Многих прекрасных людей возмутило видео, где мент орёт на задержанных участников «Пусси Райот», обзываясь нехорошими словами, уличая в посягательстве на национальные интересы России и сетуя, что нынче «не 37-й год».
Ну что сказать? Мент — конечно, дурак. Вернее, у него просто очень хреново с самообладанием, он ведёт себя очень непрофессионально. Это недопустимо, облаивать задержанную барышню «тварью», что бы ты про неё ни думал, и нести всякую херню про «тридцать седьмой». Тем более — если есть подозрение, что это спланированная провокация и тебя могут снимать.
Тем не менее, я понимаю чувства этих ментов, когда на финальном матче Мундиаля, где присутствуют первые лица ряда государств, включая это, вдруг на поле вываливаются какие-то четыре тела, начинают бегать и махать руками.
И ладно бы — просто какие-то фрики с трибун. Такое бывает. Это тоже ЧП, и клубы-то обычно штрафуют за выход их фанатов на поле (возможно, и на принимающую страну наложат какой-то штраф, что допустила подобное). Но здесь — всё хуже в глазах ментов. Поскольку эти четыре тела (две девицы, два парня, и я, честно, не знаю, все ли они «мятежные пусси», и что бы под этим могли подразумевать парни) — они в полицейской форме. Но при этом, со всей очевидностью, не являются сотрудниками полиции.
А что это значит, как прикидывает любой хоть немного небезмозглый мент? Это значит, что либо их вовсе не досматривали на проходе, а пропустили как «своих» - либо у них достаточно убедительные ксивы. В обоих случаях — это означает, что у них может быть и оружие. И ясно, что они подготовились к своей акции, когда хотя бы формой затарились.
Но суть акции — совершенно неясна. Может, просто подурачиться-попиариться (как и оказалось), а может — это террористы смертники. Ну, уж после Батаклана в Париже — можно поверить в существование таких персонажей. А на поле сейчас, между прочим, тоже французы. И вот эти вторженцы сейчас запросто могут достать стволы и начать отстрел топовых футболистов по десять лямов каждый. Да это ж погромче Мюнхена-72 будет.
С другой стороны, если дать снайперам зелёный свет на ликвидацию этих вторженцев — может получиться неудобно, когда выясниться, что они просто чудики-акционисты. Да в любом случае неудобно получится, когда придётся футболистам говорить: «Сейчас мы, это, мозги с травки вытрем — и можете продолжать, господа».
В общем, я понимаю, какой напряжённый момент это был для тех, кто отвечал за безопасность. И честно скажу, если б на объект в моей «юрисдикции» так легко проникли какие-то левые чудики в мусорской форме — я бы лично поотрывал головы тем, кто должен был их тормознуть, но не тормознул. Вот просто — как кот Бегемот конферансье Бенгальскому. Потом бы, может, и обратно приставил — но дикция уже никогда бы не была прежней.
Впрочем, у нас это маловероятно. У нас нет ни формы, ни званий, ни звёздочек на погонах. Как нет их в CIA или в FBI или в Моссаде. У нас другая система подтверждения полномочий и доступа. Да у нас в боевых-то подразделениях никто никаких погон не носит, поскольку последние полтораста лет — это просто подарок для снайпера, светить своё «руководящее положение».
А эти — всё никак не наиграются в своё инфантильное милитари. Ну это и приводит к тому, что стоят вот в оцеплении сержантики да ещё и из провинции, которые вообще в Москве всего шугаются, а тут идёт аж целый старший лейтенант, весь такой красивый-нарядный в парадной форме, и уверенно так вышагивает — ну и как ты его тормознёшь? Да он РПГ-7 на стадион пронесёт — если, конечно, под рубашечкой поместится (ну или как-то ещё, гусары, всем молчать).
Ну и понятно, в каком бешенстве эти ментовские начальнички от того, что так лоханулись со своим бардаком.
Но вот что меньше понятно — чего этот мент, который на пусек орал, так уж по 37-му скучает, чего ж его так вожделеет?
