Прежде всего, рад, что Серебренникову и Ко впаяли лишь условное, как я и распорядился надеялся.
Женька возражала: «Их вообще должны были оправдать!»
Впрочем, будучи довольно тёртой-матёрой адвокатихой, хотя и по международному арбитражу, тотчас поправилась: «Но не в России, конечно».
Однако ж, немного поссорились мы — не из-за Серебренникова. А из-за кошек.
Мы ждём со дня на день пополнения семейства.
Куська, некогда спасённый шестилетним Лёшкой пищащий однодневный комочек, а ныне десятилетняя пышная матрона, решила, после некоторого перерыва, вновь запустить фабрику мягких игрушек.
Последний раз она рожала три года назад, потом у неё была пара ложняков, и мы уж решили, что всё, отработала машинка. Хотя в целом по всем параметрам — она очень здоровая кошка.
Но вот — взяла да и залетела по-настоящему, как показало УЗИ.
В принципе, кошки могут рожать и до глубокой старости. Рекорд Гиннесса, кажется, в районе тридцатника — что близко и к рекорду «ихней» продолжительности жизни.
Единственно что, с возрастом, по мере старения организма, сам по себе процесс вынашивания, родов, вскармливания — может оказаться опасен для здоровья. Но с Куськой — надеемся на лучшее. Хотя папаша, как изначально подозревалось, а потом проверилось — Жеводан, котяра Лёшки Зимина.
Метис мейн-куна с норвежской лесной кошкой. Не самый крупный для своей братвы, всего-то кило десять — но очень пушистый, прямо во все стороны косматый такой. Вот милейшее, добродушнейшее существо, но на вид - такое чёрное-чёрное чудовище с жёлтыми-жёлтыми глазищами, откуда и кличка. То есть, Жеводанская Бестия выглядела чуточку по-другому, будучи гиеной, но если б там был этот котяра — он бы её притащил за шкирку.
И вот мы немножко беспокоимся, что котята довольно «габаритные». Хотя айболиты уверяют, что всё пройдёт благополучно.
Вообще, Куська в прежние свои разы — рожала немного, от двух до четырёх кисюков, но очень качественных. И у нас-то никогда не возникало вопроса «Куда их девать?» Возникал вопрос — кому из «усыновителей» отдать предпочтение: султану Брунея или губернатору острова Борнео?
Ну, хотя Куська и Лёшкина (моего сына, в данном случае) кошка, а для мира — всё-таки моя. Из нашего семейства. Поэтому, когда берёшь от неё котёнка — можно позвонить мне на прямой номер, поболтать о вискасах и вибрисах, а потом — невзначай попросить в аренду пару танкеров для хранения излишков нефти. В смысле, свести с людьми, у которых точно есть.
Это называется «дипломатия».
Но вот Женька задалась вопросом, что бы мы делали, если б не было такого спроса на котят. В смысле, где бы экспонента их расплода упёрлась в физические границы наших латифундий.
А дальше — Женька высказала мысль, что, возможно, и правильно в некоторых европейских странах пытаются контролировать численность бесхозных кошек. Изымают, нейтрализуют, раздают из приютов в добрые руки.
Я же — считаю это маразмом.
В смысле, не раздачу из приютов в добрые руки — а вот само по себе маниакальное стремление к тому, чтобы в городах не было бродячих кошек.
Нет, я понимаю, когда стараются изымать собак, тем более крупных. Да, одичавший какой-нибудь алабай — это может быть стрёмно. Он нихрена не боится человека, в отличие от волка — и при этом порвать может не хуже. И бесхозная, одичалая собака — действительно обретает проблемы с психикой, ибо, хотя изначально это и волк, но в собачьей ипостаси — она нуждается в сотрудничестве с человеком, это в биос уже прошито. Если хозяина нет — программа начинает сбоить, с непредсказуемыми последствиями.
Но кошка — это немножко другое дело. Начать с того, что она не представляет угрозы для человека. Если специально её не провоцировать — она не будет на него охотится. Даже Жеводан — не будет (скорее уж на бродячих собачек помельче алабая).
И с кошкой у нас всю дорогу отношения были... специфические.
Окей, с Неолитической революцией мы стали собирать зерно, хранить его в амбарах, это привлекало мышей, а мыши привлекали кошек, тогда ещё диких.
Эти кошки стали жить рядом с людьми, позволять кормить себя, развлекать и гладить.
Иногда — кошки и весьма привязываются к хозяину (хотя это вопрос, кто ещё тут «хозяин»).
Вот та же Куська — она не только плавает рядом с Лёшкой (хотя ванской крови обнаружено не было, как ни делали тесты ДНК), но и, когда пугается особо сильных раскатов грома (а она боится грозы, с котячества) — запрыгивает Лёшке на руки и льнёт к груди, помявкивая, очень трогательно. Вот десять лет матроне — а иногда всё тот же котёночек из лесополосы.
