Гостят у нас нынче тесть с тёщей. То есть, для кого-то, конечно, «тесть с тёщей», а для кого-то - «бабушка с дедушкой». Хотя на самом деле - у нас давно принято обращаться (и «упоминаться») просто по именам. Дима да Света. И они, Женькины предки — очень милые люди. У меня никогда с ними не бывало никаких напрягов.
Но житейские и философские споры — те, конечно, бывают. Куда ж без этого.
И вот давеча поспорили со Светой из-за Ковида.
Она: «Всё-таки, наверное, шведы действительно были неправы, с такой-то смертностью».
Я пожал плечами: «С какой смертностью? Что-то немного более пяти тысяч — и явно идёт на спад. Швеция - десятимиллионная страна. Вот когда будет сто тысяч умерших от Ковида — тогда можно немножко начинать беспокоиться. Немножко. Потому что это всего лишь один процент».
Серьёзно, сейчас в Швеции фатальных жертв Ковида (но всё больше — слабого здоровья) — одна двадцатая от процента населения.
Удивительное совпадение, но примерно столько же — углекислоты в нашей атмосфере.
И в обоих случаях примерно одни и те же неврастеники норовят поднять вселенский шухер (и смущают мою драгоценную тёщу своими паническими воплями).
Ну и если б смертность от Ковида действительно увеличилась в Швеции ещё в двадцать раз, если б перевалила за один процент и продолжала расти всё так же резво — да, тут можно было бы выкурить трубочку-другую, размышляя, что с этим делать.
Но эпидемия явно затухает — и Швеция явно имеет гораздо большее число переболевших, чем соседи. А это — главное. Пусть иммунитет от Ковида не очень долгий и не очень стабильный — но хоть какой-то. И в любом случае второй раз болезнь переносится легче хотя бы потому, что и тело, и сознание уже имеют с ней знакомство, уже знают, что делать.
Поэтому говорить о «провале» шведского подхода к Ковиду — это либо недопонимание, либо передёргивание.
Так или иначе, поругавшись со Светой из-за Ковида (замечу, сама-то она маску давно нигде не носит, не говоря уж про перчатки) — перешли к высшему образованию.
Лёшка сейчас окончил предвыпускной класс — и не выказывает заинтересованности в поступлении в какой-либо вуз.
Дедушки же и бабушки (и с моей стороны тоже) — считают, всё-таки, что надо.
Но, я бы сказал, они живут несколько архаичными представлениями, от тех времён, когда высшее образование действительно значило хоть что-то хорошее и даже было круто само по себе.
Света увещевает: «Вот ты сам, Артём, всё же пошёл в университет».
Да, и два раза. Первый раз — на филфак после школы и чисто ради понта.
Нет, я всегда любил словесность — но не собирался связывать с нею свою карьеру в начале девяностых. Для меня просто важно было поступить, причём по конкурсу, безо всяких пошлых денежных расчётов. Ну и МГУ — всё-таки не хуй собачий. Во всяком случае, тогда можно было так считать. Сейчас — пусть не хуй, но хвост, и уже довольно облезлый.
Второй раз — уже Партия отправила, в тот же МГУ на юрфак, чисто ради обретения полезных связей. И с действующими преподами (которые образуют костяк юридической мафии в России, так или иначе), и с мажорчиками-студиозусами, будущими чинушами и прокурорами.
Обретение знаний?
Да, можно обретать их в Универе. Но, открою небольшой секрет, для этого вовсе необязательно туда поступать.
Даже сейчас, при всех строгостях антитеррористического пропускного режима (стараюсь держать серьёзное лицо!) - запросто можно пройти в МГУ, в любой из его корпусов, зайти в аудиторию, где идёт лекция, сесть и послушать. И никто не будет доёбываться, мол, молодой человек, откуда вы и зачем вы тут?
Я вот, когда на филфаке учился, был довольно редкий гость в альма матере (дела, дела), но на юре, уже в начале нулевых, когда с работой стало немножко поспокойнее — запросто заходил послушать того же Зализняка Андрея Анатольевича, гобеленов ему из берёст в небесной его опочивальне.