Вот в наше время, мафиозно-вегетарианское — он, в принципе, и теперь может рассчитывать, что устроится участковым где-нибудь в Вологде. Ну, если это и его была ответственность, что у него хер знает кто на поле проникает.
А в 37-м — он думает, что был бы любимой женой товарища Сталина с правом карать и миловать? Так товарищ Сталин, говорят, и жену свою пристрелил. Может, и сплетни, конечно. Но вот такого бобика, который так «замечательно» охрану наладил на особо важном мероприятии — его бы точно к стеночке поставили. Ибо ясно ж стало бы, что он не просто облажался, а совершил акт злонамеренного вредительства, действуя по заданию лево-правового троцкистско-бухаринского центра и уругвайской разведки. Ну, думаю, не надо объяснять, как бы быстро он дал такие показания и во всём покаялся?
Вообще же, вот он рычит на этих пусек обоего пола, и типа, очень страшный, когда аж тридцать седьмой поминает. Мол, жалко ему, что сейчас не те времена. Я же смотрю на эту комедию и думаю: «Да чего ж такой жалкий-то, бедолага?»
Просто вспомнилось.
Я, вообще-то, не мент и даже не фэбэс (хотя имею все ксивы, какие надо), мы частники — но мне доводилось допрашивать людей. Естественно, не каких-то там фриков-акционистов, ибо эти-то — нафиг нам не сплющились. Но вот, скажем, какой-то не очень добросовестный предприниматель решает кинуть наших подкрышных друзей. Взять предоплату — а потом, типа, банкрот, взыскивайте по суду столы и компы из офиса моего бывшего ООО. Причём некоторые — настолько борзые были, что раз по десять так делали с доверчивыми людьми и даже не особо прятались. Но вот рано или поздно — нарывались.
Его берут, представляясь уголовным розыском, доставляют в наше логово (одно из). Он оказывается в моём кабинете, где такая тёплая ламповая обстановка, удобные кожаные кресла, чуточку старомодные гардины на окнах.
Сходу заявляет: «Я без своего адвоката — никаких показаний давать не буду».
Ну, правильно, в общем-то. Это ровно то, что я рекомендую своим знакомым цивилитикам. Если замели в ментовку и при этом нет оснований думать, что прямо там же покалечить могут — рот без адвоката не открывать вообще. Ну или только — про футбольчик и погоду. Но сейчас-то у нас — не тот немножко случай.
Говорю: «Предлагаю вариант получше. У нас тут прямая линия с ЕСПЧ в Страсбурге. Можете связаться и заказать себе целую коллегию адвокатов прямо из Европы».
Он, не будучи дебилом (а будучи хитрожопым мошенником), понимает, что это, кажется, сарказм, и говорит: «Сейчас не тридцать седьмой год».
Соглашаюсь: «Да, разумеется. Но позвольте, однако же, кое-что рассказать вам про тридцать седьмой год, чтобы вы поняли, до какой степени верно ваше утверждение. Вы курите?»
Пододвигаю пачку и пепельницу, закуриваю сам. Если клиент курящий — я и сейчас подымлю с ним за компанию, хотя, вообще-то, бросил три года назад. Но — это располагает к доверительной и укромной такой атмосфере.
«Итак, - говорю, - тридцать седьмой — конечно, это было непростое время. В органы затесалось много случайных людей, которые, чего греха таить, часто попирали принципы социалистической законности, совершали всякого рода злоупотребления и даже применяли меры физического воздействия к подследственным».
Товарищ смотрит на меня, как немножко на блаженного. Но — ему интересно.
«Однако же, - продолжаю, - были люди, которые старались следить за соблюдением законности и выявлять недобросовестных сотрудников. Вот, скажем, Вышинский Андрей Януарьевич. Генеральный прокурор СССР, выдающийся юрист и политический деятель».
