Знаете, что меня забавляет в Нобелевской премии мира и подобных прочих наградах за «дело добра»?
То, что эти награды, как правило, присуждаются людям, которые ратовали за мир, дружбу, всеобщую любовь — но в действительности и не имели никакой возможности ратовать за что-либо иное. Не имели возможности проводить политику, расходящуюся с декларируемыми высокими миролюбивыми ценностями. По хорошему счёту, были вообще не в том положении, чтобы проводить хоть какую-то политику.
Нет, бывали исключения, когда эти награды всё же «настигали» политиков. Обаме, вот, авансом выдали — за то, что не успел ещё сделать ничего воинственного, только-только вступив тогда в должность.
Ясир Арафат, опять же. Раз не получилось этого урода грохнуть вовремя и раз уж он, на старости лет, устал от терроризма, был вынужден уступить более молодым и зубастым хищникам — ну, конечно, надо дать ему премию мира, как же иначе.
Но в основном лауреаты премии мира — это всякие пиздаболы задушевники, любители потрындеть за всё хорошее против всего плохого. И мы про них узнаём, что они, в трудных своих условиях, блюли нравственную чистоту, лелеяли незамутнённость объективного сознания, умели оставаться над схваткой, сочувствуя всем и оплакивая всех... Но чего мы про них обычно не знаем — так во что бы они превратились, заполучи хоть одну дивизию реальной военной силы.
Вернее, знаем, но это обычно оказываются печальные исключения.
Хомейни — кумир европейских левых «интеллектуалов»... до Исламской Революции в Иране, конечно.
«Папа Док» Дювалье, массовик-забойник с Гаити. Он тоже очень радовал «либеральную» общественность своей прогрессивностью. Покуда, конечно, не угнездился во власти на своём родном Гаити.
Да и Пол Пот воспринимался как парень, облагороженный Парижским универом, а потому неминуемо «заражённый» европейскими ценностями.
Вероятно, если б этим не довелось заполучить реальную власть и расчехлиться во всей красе — они бы так и остались любимцами западного гуманитарного истеблишмента, и точно бы снискали пышные награды за доблестную трибунную борьбу во имя лучшего мира.
К слову, мы ещё не знаем, что бы наворотил Ганди, если б его не вальнули почти сразу, как он получил реальный политический пост. Но личность он был весьма мерзкая. Ушлый, изворотливый, хорошо образованный, - и насквозь лживый фигляр.
Ей-богу, будь моя воля — я бы давал премии мира ребятам вроде Муция Сцеволы. Почему? Потому, что он действительно пошёл на некоторый риск, на некоторые жертвы — и добился значительного результата. Прекращения войны. А не просто чего-то там протрещал с трибуны, бла-бла-бла за «всем чистого неба да душистого хлеба».
А ещё охотнее — я бы давал такие премии воякам, которые, даже подавляя мятежи, старались держать своих людей в рамках приличий. Не прибегали к заложничеству, не злоупотребляли нарочито брутальными публичными расправами.
Это сложно, когда у тебя есть реальная военная сила, а противник твой подл, жесток, изощрён, всячески тебя провоцирует. Ты теряешь своих людей, теряешь союзников, их убивают исподтишка самыми зверскими способами — и у тебя очень сильное искушение ответить симметрично.
Но это именно то, что нужно противнику. Ты явишь свой оскал, ты запугаешь расправами 99% населения — но один процент превратится в фанатиков, которые не пожалеют своих жизней, чтобы отравить жизнь такому злодею и тирану, как ты. А когда речь о городах и странах — один процент населения это очень дохрена много.
Серьёзно, я бы давал премии мира воякам и полномочным политикам, которые умудрялись улаживать конфликты, стараясь пролить при этом как можно меньше лишней крови, не впадая в раж, не устраивая массовых расстрелов на площадях, не обвешивая все фонари оппозицией, не рассаживая политических оппонентов по кольям.
Если у тебя есть реальная военная сила — ты действительно являешь сдержанность и стремление к миру, когда используешь её по минимуму, как бы ни чесались руки отомстить, задушить, растерзать. И это похвально, что ты такой сдержанный и сознательный. Это достойно премии.
Но хорошо же быть, однако, пацифистом, вечно реющим над схваткой, когда, собственно, у тебя и нет никаких возможностей повлиять на ту схватку. Когда всё, что ты можешь — это говорить слова про то, какой ты охуенно доброжелательный и сочувственный.
Вернее, когда слова — это всё, что у тебя есть, то у тебя и нет иного выбора, как быть пиздаболом.
Да, ну и я знаю: «слово сильнее, чем меч».
Честно, никогда не видел, чтобы клинок раскололся от самого-самого выверенного «резонансного» голоса.
И может быть, порою удастся словом отвадить ребят с пушками. Типа, You don't need to see his identification. Но это всё же фантастика.