Я вынужден заниматься делами Корпоративной Школы, где учатся наши исчадия, включая и моё, Лёшку — поэтому приходится говорить о психологических проблемах, какие испытывает ребёнок в классе.
Ну, для начала, проблема такая, что в школьном классе приходится довольно много времени проводить вместе таким людям, которые, вообще-то, добровольно друг друга себе в компанию не принимали. Их просто навязали друг другу и принудили считать «товарищами». Да, и никого из них не спрашивали, хотят ли они ходить в школу вовсе.
Поэтому я и думаю, что для подчёркивания этого принуждения — детей следовало бы пороть в школе, чтобы не оставалось иллюзий.
Мне много раз говорили, что мои воззрения на эту тему то ли слишком ретроградны, то ли слишком революционны, но я просто помню «выволочки» у директора за те или иные мои отроческие проделки.
И когда мне надоедало зевать, я говорил: «А можно сэкономить ваше время и мои уши и просто всыпать мне полсотни или сколько там розог?»
Педагоги отвечали: «Так бы оно и было в дореволюционные времена!»
Я же говорил: «Ну тогда - можно дать мне машину времени?»
Они отвечали: «А вот это — такая антисоветчина, за которую тебя ещё три года назад запросто могли бы исключить из комсомола!»
Я: «А вы обещаете, что исключите меня из комсомола, если я в него вступлю?»
Они (с опаской): «А ты что, правда мог бы подать заявление?»
Ну, это был уже девяностый год, когда мне стукнуло четырнадцать, и из нашего класса в комсомол тогда вступили всего две девочки, две умненькие и симпатичные евреечки, совершенно лютые антисоветчицы (я-то — умеренный был), которые, конечно, говорили, что намерены взорвать систему изнутри, и все смеялись.
Вообще, наша школа — была весьма прикольная по совковым временам (да и по нынешним).
Был ли там «буллинг», травля однокашников?
Я бы сказал, что было избыточное внимание педсостава к этой возможной проблеме.
Помню, как в четвёртом классе училка попросила как-то двух девочек сходить за ведром воды, а когда они удалились — заявила нам: «Вот я неслучайно их отослала. Ведь я знаю, что вы их не любите. Но всё-таки надо быть добрее друг к другу».
И все пацаны такие: «А кто именно их как-то специфически не любит? Да всем похрен эти две глупые девчонки, ибо все девчонки глупые» (это четвёртый класс был, напомню).
Обратились к тем нашим девчонкам, которых считали наименее глупыми как для девчонок — но те тоже в непонятках: «Да никто их не чморил, не прессовал, зуб даю. А коли им прикольно так, особняком держаться — то их дело».
В общем, учителя, даже самые заботливые, пытаясь разрулить какие-то проблемы, высосанные из учебников подростковой психологии, рисковали только усугубить их. Если б они действительно были.
Но, вспоминая, что действительно было — не могу отпираться от того, что получал порою некоторое удовольствие от глумления над «сошкольниками». Когда не над школьной администрацией — то хоть над учащимися.
Помню, поцапались с одним «ботанутым» пареньком, когда я сказал ему, что в «А» класс изначально отбирают самых «удобных», а в «Б» - тех, кто настолько самобытен и гениален, что даже на «неудобность» приходится закрыть глаза.
Это, конечно, упрощённый взгляд на вещи, изнутри спецанглийской школы со всего двумя классными параллелями.
Но паренёк обиделся и сказал, что пусть я хоть какой угодно «боксёр по плаванию», но на интеллектуальном поприще — мне его никогда не переиграть.
Да, он был из «А» класса, я — из «Б».
И вот нашему восьмому «Б» выпала, по графику, честь дежурить по школе. Это вот красные такие повязки на рукаве носишь, но без свастики в белом круге, а просто с буквой «Д». Но ты крут — почти как Гестапо. Можешь даже докопаться до ребятишек постарше, уличив их в опоздании (если стоишь на входе) или в каком-то правонарушении (если при рекреации).
Но как по мне, это было мелко. И глупо. Эту неделю мы дежурим — следующую они. Поэтому — глупо злоупотреблять в колодец, пригодится водицы напиться.
Я просто узнал, где сейчас урок у 10А, откуда был тот пацанчик, пришёл в кабинет на переменке и сказал: «Денис, я тебя тоже не хотел бы видеть, но я просто исполняю свой долг. Мне просто просили передать для тебя, когда я на посту стоял».
Ставлю пластиковый пакет на стол (да, при Совке такие пакеты — это вовсе не «расходный материал» были).
Одноклассники Дениса заинтригованы, он сам — колеблется. Спрашивает: «Кто ещё просил передать?»