«В своём фундаментальном труде «Теория судебных доказательств в советском праве» он утверждал, что такой подход, который исповедовался в древние времена, когда личное признание считалось «царицей доказательств», «confessio est regina probationum” - совершенно неприемлем в следственной и судебной практике передового социалистического государства. Что личное признание — может учитываться лишь наряду со всей совокупностью доказательной базы по делу, а в отдельности ему нельзя придавать сколько-нибудь важное значение».
К слову, это чистая правда. Я читал эту работу Вышинского, интересуясь историей права (или его имитации, по крайней мере). И он действительно так писал. То есть, весьма вероятно, что про себя-то он думал совсем другое, что была бы «чистуха», остальное пофиг — но в трудах своих писал исключительно «правильные» вещи. Ибо, пусть он был и мерзавцем, но — не идиотом.
Продолжаю: «Поэтому, когда органы прокуратуры выявляли таких недобросовестных сотрудников, попиравших принципы социалистической законности и даже применявших насилие к подследственным — их карали со всей строгостью. Благо, выяснялось, что они, к тому же, агенты иностранных разведок, намеренно внедрившиеся в советские правоохранительные органы, чтобы их дискредитировать своим безобразным поведением».
«И вот были волны чисток. Ягода. Ежов. Естественно, летели и все их замы, и сотрудники следствия вплоть до капитанов. Всех их настигало суровое, но справедливое возмездие советского закона».
«Но, к сожалению, все-то плевелы разом не выполешь. Потом-то оказалось, что и такие товарищи, как Берия, Абакумов, Меркулов, Кобулов, практически вся верхушка НКВД и НКГБ — тоже враги народа, запродавшиеся иностранным разведкам и занимавшиеся вредительством с целью дискредитации Советской Власти. И когда раскрылся масштаб злоупотреблений в правоохранительных органах — это вызвало шок в советском обществе. Потому что, конечно же, народ ничего не знал».
Клиент: «Вы сейчас издеваетесь?»
«Нет, ну что вы. Просто задумался: а сейчас у кого-нибудь вызовет шок та новость, что в органах иногда случаются некоторые злоупотребления и превышения?”
(Немножко осторожно):«И это вы к чему?»
«Да к тому, что я в данном случае выступаю вообще как частное лицо. Серьёзно, у меня не было и нет никаких официальных полномочий, чтобы задерживать вас и доставлять сюда».
«Тогда это беспредел».
«Я бы сказал: факт реальности. Ну и вот вы говорите «Сейчас не тридцать седьмой год», подразумевая, что мне придётся придерживаться рамок закона. Но можно подумать — у тех сталинских барбосов были законные полномочия вытворять то, что они вытворяли. И поверьте, мне глубоко антипатичны их методы. Но если б я хотел вас, извините, «закошмарить», я бы сказал, что у меня на столе есть волшебный календарик. Вот этот, видите. И какой год на нём выставить — такой и будет. Можно — тридцать седьмой. А можно — 1483, год, когда Томазо Торквемада возглавил Святейшую Инквизицию».
«Но, - улыбаюсь, - я бы предпочёл воздержаться даже от упоминания таких мрачных вещей. В конце концов, меня интересуют только те деньги, которые вы увели у наших друзей. Плюс десять процентов как наша комиссия за крышевые услуги. Возбуждение же уголовного дела по обвинению в мошенничестве или фиктивном банкротстве или злонамеренных действиях при банкротстве — меня не интересует. Ненавижу эту бумажную... мутотень. В действительности, я даже готов поверить, что это было недоразумение, а не кидок. При условии проявления доброй воли с вашей стороны, конечно».
Ну, понятно, с иными-то кидалами — проще разговор бывает. Когда просто стырил бабки — да дёру, и сам прекрасно понимает, что попал, если нашли. Но вот когда умный, юридически подкованный клиент, который со всех сторон там проложился, чтобы его очередное банкротство выглядело вполне себе обоснованным, типа, что его самого кинули (и так восемь раз) — приходится под чаёк-кофеёк да под сигаретку-другую немножко углубиться в такие материи, как юридическое наследие товарища Вышинского.