Это, наверное, удивительная мысль для многих, что если ты тянешься к каким-то знаниям — заходи и бери их. Они не по студенческому билету выдаются — а по факту.
Но для диплома, конечно, нужен факт твоего официального зачисления на курс, и сдачи зачётов-экзаменов, всякое такое. Бюрократия-съ!
Однако ж, что диплом? Бумажка.
Честно скажу, чем дальше — тем более скептически я воспринимаю соискателей, имеющих дипломы, да ещё козыряющих ими.
Порой думаешь: «Чел, ну скажи, что просто купил эту филькину грамоту — а не всерьёз угробил пять лучших лет своей жизни на обучение всякой невнятной хуйне, которую теперь придётся вытравливать из твоей башки «реалистым нутрием».
Нет, ну возможно — институтское образование ценно тем, что показывает саму по себе способность человека быстро мобилизовывать мозг, чтобы напихивать туда пухлые пуды информации, необходимые для сдачи экзаменов.
Но это работает в тех случаях, если знаешь, что совсем уж конченных тупиц и невежд будут валить нахер и отчислять.
Однако ж, во многих случаях это так не работает — ни в России, ни за бугром.
Где-то — будут удерживать распоследнего дебила, только б платил бабки (ибо вузу — нужно что-то кушать). Где-то — будут поддерживать на плаву и вовсе конченого олигофрена, если он идейно правильный «комсомолец-активист», который порою и профессоров ещё увольнять может, поднимая «праведный» визг по любому поводу.
Поэтому, честно скажу, как работодатель, сейчас — я не знаю, как относиться к диплому что МГУ, что Оксфорда, что Лиги Плюща.
Я буду это знать — когда задам пару-тройку вопросов. Тогда — я смогу оценить интеллектуальную состоятельность этого кренделя.
С другой стороны, я смогу оценить её вопросами — и вовсе без предъявления им диплома. Так спрашивается, нахера он?
Один знакомый удачно подметил, что в нашем мире высшее университетское образование — сделалось чем-то вроде японских иероглифов.
То есть, если называть вещи своими именами — это штука очень непрактичная, несуразная, требующая огромного внимания и, в общем-то, существенно мешающая жить.
Замечу, речь именно о иероглифах в японском, ибо в Китае-то они, возможно, ещё хоть как-то оправданы крайней аналитичностью и тональностью языка, но японскому — они просто не пришей к пизде кобылу. Просто вот что оказалось под рукой — то и заимствовали в своё время. И тут же — пришлось мастерить кану, слоговую азбуку, чтобы хоть как-то применять эту идеографическую тряхомудию в агглютинативном языке.
При этом, у китайского — есть проблемы с переводом на алфавит. У японского — никаких. Он замечательно может передаваться латиницей, ромадзи.
Но вот единственное, что удерживает от перехода на алфавитное письмо, что сохраняет иероглифическую систему — так это забота старших поколений о детях. «Мы эту херню учили, лбы расшибали — вот пусть и мелкие с ней помучаются!»
Ну и, конечно же, знание иероглифов — остаётся атрибутом образованности. Тут-то и чуть ли не мистическая подоплёка подтыкается: это формирует особый образ мышления, это развивает креативность... бла-бла-бла.
На самом деле иероглифы в японском — абсолютно левая, бесполезная херня, пустая трата времени.
Во всяком случае, для целей обычной межчеловеческой коммуникации — вполне можно было бы обойтись без иероглифов, и это было бы гораздо удобнее.
Но, понятно, что есть случаи, когда было бы полезно знание этих значков. Вот в каких-то научных, ритуальных, культовых, «семиотических» целях. Ну вот как исследователям средиземноморской древности — желательно знать не только латынь, но и греческий, и арамейский, и финикийский. Однако ж, обычный человек, даже вполне культурный — проживёт, в целом, даже без латыни (ну, кроме как «в конце письма поставить vale” - но для этого достаточно знать испанский).
