Глобалворминг или нет, но в Подмосковье нынче непрохладно. Последние дни — в районе тридцатника, при этом мало ветра, много солнца, поэтому кажется жарче.
Погода — располагает к расслабону. И не в температуре как таковой дело — но вот из Москвы понабежало много душевного всякого народу, соседушек-соратничков, приходится с ними пить. Пиво, сангрия, вроде по чуть-чуть — но я почти полгода не бухал практически вообще, поэтому сейчас немножко соловею к исходу дня.
Хотел наклепать заметку про особенности сослагательного наклонения у Шекспира, раскрыв сакральные тайны конструкций вроде Would I had met или would the night were come — но, на самом деле, там ничего загадочного, там всё очень тривиально, а закручивать интригу — на условно трезвую голову надобно. Потому — завтра.
Сейчас — просто поакынствую на сон грядущий.
Лёшка почти весь день отвисал с братвой на пляже, потом — помогал приятелю подключить телик к вай-фаю.
Немножко ворчит на погоду. Вернее, на такой её эффект, что «вся ботва понавылазила на озёра, это какой-то ебучий Адлер».
Замечу, озёра в Воскресенском районе бывают очень достойные. Чистые, песчаные, с голубоватой очень прозрачной водой. Следствие массированной карьерной деятельности — чуть ли не самое благоприятное из известных мне вмешательств человека в экологию. Песок, сосны, чистые глубокие озёра.
Ну и вот — нашествие человеков, когда сейчас под тридцатник.
Лёшка — он не то чтобы мизантроп (скорее, наоборот), но сетует, что обилие «туристов» мешает купаться «а ля натюрель», как он привык, «а то ещё в педофилии обвинят, когда они там все с киндерами».
Утешаю, вразумляю: «Да уж сжалься над ними — теми, кому тридцать в тени нужно, чтобы до озера доехать.
Ему-то — в принципе без разницы, тридцать или пятнадцать. Моя кровь, моя школа. «Да, варинги, мурмане мы, с холодными и серыми глазами».
Он этой зимой у одного мажорчика, отпрыска газпромовского директоришки, «выпарил» (от слова «пари») пять грандов, пройдя пятьдесят метров от полыньи к полынье подо льдом. Без акваланга. Для него-то — piece a cake, что по продолжительности «ихтиандрства», что по холодоустойчивости. А тот-то паренёк — конкретно прихуел, расплачиваясь.
Ну а летом, сколь угодно хуёвым летом (как был хуёв прошлый июль), когда вода даже на поверхности не твёрдая — это Лёшка часами плескаться может. А потом — повергал в обморок поселковых старушек, раскатывая на велике в одних шортах, в дождь и плюс десять.
Понятно, что ему за прошлое лето полюбился такой расклад, что приезжаешь на озеро — и купаешься, как тебе нравится. И ни души вокруг, всё очень девственно, всё очень природно.
А сейчас — нашествие этих гомосапов, повсюду они, по двадцать машин на пляж, и эта суета, и эти карапузы, смотри не наступи.
Причём, в моей юности — пляжи порой сулили какие-то развлечения.
Скажем, подогнал какой-то чёрт своё тачило к самой воде — и начинает мыть. И ему выговариваешь, с позиции экологической сознательности: «Чертило-чепушило, а ты ль не охуело? Я сейчас твою судорогу утоплю нах, с разгона в это озеро отправлю — и тебя за яйца к выхлопной трубе привяжу. И пусть зрители делают ставки, хватит ли тебе верёвочки, чтобы шнобель над поверхностью держать — или, может, ты пожертвуешь репродуктивностью, что в твоём случае будет самым мудрым решением».
Иногда же, в моей юности, в девяностые, вообще на ровном месте конфликты возникали.
Помню, как-то одна компания поставила «Мальчик хочет в Тамбов» (был такой хит, переделка какой-то бразильской группы), а кто-то из наших, сразу после — врубил пародию на этот хит, то ли ОСП-Студии, то ли ещё кого, «Мальчик хочет в табло».
И вот вроде послушали, посмеялись, но тут подваливает с их стороны сильно нетрезвое тело и начинает чего-то качать, предъявлять, махать револьвером.
Ну а в России если револьвер — значит, газовый.
Впрочем, через такую его наглость — всем уж и похер было, пусть бы и боевой.
Ему поначалу вежливо сказали: «Мушку спили, да? Нахуй пошёл, да?» - но он не понял, пришлось скрутить. Как оказалось — племянник местечкового прокурора и сам начинающий следак.
А у Лёшки Зимина как раз тогда в багажнике РПК-74 завалялся, перевозил на дачу, - и вот этому телу предложили: «Ну, «дезодорант» свой для девочек оставь, на понтоваться, а вот как насчёт пострелять по баночкам всерьёзку?» И — презентовали пулемётик.
В целом — всё очень мирно и весело закончилось. Мы уж проследили, чтобы «полигон» был безопасен, ограничен краем карьерной котловины.
Но это было тогда, в девяностые, в начале нулевых. Когда люди были решительные, а порою — откровенно отмороженные. Бывшие советские пионеры, с молоком Партии всосавшие «В борьбе за тело Ленина — будь на всё готов».
Нынешняя молодёжь (а под этим словом можно собрать всех, кому меньше сорокета) — они не такие. Они — очень доброжелательные, преимущественно, очень бесконфликтные. Но всё равно, думается, Лёшка прав, что купаться голяком среди мамаш с детишками — лучше не надо. Может, они и не полезут скандалить — но будут как-то уязвлены и встревожены.
Но вот что точно не уязвляет никого — так это появление в магазах без маски.
