Одна маленькая девочка посмотрела новостной сюжет про то, как рыбацкая шхуна потерпела бедствие в открытом море и экипаж погиб, не дождавшись помощи. Их тела нашли в студёных волнах слишком поздно.
Девочка очень опечалилась и сказала: «Вот я бы, если б стала королевой мира, обязательно устроила бы так, чтобы повсюду были спасатели, чтобы они очень быстро могли найти пострадавших и прийти на помощь».
Несбыточная мечта сентиментального детского сердца?
Вообще-то, это практически достижимо. Несколько сотен баз, в том числе плавучих, по всему глобусу, несколько тысяч вертолётов — и можно свести скорость реагирования в любой точке мирового океана к нескольким минутам, максимум — к получасу.
Во что это обойдётся? Да точно дешевле вооружённых сил одной-единственной крупной военной державы. Десятки, много сотни миллиардов баксов на обустройство баз — и считанные миллиарды в год на содержание.
Это позволяло бы спасать, возможно, десятки жизней. И злосчастных рыбаков, и незадачливых туристов, незаметно выпадающих с лайнеров за борт.
Почему же человечество этого не сделает, такой масштабной спасательной сети сверхбыстрого реагирования?
Честный ответ: это слишком дорого ради нескольких десятков жизней в год.
Рыбакам рекомендуется иметь спасательные плоты высокой автономности, а туристам — осторожнее ходить по скользким палубам. Но спасать вас, ребята, такой ценой — нет, это слишком накладно. Страховые выплаты — будут гораздо более приемлемы.
Да, конечно, человеческая жизнь, даже усреднённая, а не какая-то особо выдающаяся — это ценная штука. Но всё-таки нужно очень хорошо понимать, что ценность её — не бесконечна. И даже — не ограничивается физически возможной ценой усилий по её спасению. В действительности, всё-таки существенно ниже.
То есть, как в этом примере, мы могли бы спасать несколько десятков дополнительных человеческих жизней в год — если б вгрохали ярдов сто в соответствующую инфраструктуру.
И так бы непременно поступила маленькая добрая девочка, но в этом мире обычно не бывает ста ярдов в распоряжении маленьких впечатлительных девочек. А те дяди, в чьём распоряжении бывают такие средства — они могут быть и добрые, но — не такие впечатлительные. И умеют считать. А потому — слава богу, что такие средства не бывают в распоряжении маленьких девочек с чутким сердцем в груди, но без калькулятора в голове.
Ну или вот другой пример. Опять — морской. Скажем, тонет лайнер, где перевозилась коллекция картин. И вы на своей шлюпке спасаете шедевры. Свободных мест нет.
Тут подплывает какой-то пассажир, лезет на борт.
Что вы ему скажете?
«Сейчас-сейчас, вот только сброшу за борт «Возвращение блудного сына»?
Нет. Не думаю. Ибо пассажиров много, а Рембрандт один. И как бы ни был ценен этот пассажир для своих родных и близких, но для мировой культуры — куда ценнее эта тряпка с мазками краски.
Когда пассажир уразумеет ситуацию — предполагается, что он сам проявит сознательность и скажет: «Окей, арс лонга, вита бревис, буль-буль».
Но если нет — тогда, конечно, веслом по башке. А что делать?
Поэтому, честно, вот даже больше, чем всякие имперские утырки — меня раздражают как бы «либеральные» соплежуи, воркующие о том, что будто бы «нет ценности превыше человеческой жизни».
Есть. И если чел не дебил, застрявший в раннем детсадовском возрасте, он прекрасно это знает. И зачем тогда врать, зачем повторять идиотские мантры, которые никогда не имели, не имеют и не будут иметь отношения к реальности?
Более того, как по мне, человеческая жизнь имеет хоть какую-то(!) ценность — лишь если это действительно человеческая жизнь. То есть, если живёшь по-людски и получаешь от жизни удовольствие.
Если нет — то какого хрена вовсе мучиться? Какого хрена to make calamity of so long life? To die... to sleep... you know the drill... with a bare bodkin.
Но получение удовольствия от жизни — подразумевает некоторое качество жизни. А это подразумевает свободу в выборе того, что тебе делать или не делать.
А свобода — эта такая штука, которую никто не станет тебе обеспечивать, кроме тебя самого.