Но япы, так или иначе, всё же действительно учат и знают свои иероглифы, сколь бы избыточно ни было такое знание.
А высшее образование в современном мире — это, как ни прискорбно, зачастую лишь «претензия на знание иероглифов».
Вот тёр жопу пять лет об стул — и хуй знает, чему выучился. Что ни спроси по вещам, которые, вроде бы, и должен был выучить — дуб дубом, ажно жёлуди поскрипывают.
Ну и Лёшка, конечно, сам решать будет, поступать ему куда или нет, но, честно, я не вижу смысла.
Он, в свои шестнадцать — отлично знает два иностранных языка, ведёт на них развлекательные каналы на Ютубе, неплохо зарабатывает на этом деле, имеет неплохие связи в шоубизе (не благодаря мне — а вот сам с людьми умеет сотрудничать).
Что ему может дать вуз?
Нет, ну если он решит вдруг по научной линии пойти, археологией какой-нибудь увлечётся — тогда конечно.
Хотя, замечу, Шлиман — не имел специального археологического образования. Он даже — диплома по казнокрадству не имел, насколько знаю.
Но это не помешало ему обуть Российскую Империю на военных поставках в Крымскую Войну (сорри, Лёва Толстой!), а на вырученные деньги — откопать Трою.
И, как ни парадоксально, в этом мире всё больше миллиардеров, сделавших состояние с нуля, при этом не окончивших вуз (как Маск) или даже школу (как Брэнсон) — и всё больше как бы «башковитых» ребятишек, которые в свои сорок лет по-прежнему главную головную боль имеют - «Как расплатиться за образовательный кредит?» (что, в действительности, порождает очень серьёзные сомнения в их башковитости — такое-то умение влезать в кабалу).
Лёшке, естественно, не понадобится влезать в кабалу, он и сейчас мог бы оплатить обучение хоть в Оксфорде из своих (а не моих).
Но вот - смысл?
Когда я поступал на филфак — это считалось круто, поскольку на бюджет, по конкурсу.
Когда же ты просто вываливаешь деньги - «Офидоцент, знаний мне за этот столик, исчётдиплом, пожалуйста!» - что в этом крутого, в чём понт?
Однако ж, и в моём случае — я помню, насколько всё же меня тревожила мысль, что мой успех с поступлением может быть смазан одним лишь тем фактом, что мой Олдман — завкафедрой филфака ЛГУ.
Поэтому я сбежал из дома (sort of: оставил записку, мол, всё в порядке, скоро сам отзвонюсь) в Москву.
Ребячество, конечно, довольно наивно, - но Олдман действительно никак не прикладывал руку к моему поступлению. И в Питере — не собирался, но я решил, что в Москве будет надёжней, во избежание слухов и кривотолков.
Конечно, сейчас это смотрится как некоторая шиза — ибо сейчас «вышка» вовсе перестала быть «делом понта». Диплом либо покупается, когда нужен — либо... не очень понятно, нафига за ним идти, если это не составляет для тебя насущную надобность.
Если вдуматься, мы живём в такое время, когда людей с высшим образованием уже существенно больше, чем без оного — и всё меньше это высшее образование ассоциируется с успехом и элитарностью.
Давайте будем откровенны: многие родители стремятся загнать своих чадушек в вузы — не потому, что верят, что из этого выйдет какая-то польза. А потому, что боятся, что их чадушки начнут зарабатывать собственные деньги и сторчатся на гердосе. Ну или просто перестанут зависеть от родаков.
Да, тридцатилетние хипстеры, живущие в подвале родительского дома, и тотальность высшего образования (преимущественно бессмысленного и «липового») - это звенья одной монеты.
Ну и вот тридцать лет назад — я бы, конечно, хотел, чтобы мой сын поступил в толковый вуз, «не посрамил фамилию».
Сейчас, возможно, посрамить — это как раз поступать, когда не метишь в науку, когда не можешь внятно объяснить, нахера тебе оно нужно.
