Я не раз говорил, что в своей «лингводрессировочной» практике мы не ставим такой задачи, как научить говорить на иностранном языке безупречно правильно.
В действительности, людей, говорящих безупречно правильно, всегда и везде — окружающие тихо ненавидят. Ибо — таков уж удел безупречности, от школьной прописи до вензелей на куске гранита. The spurns that patient merit of the unworthy takes (помните, я рекомендовал этот стишок как рассадник цитат на все случаи жизни?)
Разве что в младшей школе сразу настучат по башке самому умному и самому правильному, с детской непосредственностью, а во взрослой жизни — будут улыбаться, будут восхищаться, будут воздавать дань уважения невзъебенно высокой речевой культуре — и, возможно, даже сами не будут осознавать, почему этот хлыщ так раздражает.
Поэтому, мы скорее даже учим своих «студентов» делать ошибки. Дабы не смущать окружающих своей непогрешимостью.
Вот недавно поздравлял с днюхой бывшего одноклассника, который живёт в Штатах уже лет двадцать. В школе — он был очень обаятельный раздолбай и, в общем-то, троешник. Но потом окончил Экономический Университет в Питере, потом перебрался в Нью-Йорк, там в универе поотвисал, и сейчас работает на довольно-таки высокой должности в довольно серьёзной аудиторской компании.
При этом — у него до сих пор ОЧЕНЬ густой русский акцент.
Когда я его поздравлял — там к разговору присоединились два брата его жены, из туземцев, с которыми он там квасил и стрелял по банкам, я не выдержал, поинтересовался: «Парни, как вы вообще понимаете этого опездола? Я-то русский и знаю его со школы, я знаю, чего он хочет сказать даже без слов — но вы-то как?» Ответили: «А чего там понимать? Наливай да пей — был бы человек хороший!»
Ну, возможно, когда он не бухой (типа, на работе), у него не настолько сильный акцент — но наверняка есть. Тем не менее, карьеру сделать не помешало.
С другой стороны, одна моя одноклассница тоже давно живёт в Штатах, тоже закончила там довольно престижный вуз, устроилась на работу — и упёрлась в «стеклянный потолок». Вот вроде всё хорошо делает, начальство довольно — а не повышают. И у неё-то английский — практически идеально поставленный был.
Но, как признался ей шеф на одном корпоративчике, в этом-то всё и дело. «Не обижайся, но всех бросает в дрожь при мысли, что ещё и на собраниях придётся слушать «грёбаное CNN”. Нет, у тебя очень хороший голос, правда, но вот когда ты говоришь — такое впечатление, что телевизор включили».
При этом, конечно, все хвалили её произношение, все восторгались её манерами, особенно, когда узнавали, что она иностранка (вернее, это было понятно сразу, ибо нативы так чисто не говорят) — но на самом деле это напрягает людей, вот такой «дикторский» язык в быту (и даже на работе). Ну, одно дело на ресепшене выговаривать всё очень чётко и вежливо — другое дело в жизни с людьми так общаться.
И вот Юля начала пить, курить, употреблять наркотики, якшаться с тёмными личностями, обзавелась бланшем под глазом, опухшими губами и романтической сипловатой хрипотцой работать над собой, чтобы быть проще - и люди потянулись к ней (что в её случае было желанной целью).
Вообще же, к разговору о «полезных» ошибках — мне всегда вспоминается эпизод из Ходжи Насреддина Соловьёва. Когда он, подменив собой (и пленив) придворного мудреца-жополиза, заточил его в башне и делал вид, что пытает, дабы выведать, что этот «самозванец» злоумышлял против эмира. Сам же при этом — вошёл в слишком большое доверие к эмиру, чем была сильно недовольна прочая дворня, и вот начала интриговать против Ходжи, нашёптывать эмиру, что, мол, слишком уж тот несравнено мудр, как бы не сделался опасным.
И тут Ходжа, описывая очередные пытки, которым намерен подвергнуть «лазутчика», заявил, что будет прижигать ему язык раскалённым железом.