Замечу, перчатки вообще практически никем не использовались даже на пике обострения «карантинопсихуса», но сейчас — и на маски все забивают.
Лёшка заруливал в местную Пятёрочку за пивасиком — и вот, говорит, среди «залётных», с трассы, кто-то ещё надевает маску, но местные не носят вовсе, даже сотрудники магаза.
Помнится, я говорил в начале этой коронапаники, что «как пройдёт — так и помнить забудут».
Я ошибался. Это про «испанку» уместно было бы сказать, что как прошла — так и помнить забыли. Когда она всё же, по разным оценкам, до ста лямов жизней унесла от тогдашнего населения планеты.
Но вот Первую Мировую войну — помнят, как значительное событие того времени, а «испанку», которая стоила многократно больше жизней — только специалисты помнят. Как прошла — так и забыли, sic transit.
Но про «карантиновирус» - нет, всё не так. Про него — забыли ещё задолго до(!) того, как он прошёл.
Ну, реально, это можно было бы счесть маразматической ситуацией, когда вводился карантин при считанных десятках случаев заражения в сутки, сейчас имеются тысячи, но - «Ура, мы победили, снимаем ограничения».
Вы только представьте новость: «В Москве за истекшие сутки отмечено всего лишь(!) две тысячи случаев заражения бубонной чумой — и поэтому мы решили открыть парикмахерские».
Что ж, потребовалось время, чтобы понять: этот Ковид — вот до такой степени НЕ чума и даже не испанка, что в принципе его можно игнорировать, тупо забить. Ибо карантинные меры противодействия — гораздо, гораздо вредоноснее самой этой «эпидемии».
Но я не виню власти в том, что всё-таки устраивали это «ковидобесие». Ну, они должны были как-то отреагировать на новую и пока ещё неведомую болячку — чтобы показать, как пекутся о сбережении жизней граждан.
Они же, публичные политики, не могут открыто сказать: «Убыль пары процентов населения не обрушит рынки сбыта, а равно — не подорвёт предложение на рынке труда. Соответственно, мы не останемся ни без сбыта, ни без производства, даже в случае превышения обычной смертности на миллионы или даже десятки миллионов. В масштабах глобуса — это полная ерунда».
Это я(!) могу так сказать, поскольку не публичный политик и мне плевать, кто что подумает о моей «чёрствости». Я могу даже сказать, что и чума четырнадцатого века — в целом пошла на пользу Цивилизации, в долгой гонке.
Ну да ладно, про Ковид действительно забыли, и оно к лучшему, всё возвращается на круги своя.
Вернулся ли Лёшка к своему «ремонтничеству», как в прошлом году, когда, ради эксперимента, опыта и материала для видосиков на своём канале, «починял примусы» для всей округи?
В смысле, электрочайники восстанавливал, тепловентиляторы — и даже холодильники.
Да, один его рецепт — могу повторить для дачников, у которых есть старый совковый холодильник, надёжный и долговечный, как «тема краха капитализма» в политинформациях, но который слишком шумит-грохочет.
Найдите сзади, где у него движок компрессора закреплён, и если там какие-то пружины, которые то ли поломались, то ли потерялись — просто положите его на прокладки, нарезанные из старых велосипедных камер, слоя в три.
Я был позавчера в гостях у парня, которому Лёшка так «апгрейдил» гробешник Ока каких-то шестидесятых годов выпуска — и он просто «шепчет» (при этом — вполне себе и морозит).
А сегодня, другому своему знакомцу, Лёшка помогал наладить телевидение.
Замечу, знакомец — на год старше Лёшки, семнадцать, окончил школу, поступил в универ — и это сожрало уйму времени и сил, подготовка, поэтому сейчас не очень богат.
Соответственно, телек — какой-то очень простенький в пределах десяти рублей. Ну, они разные названия имеют, но в целом — из китайских комплектующих лепятся на белорусских мощностях «Горизонта». Я это знаю, поскольку отчасти, акционерно, участвую.
И связь — ну, по акции чел купил пакет связи вместе с роутером у МТС, и роутер — очень простенький. Без антенн, без кабельных портов, просто вот такая коробочка, которая запитывается от USB и чего-то принимает-вещает.
Но вот, Лёшка говорит, даже эти жалкие приблуды — удалось сопрячь и запрячь.
Прежде всего, вспомнить физику. И даже — уроки гражданской обороны. Что кирпич - ну, немножко хуже проводит любое излучение, от гаммы до УКВ, чем дерево. Поэтому кирпичная стенка на пути сигнала от роутера на втором этаже до телика на первом — это примерно как крышка гроба на ложе новобрачных. Может, технически и можно как-то приспособиться, но ведь опадёт — точно.
Далее, когда сигнал слабый — роутер и его клиент постоянно между собой переговариваются, уточняются, и если телик имеет достаточное питание, чтобы восстанавливать затраты на общение, то роутер, запитанный от USB-порта ноутбука, садится. И тогда — совсем блёклый у него получается сигнал.
Поэтому — лучше воткнуть роутер в розетку, через адаптер.
Ну и наконец, что не все знают, ноутбук, практически всякий, сам по себе имеет модуль для источения «лучиков поддержки», в смысле, раздачи вай-фая.
И это несложно совсем, настроить раздачу вай-фая с ноута — и сигнал будет мощнее, чем с совсем уж дохлого роутера, какие впаривают по акциям провайдеры беспроводного Инета (они же — сотовые компании).
Это вот просто Лёшка наговорил, вернувшись, возбуждённый и довольный, что удалось другу (и его бабуле) телик сделать — ну а я просто «акынствую», too drunk for that subjunctive Hamlet grammar, too underdrunk to just ignore my being drunk фтв афддштп кшпре фыдууз...