И это такая штука, за которую постоянно приходится драться. Или по крайней мере — постоянно подтверждать готовность к драке. Постоянно носить метафорическую (или нет) гранату — и быть готовым дёрнуть кольцо. Что вот попробуешь на меня наехать по беспределу, попробуешь прогнуть — полетаем вместе.
Не хочется злоупотреблять пафосом, но свобода — это такая штука, за которую нужно быть готовым убивать в случае надобности и рисковать собственной жизнью. Иначе — она не работает.
И это я к чему?
Как-то поминал в здешних своих записках одного Лёшкиного одноклассничка, который на заре карантиновируса в России написал в сочинении: «Если в битве за свободу в наших войсках погибнет каждый двадцатый — победу можно считать практически бескровной».
Ну, не без тинейджерского эпатажа и гротеска, конечно, но в целом - он абсолютно прав.
К тому времени уже было известно, что Ковид не идёт ни в какое сравнение с испанкой (не говоря уж про чуму), что защититься от него карантинами практически нереально, с учётом характера болезни, но что подавляющее большинство людей его переносят легко, а тяжёлое течение — очень плотно коррелирует с общей ослабленностью здоровья, ушатанного хроническими хворями вроде диабета и гипертензии.
И мы тогда допускали максимальную смертность пять процентов во всей популяции, то есть 350 миллионов по всему глобусу — хотя уже и тогда было ясно, что это грандиозно завышенная оценка.
Тем не менее, и при ней Ковид можно было считать не более, чем за minor inconvenience. Ибо эпидемия, уносящая всего(!) пять процентов, из которых абсолютное большинство и так тяжёло больные люди — ничему всерьёз не угрожает. Можно расслабиться и покурить. И можно даже считать эту эпидемию за своего рода «вакцинацию» против грядущих зоогенных или лабораторных вирусов, которые могут оказаться куда злее. Поэтому лучшее — не препятствовать её распространению, изолировать лишь наиболее уязвимых, да и то — по их желанию.
Теперь ясно, повторю, что наши тогдашние максимальные оценки смертности были завышены на порядки. Сейчас видно, что при самом благоприятном для себя «климате» эта болезнь идёт на спад, не угробив даже десятой доли процента населения (как в Швеции, как в Белоруссии). То есть, уровень опасности - «ни о чём», в общем-то. Хотя, конечно, отдельно взятым родным и близким жертв — соболезнования. Но — все мы гости на этом свете, все будем на другом.
И если честно, то, возможно, и лучше отмучиться за пару неделек пневмонии, чем годами жить на подкладном судне в маразме. То есть, лично для себя я, конечно, предпочёл бы снайперскую пулю в голову, но, кому-то, возможно, всё-таки важно иметь время попрощаться с близкими, когда уже понял, что, с высокой вероятностью, не выкарабкаешься (но надежда остаётся до последнего вдоха, что тоже очень радостный, как по мне, аспект смерти от Ковида).
Но вот находятся деятели, которые кудахчут: «Нет, нет, это ужасно, ведь всё равно гибнут тысячи! В той же Швеции. А можно было бы — сделать существенно меньше, как в той же Норвегии».
Некоторые договариваются и до того, что пусть очередные волны действительно прибьют в других странах тех, кто был искусственно спасён от первой волны, но это будет через месяцы, и вот разве не стоят эти «лишние» месяцы для тысяч глубоко больных стариков такой малой жертвы, как сидение дома десятков миллионов людей и посещение ими лишь ближайшего магазина в наморднике и в перчатках.
И на полном серьёзе уверены, что здесь возможен лишь утвердительный ответ. Что да, вот замри вся жизнь, все окуклись, все запрись — только бы подарить лишних пару месяцев тем крайне малочисленным бабулям и дедулям, которым действительно угрожает Ковид. А если ты думаешь на сей счёт что-то иное — то чудовище, однозначно.
Но мне-то в принципе похер, считают ли меня чудовищем всякие лунатики не от мира сего (или же, что вернее, кривляки, приучившиеся спекулировать своим дутым гуманизмом).
И я не удивляюсь, когда слышу эти призывы к поддержке карантинов (вечных и рецидивных карантинов) от каких-то людей охранительского склада. Ну этим-то — и в «мирное» время всегда мечталось, чтоб все дома сидели, да под надзором околоточного, да крестиком вышивали.