Я («припоминая»): «Ну, солидный такой мужчина, на Волге подъехал прямо к крыльцу... в кожаном пальто... кепка у него «вертолёт»... Вахтангом зовут — сказал, ты поймёшь. Ты у него впопыхах собирался — вот и забыл свои вещи, он вернул».
Вываливаю пакет на стол: «Вот, пачка презервативов... губная помада... гхм, странно... вот баночка вазелина... тоже странно... Ну да моё дело — передать».
И вот все в денискином классе (на два старше моего) понимают, что я над ним просто глумлюсь, подставляю его. Но все — ржут. Денис — красный, как рак, и такой же молчаливый. Давлю на ногу, говорю на ухо: «Ну пошути уже как-нибудь! Яви, блин, интеллект!»
То есть, глумиться над одношкольниками — порою доводилось. Особенно прикольно — это делать со старшеклассниками (поэтому, когда сам старшеклассником стал — пришлось переключиться на педсостав и чуть ли не каждую ночь унижать женское достоинство своей «англичаночки» у неё же на квартире).
Самый ранний случай, когда пришлось кого-то прессануть — был во втором классе. Тогда в первый поступил сынок моих соседей по двору, и один ушлый великовозрастный барыга из четвёртого класса загнал этому щенку шарик от пинг-понга под видом «редкой жемчужины», в обмен на рубль 22-го года, из родительской коллекции.
Ну я и тогда считал, что рамсить через родаков или через школьную администрацию — последнее дело. Поэтому просто пришёл на переменке в класс к этому барыге (в целом, кстати, прикольный парень, но абсолютно неспортивный), обнял в локоть сзади, приставил острие к соннику.
Сказал: «Знаешь, мы тут недовольны одной сделкой, её надо развернуть. Шарик — обратно тебе, рубль — обратно пацану».
Он пробовал упрямиться: «Да кого ты на понт берёшь?»
«Того, кто, очевидно, хочет жить. Ты ведь хочешь? А если я тебя зарежу — мне ничего не будет. Во всяком случае, я так думаю. Хочешь проверить именно на себе силу моей убеждённости?»
Может, я не так говорил по форме, но примерно так — по сути. И этот «барыга» выкатил рубль, а я, отпустив его — бросил на парту счётную палочку из комплекта того первоклашки, которую и приставлял к артерии, изображая лезвие. Ну, были такие счётные палочки, пачками в синих футлярах, очень плохо обструганный пластик, поэтому края и можно было принять за холодное оружие.
И если кто-то из моих читателей здесь является сотрудником Росгвардии и считает, что его на такой мякине не проведёшь — возможно, мы могли бы выяснить это эмпирически. Тебе приставят к горлу школьную счётную палочку, попросят обосраться во славу Путина — и ты сделаешь это. Иначе — предатель.
Но я не просил тогда этого барыжного паренька о чём-то запредельном, и все только посмеялись, когда увидели, чем я ему угрожал.
Поэтому за мной в школе и закрепилась репутация шутника.
И с этой позиции — было удобно троллить старшаков. Ибо поведёшься на шутку, бросишься в бой — ну, совсем некозырно будет, если я срублю йоко в противоход. А даже и наваляешь мне по ушам — так ничего «зачётного», когда сам на два года старше и процентов на тридцать крупней.
Глумился ли я над младшими? Ну, подзатыльник дать — иногда святое дело. Они и рады, что на них обратили внимание.
Один случай был, когда мы с моим одноклассником Алишером ремня всыпали одному мальчонке, «Антипке», на два года младше, который к Алишеровой младшей сестрице подкатывал, в том же классе. У неё на глазах (и по его, Антипкиному, настоянию, если честно). После этого — у них там не то что «подкаты», у них там «совет да любовь» установилось (А мы, разумеется - «фашисты»).
Ну и частные конфликты — бывали всю дорогу, естественно. И внутри класса, и вне. И с учителями, и с однокашниками.
Но вот такое, чтобы какая-то целенаправленная травля?
В середине восьмидесятых — нам показывали фильм «Чучело». И говорили: всмотритесь в него — и узнаете себя, свои отношения?
Ну а если — нет? Если у нас и близко нет ничего подобного, если нам тупо похер, кто чем занимается вне школы, только бы в школе не напрягал?
Нам говорили: «Вот отсюда и все проблемы вашего поколения: вы слишком равнодушны, вам всё равно, в каком обществе вы живёте».
Ну хорошо. Стали неравнодушны. Прикинули хуй к носу и решили: «Совок» - объективно говно, поэтому нахер его. С этим решением были несогласны сколько-то десятков миллионов «говорящих мышей»? Да когда б и где б их писк учитывался! «Винтовка — это праздник, всё летит в пизду».