Но это — индивидуальные такие случаи кошек, выросших в очень плотном контакте с людьми.
А так-то — всю историю они вполне могли жить просто «где-то рядом», ведя довольно-таки самостоятельное существование.
Ну и уже довольно много есть видов, приспособившихся к роли «спутника человека», симбиотических или паразитарных.
Крысы — паразитарные, конечно (на них и нужны кошки). А вот, скажем, синички — просто сопутствующие, но когда радуют наш глаз — вероятно, симбиотические.
И это вообще довольно дурацкое представление, что вот есть дикая первозданная природа, а есть человеческая городская цивилизация, и третьего не дано.
Нет. Наша человеческая городская цивилизация — вовсе не «стерильна» от проявлений дикой природы — и слава богу.
А чем дальше (чем более мы терпимы по отношению к зверью) — тем больше зверушек вторгается в наши ареалы, вторгшиеся в их ареалы (всё непросто) — и ищут пользу от сосуществования с нами.
Медведи попрошайничают на трассах, выцыганивая сгущёнку у дальнобоев.
Лисы приходят ворошить помойки на городских окраинах, а еноты — запросто и в дома забираются, как так и надо.
И вот если поставить себе маниакальную задачу приютить всех кошек, которые имеют некоторую зависимость от человеческой цивилизации, но живут «полудико», на её задворках — то что дальше?
Ну, лозунг, возможно, благородный — приютить каждую кошечку, чтоб у всех был дом, чтоб у всех был хозяин-попечитель.
А дальше что? Как быть с енотами, как быть с воронами?
На этом и повздорили с Женькой, когда я сказал, что для любви к кошкам — вовсе не нужно всех их рассовывать по приютам да по «фостерам».
Наоборот, их гораздо удобнее любить — когда они полудикими шароёбятся по окрестностям в поисках «жрат».
Помнится, в начальной школе, класса со второго — у меня своего рода ритуал сложился. Как ни иду на занятия поутру (или из школы в середине дня) — так в одном месте останавливаюсь, и уже сбегаются с округи привыкшие кошки, трутся об ноги, мявкают. А я — кормлю их колбаской с бутербродов, сосисками из школьной столовой.
И это было не только умильно, но и познавательно.
Кошка — это прекрасное существо, за которым очень интересно наблюдать. В действительности, родителям, желающим завести ребёнка и вырастить его хотя бы до тинейджерства — я бы очень рекомендовал сначала потренироваться на кошечках, понаблюдать за ними, оценить психологию. Ибо она — очень близка к тинейджерской.
Ну и вот эти дворовые кошки, что бездомные, что и хозяйские (но всё равно рыщущие в поисках жрат и приключений) — они были прекрасны, они были очень интересны.
Собственно, кошка тем и интересна, что это абсолютно такой приспособленный хищник, венец творения среди хищников — только маленький (поэтому мы все до сих пор и живы).
Когда же кошку превращают в что-то вроде мурлыкающего тёплого пуфика — честно, я не понимаю такой любви к животным.
Вот я не понимаю прелести персов, которые обычно настолько малоподвижны и безучастны, что... морская свинка интереснее будет.
Я не понимаю прелести шотландских вислоухих — я им глубоко соболезную.
Да, это очень, конечно, «мимишная» наружность, вот эти «по-котячьи» неполноценные уши — да только у нормальной кошки ушные раковины играют большую роль в охоте. Ими, своими локаторами — кошка «сканирует» эфир на тему шорохов-скрипов от продирающейся под землёй мышки. «И горний ангелов полёт, и гад морских подземный ход».
Ну и тем более я не понимаю моды на онихэктомию, удаление когтей. То есть, не подстригание кончиков, а именно удаление — что практикуется многими «любителями кошек» прежде всего в Штатах, но сейчас и не только.
Да ёб твою мать! Кошка — это очень хорошо вооружённый и приспособленный хищник. Её лучшие, наиболее интересные черты — обусловлены именно этим фактом, что она хищник, который на многое способен ради удовлетворения базовых своих инстинктов, вроде набивания утробы и продолжения рода (а у хищников это особенно интересно, ибо интересней и конкуренция между смертельно опасными существами, осознающими свою смертельную опасность друг для друга).
Ну и я ещё понимаю, когда кошек нейтрализуют. Ибо это нам с Куськой просто, когда она только начинает лезть на стену хвостом вперёд — и тут же очередь с «кавалерами». И на котят — записываются раньше зачатья.
