Давеча наткнулся в одной русской статье, цитировавшей речугу Трампа у Рашмура, на выражение «отмена культуры», что якобы проводят в жизнь «крайне левые фашисты» из универов, медиа и придворных демократских корпораций.
Что ж, разумеется, эти утырки (не достойные даже слово «фашист», оно излишне комплиментарное для них) — творят много самых диких гадостей и подлостей.
Но «отменять культуру», вот прямо всю и целиком — они всё же не рискуют. Пока. Не в открытую. Так, втихую «редактируют» старые книжки в пользу политкорректности - и только. Хотя, конечно, может дойти и до тотальной «отмены культуры», когда уже валят памятники выдающимся людям прошлого.
Тем не менее, здесь-то, в статье, мы видим просто некорректный перевод устоявшегося уже сочетания cancel culture, прозвучавшего в речи Трампа.
И это не «отмена культуры» (то было бы, скорее, cancel of culture). Это, скорее - «культура отмены» (или, что будет адекватнее по-русски - «культура вычёркивания»).
В чём это выражается?
Скажем, какая-то неосторожная персона, имеющая небезопасную склонность думать своей головой, допускает вопиюще неполиткорректное высказывание. Например, что в биологическом, материальном смысле пола существует всего два. Или — что рабство, хотя и осуждается в нашем мире, всё-таки не тождественно геноциду (я бы сказал, «прямо противоположно», ибо геноцид — это про уничтожение человеков, а рабство — наоборот, про их сохранение живыми и приобщение к полезному труду). Или — что рабство, которое осуждается в нашем мире, прекрасно существовало в коренных африканских государствах вроде Дагомеи или Ашанти.
Возразить против подобных мерзких инсинуаций — трудно. Поскольку они - железобетонная правда.
Поэтому — сначала просто поднимается гневный визг «прогрессивной» общественности, а потом «еретик» подвергается остракизму. Отовсюду изгоняется, лишается площадок для публичных выступлений, и вообще как бы «отменяется», вычёркивается из медийного пространства сам факт его существования.
Во всяком случае, на это направлена означенная политика, ну а на практике получается, обычно, как с тем Геростратом. Чьё имя запрещено было помнить в веках — и любой эллин, разбуженный посреди ночи, мог без запинки произнести то имя, которое ему предписано забыть.
Да и молодёжь, подметив, что Гугл совершенно намеренно пытается «затереть», скрыть от них какие-то имена в поиске (а он это делает) — начинает подозревать, что там может быть нечто ценное.
В общем, политика не только гнилая по своей сущности, но и очень сомнительной эффективности. Как, собственно, и почти всё из того, что делают леваки, ибо если б они были способны на умные и эффективные действия — то не были бы леваками, to begin with.
Тем не менее, эта политика проводится очень усердно, сочетая замалчивание персон и мнений — с прямыми угрозами физического насилия над теми, кто посмеет не принять участия в информационной блокаде (благо, и Антифа, и BLM – конечно, это террористические организации, специально и существующие для выкручивания рук и затыкания ртов).
Однако ж, предоставим разбираться с этим дерьмом прокурорам недалёкого будущего, а нас сейчас интересует грамматический аспект.
Вот когда говорят, что английский — аналитический язык, то поначалу многим студентам не совсем понятно, что имеется в виду. Типа, что это язык великих мыслителей и аналитиков, от Мильтона до Шерлока Холмса? А не слишком ли «шовинистично» с англосаксонской стороны?
На самом деле, конечно, «аналитичность» - не имеет отношения к качеству мыслей, выражаемых на языке. Только — к форме их выражения.
И вот в английском форма такая, что части речи могут запросто перетекать одна в другую, вообще никак не меняясь внешне, морфологически. То есть, пример с «глокой куздрой», хорошо иллюстрирующий структурные принципы синтетического, русского языка — в английском работать не будет. Во всяком случае, не так, как в русском, где можно по самим по себе окончаниям понять, где предмет, где действие, где свойство.
В английском — вот видим это выражение, cancel culture. И что здесь есть что?
Cancel, в своём базовом значение — вообще-то, глагол. «Отменять», «вычёркивать» (это, замечу, его изначальное буквальное значение, ещё из латыни: «превращать в решётку»). Но с некоторых пор (навскидку — с середины девятнадцатого века, хотя это неточно) — используется и как существительное.
То есть, имеется и слово cancellation, “процесс отмены», но в довесок к нему — и cancel как «акт отмены».
Но специфика английского такова, что любое существительное, стоящее перед другим существительным — превращается в атрибут перед ним, по сути — в прилагательное.
Вот и получается, что cancel culture - “отмены культура» или «вычёркивательная культура».
Можно было бы сказать то же, используя предлог «the culture of cancel”. И тогда даже самому тормознутому переводчику было бы понятно.
Но вот говорят — и без предлога. И без родительного падежа («отмены») — поскольку в английском нет падежей. Просто — cancel culture.
И это отвечает на вопрос, почему английский, в целом, требует более строгого порядка слов, чем в русском.
Да просто потому, что если мешать слова от вольного — вообще нихера не ясно будет, «кто на ком стоял», когда существительные зачастую образуются напрямки от глаголов (и наоборот), даже без косметических каких-то флексий, а в определённых позициях служат прилагательными, да ещё и наречиями горазды подрабатывать на полставки.
Это же отвечает и на вопрос о том, нафига в аналитичесаких языках артикли. Нет, не для того, чтобы различать определённое и неопределённое (это просто сложилось так, что артиклями заделались определённые местоимения и числительное «один»). А для того, чтобы просто давать понять: вот это — существительное.
То есть, артикль — это маркер существительного, без которого будет трудно разобрать фразу. Вот как в устойчивом выражении cancel culture артикль обычно не употребляется, поскольку нативам и так понятно, о чём речь — а русские переводчики уже путаются, что там чему подчиняется.
Если взглянуть на артикль с этой позиции, что он просто помогает увидеть во фразе существительные, чтобы зацепиться и «расшифровать» её — начинаешь относиться к артиклю терпимей, начинаешь понимать, что это не злой демон языка, которому только б поиздеваться над иностранными студентами, а добрый союзник, облегчающий жизнь.
Кстати, почему артикля не требуют герундии (отглагольные «почти существительные» на -ing) и существительные во множественном числе, когда не подразумевается некая «определённость»?
Да потому, что герундий маркируется вот этим своим ing, а множественное число — окончанием -s. И этого уже как бы достаточно, чтобы понять, что это предметная некая сущность, а не действие. Ну, в целом — достаточно. Поэтому артикль видится избыточным.
По этой же причине и инфинитив глагола, как правило, маркируется предлогом to, образуя готовый конструкт «чтобы делать».
Иначе, без этого to, может быть не очень понятно, то ли это инфинитив, то ли существительное. Ведь не только сравнительно «продвинутые» латинизмы вроде cancel могут работать разными частями речи, как глаголами, так и существительными, но и самые расхожие родные — go, take, say, touch, smell и т. д.