Гостят у нас нынче тесть с тёщей. То есть, для кого-то, конечно, «тесть с тёщей», а для кого-то - «бабушка с дедушкой». Хотя на самом деле - у нас давно принято обращаться (и «упоминаться») просто по именам. Дима да Света. И они, Женькины предки — очень милые люди. У меня никогда с ними не бывало никаких напрягов.
Но житейские и философские споры — те, конечно, бывают. Куда ж без этого.
И вот давеча поспорили со Светой из-за Ковида.
Она: «Всё-таки, наверное, шведы действительно были неправы, с такой-то смертностью».
Я пожал плечами: «С какой смертностью? Что-то немного более пяти тысяч — и явно идёт на спад. Швеция - десятимиллионная страна. Вот когда будет сто тысяч умерших от Ковида — тогда можно немножко начинать беспокоиться. Немножко. Потому что это всего лишь один процент».
Серьёзно, сейчас в Швеции фатальных жертв Ковида (но всё больше — слабого здоровья) — одна двадцатая от процента населения.
Удивительное совпадение, но примерно столько же — углекислоты в нашей атмосфере.
И в обоих случаях примерно одни и те же неврастеники норовят поднять вселенский шухер (и смущают мою драгоценную тёщу своими паническими воплями).
Ну и если б смертность от Ковида действительно увеличилась в Швеции ещё в двадцать раз, если б перевалила за один процент и продолжала расти всё так же резво — да, тут можно было бы выкурить трубочку-другую, размышляя, что с этим делать.
Но эпидемия явно затухает — и Швеция явно имеет гораздо большее число переболевших, чем соседи. А это — главное. Пусть иммунитет от Ковида не очень долгий и не очень стабильный — но хоть какой-то. И в любом случае второй раз болезнь переносится легче хотя бы потому, что и тело, и сознание уже имеют с ней знакомство, уже знают, что делать.
Поэтому говорить о «провале» шведского подхода к Ковиду — это либо недопонимание, либо передёргивание.
Так или иначе, поругавшись со Светой из-за Ковида (замечу, сама-то она маску давно нигде не носит, не говоря уж про перчатки) — перешли к высшему образованию.
Лёшка сейчас окончил предвыпускной класс — и не выказывает заинтересованности в поступлении в какой-либо вуз.
Дедушки же и бабушки (и с моей стороны тоже) — считают, всё-таки, что надо.
Но, я бы сказал, они живут несколько архаичными представлениями, от тех времён, когда высшее образование действительно значило хоть что-то хорошее и даже было круто само по себе.
Света увещевает: «Вот ты сам, Артём, всё же пошёл в университет».
Да, и два раза. Первый раз — на филфак после школы и чисто ради понта.
Нет, я всегда любил словесность — но не собирался связывать с нею свою карьеру в начале девяностых. Для меня просто важно было поступить, причём по конкурсу, безо всяких пошлых денежных расчётов. Ну и МГУ — всё-таки не хуй собачий. Во всяком случае, тогда можно было так считать. Сейчас — пусть не хуй, но хвост, и уже довольно облезлый.
Второй раз — уже Партия отправила, в тот же МГУ на юрфак, чисто ради обретения полезных связей. И с действующими преподами (которые образуют костяк юридической мафии в России, так или иначе), и с мажорчиками-студиозусами, будущими чинушами и прокурорами.
Обретение знаний?
Да, можно обретать их в Универе. Но, открою небольшой секрет, для этого вовсе необязательно туда поступать.
Даже сейчас, при всех строгостях антитеррористического пропускного режима (стараюсь держать серьёзное лицо!) - запросто можно пройти в МГУ, в любой из его корпусов, зайти в аудиторию, где идёт лекция, сесть и послушать. И никто не будет доёбываться, мол, молодой человек, откуда вы и зачем вы тут?
Я вот, когда на филфаке учился, был довольно редкий гость в альма матере (дела, дела), но на юре, уже в начале нулевых, когда с работой стало немножко поспокойнее — запросто заходил послушать того же Зализняка Андрея Анатольевича, гобеленов ему из берёст в небесной его опочивальне.
