ну и кто-то возразит, мол, эти люди в действительности бесстрашные, хотя и очень мирные, они готовы на мученичество — пусть и не готовы на насилие.
В действительности, никогда ничего не выигрывается мученичеством. Это лишь потом мучеников возносят на щит — когда уже победил меч. В обоснование того, что борьба меча не была беспределом, что противник первым начал — вспоминают мучеников. Или выдумывают. Не так уж важно. Главное — фактическая победа, а обоснование — приложится.
По хорошему же счёту, когда про человека известно, что он, подвергшись наезду, способен грохнуть обидчика, не моргнув глазом (и не пролив ни одной слезинки) — даже самому отмороженному быку не придёт в голову махать в его адрес дубинкой.
Осознание взаимной опасности — вот главный ключ ко взаимной вежливости в социуме.