И сейчас, когда я плотно вникаю в дела нашей Корпоративной Школы для исчадий сотрудников — приходится это слышать. «А как быть с проблемой буллинга? Ведь это же очень важно для формирования личности, внутриклассные отношения».
Хорошо. Они там все, преимущественно, живут в Инете, но поскольку часть времени проводят в школе и поскольку важны внутриклассные отношения — года два назад я обратился к своему Лёшке и его дружку Кешке с предложением создать хоть какой-то буллинг внутри класса.
Лёшка — сразу пасанул (слабак!) Сказал: у меня на Ютубе столько-то лямов просмотров, за это бабки идут, и это благодаря моему имиджу nice kid. И мне это всё похерить?
А Кешка — согласился всё же за пару сотен баксов сделать хоть какой-то буллинг. Издевательство и глумление над одноклассниками.
Там как раз поступил паренёк из Якутии (папаша перевёлся на повышение), сам якут и очень такой по жизни замкнутый. Ну, северянин в крайнем проявлении.
Кешка решил его растормошить. Встал на переменке у него за спиной, когда парень планшет просматривал, и будто бы из-за спины вслух, на весь класс «читает»: «Секретное искусство тантры. Как стать идеальным любовником».
Этот якут, Коля, быстро укладывает планшет плашмя, экраном вниз. Кешка: «Ну чего ты, интересно же!»
Коля: «Это тебе такие глупости интересны!»
Да, все, разумеется, понимают, что Кешка «озвучил» вовсе не то, что было на планшете. И все фыркают.
Кешка: «Да, действительно ошибся. На самом деле там было — «Как уйти в монастырь и не думать о всяких глупостях, вроде секса».
Тут Коля вдруг «взлетает», бьёт Кешке хук, скользящий по носу (он увернулся), дальше Колю успокаивают одноклассники, включая моего Лёшку.
Ему вопрос: «Ты чего, охренел? Тут камеры везде. И только ради самообороны можно распускать руки. Или ради игры» - улыбаются и машут центральной камере в классе.
Коля: «Извините, пацаны, но рефлекс. В той якутской школе, где я учился, если хоть что-то про секс в качестве подъёбки — сразу в бубен заряжать. Чтобы никаких вообще шансов зашквариться на базаре».
Наши: «Пиздец. А мы чего, на АУЕ похожи?»
Коля (неловко посмеиваясь): «Да вы, честно, на лохов похожи. Ну, по нашим, по якутским меркам. Нет, я понимаю, что вы-то на самом деле классные, а это я маленько примороженный».
Вступает Кешка (он уже залечил нос квасцовым «карандашом»): «Давай на ринге выясним, кто на кого похож!»
Это, вообще, ключевой момент, который мы своим детишкам с первого класса разъясняем. Драться — в принципе можно. Это нормально, желать начистить морду тому, с кем повздорил. Особенно — для пацанов. Ко вселенской любви и всепрощению — никто никого не принуждает. Нет, хочется дать пизды своему врагу — попробуй.
Но только в школе — это надо делать цивилизованно, как и подобает благородным джентльменам. На заднем дворе или на ринге, в присутствии секундантов. А не наскакивать, как дикое быдло или хабалки в трамвае. Ибо с диким быдлом — разговор немножко другой будет. И тебя научат, как с одного удара выносить вперёд ногами всяких зомби-агрессоров. Но одноклассник, даже если он твой враг — ты же не хочешь его так бездарно «потратить»? Пусть и враг — да пригодится ещё. Ведь это твой, личный враг, твоя личная собственность. Да его ещё стебать и стебать — только б живым остался.
И — философия работает. Пока, во всяком случае, тьфу-тьфу, никто друг друга не поубивал, хотя ребятишки уже и в средних классах — очень резкие. Но вот пока дождутся перемены, пока проследуют на задний двор или на ринг — кровь уже остывает. Сгоряча глупостей уже не наделают, а если кто-то слишком увлечётся - «секунданты» оттащат.
Но Коля, сынок офицера, недавно перешедшего к нам, - вырос на других «положняках» в своей якутской школе. Поэтому ему простили, что руки распустил прямо в классе. Просто — объяснили, что впредь так делать не надо. Иначе — тебя сочтут психом, животным. И похер, какой ты крутой — тут все не «пологие».
А для закрепления материала — они сошлись с Кешкой на ринге. Это я тоже отсмотрел, примерно представляя себе результат. Ибо знаю Кешку, корефана и основного спарринг-партнёра моего Лёхи с детского садика. Он с виду щупловатый (тогда как якутский этот мальчик — довольно массивный, коренастый, мощный) — но внешность немножко обманчива.