Это, наверное, удивительная мысль для многих, что если ты тянешься к каким-то знаниям — заходи и бери их. Они не по студенческому билету выдаются — а по факту.
Но для диплома, конечно, нужен факт твоего официального зачисления на курс, и сдачи зачётов-экзаменов, всякое такое. Бюрократия-съ!
Однако ж, что диплом? Бумажка.
Честно скажу, чем дальше — тем более скептически я воспринимаю соискателей, имеющих дипломы, да ещё козыряющих ими.
Порой думаешь: «Чел, ну скажи, что просто купил эту филькину грамоту — а не всерьёз угробил пять лучших лет своей жизни на обучение всякой невнятной хуйне, которую теперь придётся вытравливать из твоей башки «реалистым нутрием».
Нет, ну возможно — институтское образование ценно тем, что показывает саму по себе способность человека быстро мобилизовывать мозг, чтобы напихивать туда пухлые пуды информации, необходимые для сдачи экзаменов.
Но это работает в тех случаях, если знаешь, что совсем уж конченных тупиц и невежд будут валить нахер и отчислять.
Однако ж, во многих случаях это так не работает — ни в России, ни за бугром.
Где-то — будут удерживать распоследнего дебила, только б платил бабки (ибо вузу — нужно что-то кушать). Где-то — будут поддерживать на плаву и вовсе конченого олигофрена, если он идейно правильный «комсомолец-активист», который порою и профессоров ещё увольнять может, поднимая «праведный» визг по любому поводу.
Поэтому, честно скажу, как работодатель, сейчас — я не знаю, как относиться к диплому что МГУ, что Оксфорда, что Лиги Плюща.
Я буду это знать — когда задам пару-тройку вопросов. Тогда — я смогу оценить интеллектуальную состоятельность этого кренделя.
С другой стороны, я смогу оценить её вопросами — и вовсе без предъявления им диплома. Так спрашивается, нахера он?
Один знакомый удачно подметил, что в нашем мире высшее университетское образование — сделалось чем-то вроде японских иероглифов.
То есть, если называть вещи своими именами — это штука очень непрактичная, несуразная, требующая огромного внимания и, в общем-то, существенно мешающая жить.
Замечу, речь именно о иероглифах в японском, ибо в Китае-то они, возможно, ещё хоть как-то оправданы крайней аналитичностью и тональностью языка, но японскому — они просто не пришей к пизде кобылу. Просто вот что оказалось под рукой — то и заимствовали в своё время. И тут же — пришлось мастерить кану, слоговую азбуку, чтобы хоть как-то применять эту идеографическую тряхомудию в агглютинативном языке.
При этом, у китайского — есть проблемы с переводом на алфавит. У японского — никаких. Он замечательно может передаваться латиницей, ромадзи.
Но вот единственное, что удерживает от перехода на алфавитное письмо, что сохраняет иероглифическую систему — так это забота старших поколений о детях. «Мы эту херню учили, лбы расшибали — вот пусть и мелкие с ней помучаются!»
Ну и, конечно же, знание иероглифов — остаётся атрибутом образованности. Тут-то и чуть ли не мистическая подоплёка подтыкается: это формирует особый образ мышления, это развивает креативность... бла-бла-бла.
На самом деле иероглифы в японском — абсолютно левая, бесполезная херня, пустая трата времени.
Во всяком случае, для целей обычной межчеловеческой коммуникации — вполне можно было бы обойтись без иероглифов, и это было бы гораздо удобнее.
Но, понятно, что есть случаи, когда было бы полезно знание этих значков. Вот в каких-то научных, ритуальных, культовых, «семиотических» целях. Ну вот как исследователям средиземноморской древности — желательно знать не только латынь, но и греческий, и арамейский, и финикийский. Однако ж, обычный человек, даже вполне культурный — проживёт, в целом, даже без латыни (ну, кроме как «в конце письма поставить vale” - но для этого достаточно знать испанский).