На что эмир встрепенулся: «Но как же он тогда тебе расскажет, с изувеченным-то языком? Это ты не подумал! Ты, конечно, мудр — а я всё равно мудрее!» И на том успокоился.
Так случайная оплошность уберегла Ходжу от интригантства завистников, не позволила показаться «слишком умным» и напрячь окружающих (эмира в данном случае) своей безупречностью.
Поэтому, делать ошибки в речи — это может быть полезно. И это точно безобиднее, чем делать ошибки, скажем, в схеме электродетонатора. Ибо неловкость в речи - это faux pas (фо-па), а косяк в схеме детонатора - je pas (жё-па), что можно перевести как "меня (больше) нет" (но не будем увлекаться французским).
Ну и вот в последнее время я много просматривал разных онлайновых учителей инглиша — для рекомендаций что школьничкам нашим, что моим невольничкам. Благо, с этим карантиновирусом контент в Сети значительно расширился (хоть какое-то благо от этой эпиздемии).
И вот встречаются русские ребята, которые давно живут в англоязычных странах, имеют очень хорошее произношение, и притом профессиональные лингвисты, и давно занимаются преподаванием, и вообще умницы — а всё равно иногда проскакивают то просто ошибки, то «типично русские ошибки».
Вот, скажем, объясняет чел произношение -ing, и хорошо объясняет, но доходит до примера - «Скажем, swings, качели».
Тут я озадачился: «А чего, в английском теперь тоже множественное число ввели, именно swings? А какая инструкция ВЦСПС, почему не знаю?»
Нет, ну понятно, что если смысл такой, что «на площадке было много качелей, всяких и разных» - тогда действительно swings. Но когда одна тудыть её в «качель» - то всё же swing. Однако в русском — в любом случае множественное число, и это дало «наводку на нейросети», создало «планетарное возмущение» для этого парня, который в целом-то замечательно знает инглиш.
Возможно, он бы и не оговорился, если б чесал чисто по-английски, без необходимости переключаться туда-сюда с языка на язык. Это — сильно всё-таки перегревает мозг даже у лютых профессионалов.
Поэтому мы, дрессируя неофитов методом «тотальной лингво-асфиксии» - и запрещаем произвольно переходить на русский. Чтобы не отвлекаться, чтобы не растекаться серым веществом сразу по двум древами. Только — с высочайшего дозволения и после просьбы на английском (и по исчерпании всех способов сформулировать вопрос на английском хоть как-то).
Иначе - «А вот как будет...» - «Fifty push-ups it will be”.
Ну или вот смотрел запись урока с девочкой из Скайенга, и она тоже реально хорошо говорит, однако ж, заходит речь о вкусах-пристрастиях, студент говорит I don't like fishing, а девочка уточняет: And what do you like? - с очень сильным интонационным подъёмом и смысловым ударением на like.
То есть, в русской такой манере - «А что тебе нравится?» (как противопоставление тому, что не нравится, как он только что заявил).
Однако в английском, по моему «нутряному» ощущению, это звучит немножко странно, когда подразумевается именно противопоставление, мол, хорошо, то тебе не нравится — а вот что тебе всё-таки нравится-то?
Опять же, по нутряному ощущению — я бы здесь употребил эмфатическое do. Но громоздить What do you do like – как-то не бонтон, наверное, поэтому я бы сказал And what is it you do like? Или — But there must be something you do like, right? Или иным способом перевести в косвенную речь: Well, could you tell me what you do like? Во всех случаях, естественно, ударение на do – на то оно и эмфатическое.
Но и сам я, разумеется, тоже иногда заговариваюсь, оговариваюсь, очипятываюсь. Что по-английски, что и по-русски, бывает.
Причём, честно признаюсь, иногда это не намеренные бывают «эрративы» (хотя я люблю поиграть с языком) — иногда это именно заклины.
Скажем, вот есть выражение leave alone, а есть let alone. Одно из значение совпадает — «оставить в покое». Но при этом let alone – ещё имеет значение «не говоря уж о».