Но вот когда такое несут люди, называющие себя «либералами» (и не штатовские социалисты притом), а то и «либертарианцами» - понимаешь, что они малешко заплутали в сосёнках идеологий.
Нет, либерализм — это вовсе не про «бесконечную ценность человеческой жизни, любой и при любых условиях».
Либерализм — это про готовность жертвовать человеческими жизнями, своими и чужими, ради своей свободы.
То есть, конечно, право на жизнь — признаётся либерализмом. Но лишь в том плане, что нельзя невозбранно размозжить человеку голову только потому, что тебе приглянулись его золотые коронки. Такое поведение осуждается, поскольку оно подрывает основы существования свободного рынка, где всё-таки люди заключают сделки, а не лупят друг друга дубинами по башке.
Но вот чтобы ты шёл на какие-то неудобства ради сохранения чужих жизней? Это — всегда очень дискуссионная, очень проблемная тема «своих свобод и чужих границ». Такие вещи — нужно очень веско и старательно обосновывать, доказывая, в чём будет твой личный выигрыш от временного ограничения твоих свобод.
И, боюсь, выгоды от карантина — это не то, что можно обосновать против тех потерь, которые он создаёт. Несколько десятков тысяч ненадолго продлённых, но в принципе уже обречённых жизней — нет, это не тот выигрыш, который уместно сопоставлять с радикальным ухудшением качества жизни миллиардов людей, которым этот Ковид никак не угрожает.
Но более того, чего категорически нельзя делать именно с либеральной позиции — так это давать государству такой козырь, как регулирование частной жизни через «эпидемиологические» тревоги, реальные или мнимые (или же в принципе реальные, но безбожно преувеличенные, как тот же Ковид).
Это, ограничение государственного инструментария по вмешательству в частные дела — вопрос куда более важный, бесконечно более важный, чем сбережение даже миллионов жизней.
Напомню, Вторая Мировая война разгорелась — по куда менее значительному поводу. Всего лишь — за свободу поляков сказать «Нет!» на немецкое требование Данцигского коридора (не сказать, что вовсе несуразное требование). Ну, почти так — хотя были, конечно, нюансы.
И настоящему либералу - действительно нужно уметь не позволять себя шантажировать всякими бедолажными старушками, которые умрут, если ты не поступишься своими свободами, а не то бы жили вечно.
Нужно научиться отвечать: «Все там будем, но жизнь без свободы — не стоит того. Попробуешь же меня прожать по беспределу — умри ты сегодня, я умру завтра... а бабушка-старушка — когда ей удобно будет, я ей лишний срок навязывать не стану».
Вот это — действительно зрелая либеральная позиция. Ведь, напомню, либерализм — это о свободе, а не о гарантиях безбедного безопасного существования. О чём, к сожалению, нынче забывают многие люди, называющие себя «либералами».
Впору напоминать - хоть через любимую сказочку калмыцкой няньки Пугачёва, про орла и ворона.
P-s.: Да, как бы поступил я сам, если б доплыл с тонущего корабля до баркаса, а меня бы оттуда погнал музейный смотритель: "Не до вас, тут у нас Рембрандт"?
Что ж, я бы воздал должное его профессионализму. Разумеется, моя жизнь не стоит подлинника Рембрандта. Но и его, смотрителя - тоже. С моей же точки зрения, вполне субъективной, его жизнь, пусть и замечательная, стоит всё же не так дорого, как моя.
Вернее же, каков бы ни был он профессиональный хранитель шедевров, а в сложившейся ситуации Рембрандт требует всё-таки более надёжного присмотра.
Поэтому, упокоив его в пучине вод и заняв его место, я бы поклялся рассказать его детям, какой герой был их отец. И даже записал бы своей кровью на подложке холста его прощальное письмо, буде он соблаговолит продиктовать.
Да, ну и ещё, коль уж мы говорим о ценности человеческой жизни - как не вспомнить в очередной раз это Black Lives Matter?
И такая постановка вопроса - в действительности хорошо отвечает на вопрос, почему негров держали в рабстве, а, скажем, японских самураев - как-то не очень.
Да потому, что black lives matter, а у самураев - только honor matters, а так-то - вшитая в пузо молния для удобства харакири по любому подходящему поводу. Не очень удобные работники для плантаций.