Но япы, так или иначе, всё же действительно учат и знают свои иероглифы, сколь бы избыточно ни было такое знание.
А высшее образование в современном мире — это, как ни прискорбно, зачастую лишь «претензия на знание иероглифов».
Вот тёр жопу пять лет об стул — и хуй знает, чему выучился. Что ни спроси по вещам, которые, вроде бы, и должен был выучить — дуб дубом, ажно жёлуди поскрипывают.
Ну и Лёшка, конечно, сам решать будет, поступать ему куда или нет, но, честно, я не вижу смысла.
Он, в свои шестнадцать — отлично знает два иностранных языка, ведёт на них развлекательные каналы на Ютубе, неплохо зарабатывает на этом деле, имеет неплохие связи в шоубизе (не благодаря мне — а вот сам с людьми умеет сотрудничать).
Что ему может дать вуз?
Нет, ну если он решит вдруг по научной линии пойти, археологией какой-нибудь увлечётся — тогда конечно.
Хотя, замечу, Шлиман — не имел специального археологического образования. Он даже — диплома по казнокрадству не имел, насколько знаю.
Но это не помешало ему обуть Российскую Империю на военных поставках в Крымскую Войну (сорри, Лёва Толстой!), а на вырученные деньги — откопать Трою.
И, как ни парадоксально, в этом мире всё больше миллиардеров, сделавших состояние с нуля, при этом не окончивших вуз (как Маск) или даже школу (как Брэнсон) — и всё больше как бы «башковитых» ребятишек, которые в свои сорок лет по-прежнему главную головную боль имеют - «Как расплатиться за образовательный кредит?» (что, в действительности, порождает очень серьёзные сомнения в их башковитости — такое-то умение влезать в кабалу).
Лёшке, естественно, не понадобится влезать в кабалу, он и сейчас мог бы оплатить обучение хоть в Оксфорде из своих (а не моих).
Но вот - смысл?
Когда я поступал на филфак — это считалось круто, поскольку на бюджет, по конкурсу.
Когда же ты просто вываливаешь деньги - «Офидоцент, знаний мне за этот столик, и счёт диплом, пожалуйста!» - что в этом крутого, в чём понт?
Однако ж, и в моём случае — я помню, насколько всё же меня тревожила мысль, что мой успех с поступлением может быть смазан одним лишь тем фактом, что мой Олдман — завкафедрой филфака ЛГУ.
Поэтому я сбежал из дома (sort of: оставил записку, мол, всё в порядке, скоро сам отзвонюсь) в Москву.
Ребячество, конечно, довольно наивно, - но Олдман действительно никак не прикладывал руку к моему поступлению. И в Питере — не собирался, но я решил, что в Москве будет надёжней, во избежание слухов и кривотолков.
Конечно, сейчас это смотрится как некоторая шиза — ибо сейчас «вышка» вовсе перестала быть «делом понта». Диплом либо покупается, когда нужен — либо... не очень понятно, нафига за ним идти, если это не составляет для тебя насущную надобность.
Если вдуматься, мы живём в такое время, когда людей с высшим образованием уже существенно больше, чем без оного — и всё меньше это высшее образование ассоциируется с успехом и элитарностью.
Давайте будем откровенны: многие родители стремятся загнать своих чадушек в вузы — не потому, что верят, что из этого выйдет какая-то польза. А потому, что боятся, что их чадушки начнут зарабатывать собственные деньги и сторчатся на гердосе. Ну или просто перестанут зависеть от родаков.
Да, тридцатилетние хипстеры, живущие в подвале родительского дома, и тотальность высшего образования (преимущественно бессмысленного и «липового») - это звенья одной монеты.
Ну и вот тридцать лет назад — я бы, конечно, хотел, чтобы мой сын поступил в толковый вуз, «не посрамил фамилию».
Сейчас, возможно, посрамить — это как раз поступать, когда не метишь в науку, когда не можешь внятно объяснить, нахера тебе оно нужно.