He's not able to tame a shrew, let alone a mouse (здесь обыгрывается название одной пьески авторства того же парня, что и стишка в начале заметки - «Одомашнивание землеройки» - ну да не суть).
Так вот я, частенько, особенно по пьяни — могу сказать вместо let alone – leave alone, в этом значении, «не поминая уж». Хотя словари такого применения для leave alone не предусматривают.
Но по хорошему счёту, я полагаю, что это косяк словарей, а не мой. Когда я (пусть только я — но целый я) уже употребляю оборот именно так — могли бы подсуетиться и обозначить, мол, есть и такое употребление, пусть редко где.
В конце концов, вот как бы вы отнеслись к русской фразе: «Я не умею даже в школьную алгебру — и помнить забудь матан».
Ну, первая часть, «уметь в» - это, вроде, уже признанное и в москвапитерском хохрусише заимствование из украинского русского. А такое употребление «и помнить забудь»? Ну, полагаю, оно понятное. И в разговорной речи — вполне прокатит. Да всё прокатит в неформальной разговорной речи, что в принципе понятно.
Ещё вот на днях весьма компетентный (действительно компетентный) джентльмен указал мне, что я написал в заметке Okey, хотя это довольно редкое написание, обычно используемое для тех случаев, когда произносится «оки» (как в okey-dokey).
Да, и это так, поскольку в обычном случае — записывают или ОК (как вариант - Ok), или Okay (хотя звучит именно «прикрытая» e, а не открытая э, как в decay).
Но честно и в глубине души я думаю, что все варианты написания «окея» - oll korrect, anyway.
На самом же деле, в любом языке (о особенно в таком скорострельном, как английский) — куда важнее темп речи, уверенность ударений и выразительность интонаций, нежели грамматическая «стерильность».
Будешь болтать бодро да со вкусом (без напряга, без вымученности) — все твои косяки будут пропускать мимо ушей.
Если же слов не хватает — что ж, есть руки... не для скуки.
По хорошему счёту, при некоторой сноровке — большинство вещей в этом мире можно объяснить жестами. Даже — философские концепции вплоть до, пожалуй, кантианства. Вот на гегельянстве — да, жестов уже может не хватить (впрочем, там и слов не хватает, и Гегель, возможно, остаётся единственным парнем, который реально понимал, чего он нагородил — да и то не факт).
Ну и поначалу — можно сопровождать жестикуляцию отрывочными словами, и это может смотреться не совсем дико, а то даже и симпатично, если делать это выразительно.
Что же до произношения — то вот многие подмечали и я давно собирался написать, что этому делу — очень способствуют занятия музыкой и пением.
Серьёзно, музыканты, особенно вокалисты — могут весьма посредственно знать иностранный язык, иметь скудный запас и ломанную грамматику, но очень легко и весьма недурно овладевают фонетикой.
Ибо - они приучены вслушиваться в звуки и воспроизводить их. Это даёт им универсальную звукоподражательскую базу, как у птички майны или попугая жако, которые что язык человеческий воспроизведут, любой, что, скажем, хруст коленвала старого грузовика.
Поэтому, если хотите обучить детей иностранным языкам — не жлобитесь, потратьтесь на дополнительный пучочек розог, чтобы приобщить ребёнка к прекрасному: к музыке и пению.
Ну и на сегодня, пожалуй, хватит — а на днях сделаю подборку «сексуальных» русских ляпов в английском (даже когда сексуальность не подразумевалась).
P-s.: Да, вспомнил ещё одну свою расхожую ошибку: иногда пишу grands в значении "тонны", "штуки баксов". Ну потому что произношу, на самом деле, "грэн". На самом деле, хотя это и ненормированный сленг, но тут употребление пошло по тому же патерну, что и с hundred-thousand. То есть, множественное число не образуется обычно после цифры. Two grand, three grand... and best of all - five grand.
Но вот иногда слово grand сокращают до G - и тогда появляется множественное число. Two Gs, five Gs (звучит - "джиз").
Логика?
Чего-то лень даже морочиться выдумывать её.