Но сам я, замечу, нисколько не тоскую по сталинским временам. Да, сейчас дряной период в жизни России, паскудный даже, но всерьёз надеяться, что придёт кто-то вроде Сталина и порядок наведёт своими методами? Боюсь, это понравится далеко не всем воздыхателям по былому «величию» - при теснейшем соприкосновении с тогдашними реалиями.
И вот этого, со стороны лоялистских товарищей, что ментов, что «цивилитиков», я вообще не понимаю - этой тоски по имперским временам. Типа, жаль, что нынче всё не так, не то б я был крут.
Да ты либо крут — либо нет. В любое время.
И вот один, понимаешь, грезит покорением Европы. Думает, что тогда у него у будут эстонские и польские рабы. Ага. Да вот конкретно с тобой-то — прямо так ими и поделились. А и поделятся — ну так они ж тебя пиздить будут, и по-польски задорно, и по-эстонски вальяжно. Забудь, чел! Если ты хочешь иметь рабов, но у тебя их нет сейчас — их у тебя не будет никогда.
А ментяра этот, из видео — о 37-м мечтает. Типа, вот тогда бы я вас-то ужо к ногтю прижал. Не, мусорок. Скорее — тебе бы яйца каблуком к полу прижали, когда ты базара нифига не фильтруешь и вода в жопе не держится.
Ну, без обид, но кто ты есть по жизни? Там в кадр не попадает, но - подпол? Полкан? Да сявка по-любому. И в сталинские времена — таким же был бы. Высоко бы — хрен прыгнул. А чуть какой замес по очередной чистке рядов — мигом под раздачу попал бы.
И вот иногда бывает майор или даже капитан ментовский, но видно, что далеко пойдёт. В любую эпоху. Самообладание, выдержка, способность думать, что говоришь и когда говоришь, и — улыбаться. Потому, бывает, такой «маленький» - а уже в главке, особважняк по убою.
А тут, блин, начальничек какой-то средней паршивости. Привык на подчинённых орать, разносы им устраивать — и, может, даже не сразу понял, что перед ним не менты. Возникла такая мысль.
С другой стороны, вот этих «акционистов» - я тоже не всегда понимаю. Вот такой троллинг, который сопряжён с реально небезобидными действиями.
Нет, разумеется, я считаю, что «двушечка» Пуссям за их выходку в ХСС — это перебор. Уголовно значимое хулиганство, 213 по квалифицирующему признаку религиозной ненависти — им очень криво тогда натянули, сильно передёрнули. Не было там ненависти к православному христианству. Ну и натянули — поскольку реально стремаются этих всяких буйнопомешанных «верующих», постарались ублажить.
Мне же, в общем-то, плевать на чувства верующих, но всё-таки православный храм — это как бы их «гнездо». Они, РПЦ, определяют там правила поведения. В частности, что нельзя устанавливать колонки на амвоне и устраивать самочинные пляски с песнями. А когда служители храма просят прекратить это делать и удалиться — ну, вот, лучше последовать просьбе. Ибо иначе — уже не получится сказать, что это было недоразумение из-за незнания местных правил. Это будет хулиганство. Пусть не уголовно значимое, на два года (у нас столько за ненасильственный грабёж по первоходу не дают, обычно условка), но административное, на штраф или на пятнадцать суток. А если б Пуськи не в храме, а в театре каком-нибудь такое же устроили, выбежав на сцену во время представления — я бы то же самое сказал, для меня это монопенисуально. Но факт, что это заведение, у которого есть хозяин, он там решает, чего можно делать, а чего нельзя, и явное неуважение к его правилам — это хулиганство.
Про этот недавний эпизод с выходом на поле — сказал уже. Прекрасно представляю, как там напряглись в этот момент менты, и если кого-то из их начальников инфаркт хватил — ну вот, может, ещё ему и на лекарства придётся работать, помимо пятнадцати суток.