Но для многих хозяев, конечно, это геморрой, сексуальные аппетиты питомцев. Поэтому — я понимаю, когда решают «отрезать так, чтоб не выросло» (и тут вспомнилось, почему-то, расхожая шутка римлян про Спора, что «лучше б у отца Нерона была такая жена»).
Однако ж, если допустить, что домашние кошки когда-нибудь обретут политический вес — мне страшно даже представить, что они нам предъявят за такую «заботу» о своих пращурах.
Воздержимся от аналогий с нынешним бурлением «антиимпериалистических», «антирасистских» и «антирабовладельческих» настроений в Штатах, но, замечу, негров белые плантаторы всё-таки не кастрировали «ради их же блага и удобства».
Так или иначе, я не считаю, что с бродячими кошками, живущими на порубежье Цивилизации и «дикости», вообще что-то надо делать.
Ну, подкармливать их, проводить какие-то мероприятия по избавлению от паразитов, лечить — да.
Всё — на добровольных началах, чтобы люди могли проявлять свою доброту, чтобы дети, тяготеющие ко спасению живых существ — сначала тренировались на кошечках, потом записывались в организацию «Лепилы Беспредельщики» и оттачивали навыки на всяких туземцах, а потом понимали, что благородное дело — помогать всем страждущим без различения видов и рас.
Но что, если дикие кошки — слишком расплодятся?
Встречный вопрос: «А что, если синички слишком расплодятся? А если вороны?»
Их, ворон, кто-нибудь всерьёз регулирует численность?
Ну, я не беру в расчёт Николая Второго, который шёл стрелять из ружья ворон всякий раз, когда в государстве творилось что-то интересненькое, вроде Кровавого Воскресенья, - но вот кроме него кто-то был озабочен стрельбой по воронам?
Да ведь и его стрельба — в действительности никак не сказывалась на многотысячных популяциях ворон в крупных городах.
Вот как-то — сами собой регулируются эти популяции (и выживает сильнейший, под лозунгом — in the end there can be only one, хотя на самом деле — никогда эти популяции наших соседей не сокращаются и не вырождаются).
Ну вот и к бродячим кошкам — я бы относился точно так же.
«Да не трогайте вы их бога ради!»
То есть, подкармливать — да. Лечить — да. Давать приют особо приглянувшимся — да.
Но не пытаться бороться с ними как с явлением, вбив себе идиотскую мысль, будто бы каждая кошка должна найти хозяина.
Нет, ни их, ни наше предназначение — вовсе не в этом.
В смысле, вообще нет никакого предназначения, но когда кошки, в бродячем своём виде, не особо-то мешают нашим городам — то и хер ли их трогать, хер ли пытаться изничтожить как явление, всех разобрав по домам да приютам?
В действительности, именно бродячие голодные и отчаянные кошки-крысоловы — самое то что надо для сдерживания в городах эпидемий, распространяющихся через крыс (и их паразитов).
«Освобождая» сейчас улицы городов от бродячих кошек — мы рискуем повторить печальный опыт четырнадцатого века, когда множество кошек замочили как «ведьм» (каковыми кошки, конечно же, являются, что подтвердит любой близко знакомый с ними — но что плохого в ведьмах?)
Только-то и разницы, что тогда с ненавистью к кошкам это делалось, а сейчас — с любовью.
«Ах, они не должны страдать на улицах, добывая себе пропитание — пусть лучше будут счастливы у меня на диване в роли ещё одного пуфика».
А чтобы ничто не отвлекало котейку от счастья — отчекрыжить всяческие потенциальные источники неудовлетворённости.
Срал-ебал я такую «любовь к животным».
P-s.: Да, Женька сказала: «Да, если тебе нужны бродячие кошки, поскольку они «интереснее» - то вот...»
Она явно хотела вывести риторическое сопоставление с бродячими детишками — забыв, что перед нею всё-таки Я, а не впечатлительный какой-нибудь «адвокат противной стороны».
И я помог: «Да, разумеется, Hon, нищебродские дети — тоже нужны. Было бы жестоко избавляться от них только на том основании, что они нищебродские. Бедность — не порок, как говорится».
Ну и Женьке — не было нужды напоминать, как функционирует моя невольничья плантация.
Да, само по себе то, что детишки воруют и шалят — не беда. Но вот весь вопрос — насколько интересно они это делают. Насколько стремятся к личностному развитию.
Такое состояние человечества, где все сыты, довольны, где нет страха и страданий, где нет почвы для конфликтов и стимулов к преступлениям?
Возможно, это и венец Цивилизации. Я в это не верю — но возможно.
И уж что точно — я надеюсь не дожить до такого состояния Цивилизации. И приложу все усилия, чтобы этого не было.
Пусть не сон разума порождает чудовищ - пусть чудовища не дают разуму погрузиться в сон.