Кешка, будучи более подвижным, сначала пробил несколько раз в тушку конечностями — но Коле, естественно, пофиг. Он даже не пытался размениваться ударами, просто перекрывался — и искал клинча, где закономерно считал себя сильнее.
Что ж, Кешка, в очередной раз пробивая мае — сделал это так неловко, что позволил захватить ударную ногу. На этом — всё было кончено.
Коля захватывает, пытается вывернуть — Кешка тут же подтягивается, вместо того, чтобы вырываться, второй ногой под коленки делает «ножницы», роняет Колю с глухим бэмсом (тут его массивность против него сыграла, оглушила немножко), доворачивается, берёт руку на болевой. Классическая такая комбинация-провокация от «ударника» для самоуверенного «борцухи».
Коля немножко порыпался, но, соображая в борьбе, быстро понял, что нихрена его не отпустят и нихрена он не сделает, только руку себе травмирует, ерепенясь. Поэтому похлопал ладонью по ковру.
Я бы мог сказать: «А потом они выпили по чарке водки и подружились» - но водка вообще в наших кругах не очень приветствуется. «Это трудная вода». Тем более, в тринадцать лет. Но пива немножко — выпили.
И Кешка потом сказал: «Всё, я не знаю, кого ещё тут «буллить». Над девчонками стебаться? Но это дело естественное — за такое и грешно деньги брать».
Ну вот так выглядит «буллинг» в нашей школе. И хотя психологи говорят, что это должна быть проблема — я отчаялся в изыскании способов создания такой проблемы.
Знаю, что во многих российских школах — всё не так. Там реально есть юные гангстеры, провозглашающие себя АУЕ, чтобы сшибать дань с впечатлительных одноклассников (и, особенно, младшеклассников).
И я слышал откровения вроде того, что «Я был охуенно умный в школе, меня за это не любили всякие дебилы и чморили, потому как я был умный, а они — дебилы».
Из этих «Евангелий от Омеги» - потом вырастает вся эта херня про «иерархию школьного класса».
И — никто не видит какого-то противоречия? Ну вот в том, что оно было умное, а кругом дебилы, и они брали над ним верх?
Вот профессор Мориарти — он реально был умный. Он «умел в математику». При этом — якшался с отпетой уголовщиной. Только она его, почему-то, не чморила. Это он ею помыкал, как хотел.
А школьное «омего»? Ему кто-то сказал, что оно умное — или само так решило?
Но если умное, и если есть рядом «приблатнённые гопники» - что может быть проще, чем их «построить»?
Как это делается? Универсальных рецептов быть не может, но, скажем, так.
Если они тебя достают — предлагаешь переговорить с глазу на глаз с их главарём (а в криминальных шайках — бывает обычно главарь). Он согласится — ибо не зассал же он с тобой, задротом, говорить.
И говоришь ему: «Вот сейчас я войду в класс и скажу, что ты охуенно сосёшь, лучше любой девочки. После этого — ты должен будешь, по понятиям, меня замочить. И не когда-нибудь через неделю где-нибудь там в лесу, а здесь и сейчас, чтобы все поняли, что я ответил за базар. Тебе, как малолетке, да ещё в состоянии аффекта — больше трёшника не дадут. И ты зайдёшь на зону, как король... а выйдешь, как королева. Ладно, это я шучу. Не, по понятиям — это будет круто, что вот тебя обидели — и ты замочил. Мне-то похер, мне вообще жить надоело, ничего в этой жизни хорошего нету — но тебе я могу подсобить подняться. Колоть нужно, чтобы наверняка, сюда, сюда и сюда (показываешь шею, область сердца, печень). Так мне сказать это, про твои навыки минетчика, чтобы ты уже мог меня зарезать?»
Будьте уверены, этот малолетний гангстер, разводящий легковерных «по понятиям» - в действительности нихера о них не знает. Он представления не имеет ни малейшего, как зайдёт на зону с мокрой статьёй и с таким обоснованием своего поступка.
И если поставить перед ним (и его кодлой) вопрос именно так, что ты сдохнуть в любой момент готов — то с их стороны глупо будет говорить: «Давай бабки, а не то отпиздим».
Но «омеги» в школьных классах — это настолько аутичные шизофреники, что не додумываются даже до такой простой стратегии. Они обычно психопаты, которые вообще очень плохо чувствуют других людей (хотя могут быть компетентны в каких-то менее требовательных к мозгу областях знания, вроде математики и программирования).
А потом, повторю, они вырастают, немножко умнеют, кое-как социализируются — и пишут пособия по «устройству школьного класса», где якобы «дебилы чморят гениев» (что в принципе нонсенс).