Да я понимаю, что каждое божье утро тебя обуревает нестерпимое желание врезать кулаком по зеркалу, дабы уничтожить ту мерзость, что явлена там.
А потом — подобрать осколок, отделить им свою голову от тела, выгрести пятернёй всё лишнее из черепа (то есть, всё содержимое), вынуть глаза, поместить внутрь зажжённую свечу и выставить получившуюся инсталляцию на окошко под вывеской Halloween All Year Round.
Но поверь, малыш, ты всё ещё можешь принести человечеству несколько больше пользы, нежели будет от описанной выше игры в тыкву.
Вот, скажем, идёшь ты по лесу — и слышишь крики из ловчей ямы. То два грибника, что свалились туда и не могут выбраться.
Подойдя вплотную и заглянув вниз, ты видишь, как один из них встаёт на плечи другого — да никак не может дотянуться до края, чуточку не хватает.
Тут внезапно кусок земли оползает под твоими ногами — и вот вас в яме трое.
Теперь-то никакого труда не составит соорудить достаточной высоты «лифт» с тобою в основании.
Верхний грибник легко выбирается наружу, а затем, уцепившись ногами за ствол дерева, свешивается и вытягивает своего товарища.
Жаль, что с тобой так не получится. Верхнему грибнику не хватит длины рук, а вытаскивать двоих сразу — не хватит силы.
Что ж, такова жизнь. В ней всегда есть место самоотверженному подвигу, в ней всегда приходится чем-то или кем-то жертвовать.
Даже в голливудских боевиках с самыми неизбежными хэппи-эндами непременно бывает персонаж с бейджиком на груди: «Я — тот бедолага, которого угробят при первой же возможности наиболее идиотским образом во имя драматизма».
Но тебе, малыш, есть, чем гордится. Ведь жертва твоя была ненапрасна.
Те двое грибников, добравшись до местного бара, продолжили то же, что делали и до своей злосчастной экскурсии в лес — но теперь они пьют за твоё здоровье, за столь полезную крепость твоего тролльего тела, устоявшего в основании спасительной живой пилястры.
А по выходным они навещают тебя в твоей яме и кидают тебе почти нетронутые плесенью куски хлеба, совсем ещё не гнилые картофелины и вкусные рыбьи головы.
И ты заливаешься слезами умиления, ибо нет зрелища более трогательного, нежели проявление благодарности.
Кто-то мог бы задаться вопросом, почему они не принесут и не бросят тебе верёвку.
Но никто не будет задаваться таким вопросом, если пояснить, что эти люди — твои соседи, они знают тебя.
Нет, ты хорош на своём месте, там, где ты есть. И тебе самому бывает удивительно хорошо, когда ты дремлешь, уютно свернувшись калачиком, в углу своей ямки, убаюканный шуршанием ласкового дождика, щедро увлажняющего твою постельку из прелой хвои.
А ведь есть и много других возможных историй о том, как бы ты приносил пользу человечеству и по праву гордился собой.
Поэтому, не спеши, малыш, хвататься за осколок разбитого зеркала. Не спеши отрезать себе голову. Конечно, у тебя есть причины ненавидеть её. У всех есть, кто видел тебя или слышал твои речи. Но есть и хотя бы одна причина её ценить.
Какая?
Возможно, то откроет грядущее — если доковыляешь до него.