Вообще, как по мне, протест — он либо действенный и по существу должен быть (ну, Майдан — это крайний вариант, конечно), либо прикольный и безобидный, не затрагивающий, как говорится, законные права и интересы других граждан.
Поэтому, скажем, я и не в восторге был от выходки какого-то фрика, который лет десять назад запустил тортом в морду Биллу Гейтсу на какой-то прессухе.
Ну, смешно это было (наверное) — в немых комедиях двадцатых. А так-то — это парень, который «стоит» больше ста ярдов баксов. И у него есть охрана. Когда ты замахиваешься в него тортиком — вот эти бодигарды хрен знают, чего у тебя там на самом деле. Может, бомба, а может, яд в креме. Может, у тебя рак в терминальной стадии и тебя наняли, чтоб обвалить акции Майкрософта. По хорошему счёту, ты можешь пулю выхватить раньше, чем торт свой метнёшь. А людям потом отдуваться в судах. Офигенный прикол будет.
Ну то же — с Павленским с этим. Вот когда он свои яйца к брусчатке гвоздями прибивал — ладно, это его персональные яйца. Это не очень смешно, поскольку нормальные-то парни лучшее применение находят своему хозяйству, но — дело личное, в общем-то.
Когда заднюю дверь ФСБ на Лубянке подпалил — это уже не совсем его личное дело. Да, во-первых, конечно, офигенный привет контролю периметра. Ибо, кому, действительно может стукнуть в голову заявиться в Центральный Аппарат ФСБ с какими-то недобрыми намерениями, чтобы входы под контроль брать? А во-вторых — это объективно всё-таки чужое имущество, эта дверь. Не такое уж дешёвое: они там такие капитальные, массивные, хорошего дерева.
И есть такая статья 167 УК РФ, умышленное уничтожение чужого имущества. Она очень редко применяется — но она есть.
И вот если б какой-нибудь сотрудник ФСБ ни с того, ни с сего расфигачил дверцу, скажем, моей машины бейсбольной битой — я бы сказал ему: «Ты чего думаешь, дружок? Заплатишь за ремонт — и в расчёте? Не, ты по 167 пойдёшь. Не веришь? А давай на лям баков поспорим. Не хватит — на зоне жопой расплатишься».
Да, я сам при этом буквально на днях в очередной раз рассказывал историю, как, застукав двух фэбэсов за слежкой за моей женой, вышвырнул их из оперативной машины и изрешетил её с калаша?
Но там — было по делу. Они очень грубо нарушили наши внутрисобойные договорённости (типа того, что близких пасти нельзя ни в коем случае), а вместо объяснений — попёрли на бычку. Вот просто чтоб посмотреть, что я из себя представляю как довольно «свежий» тогда сотрудник. Типа, характер нордический — или только приближающийся к нордическому? Ну, я очень так нордически достал АКМ да и высадил рожок в их Волгу. И все всё поняли. А так-то за подобный наезд, слежку за женой и бычку на меня — я мог бы их просто в больницу отправить. И мы потом пересекались с ними кое по каким делам, они признались, что это произвело впечатление. «Никогда не видели, чтобы кто-то расхуяривал тачку очередями на МКАДе средь бела дня с таким безмятежным выражением лица».
Но чтоб мне пришло в голову заявиться на Лубянку и поджечь им дверь? Да что мне плохого сделали большинство парней и девчонок, вполне нормальных, которые там работают?
Павленскому, однако ж, и Банк Франции чего-то плохое сделал. И оказавшись там, получивши политическое убежище — он и ему, Банку Франции дверь подпалил. Тут-то — и получил обвинение в уничтожении чужого имущества путём поджога, общеопасным способом. За что максимально корячится до червонца, но вряд ли, конечно, столько дадут, с учётом особенностей тонкой и ранимой творческой личности.
Тут кто-то спросит, почему кровавый путинский режим откровенно боялся всерьёз связываться с этим Павленским, а французы взяли да заточили «мученика совести» в узилище? Ну потому, что нынешние российские правоохранители (и политики) всё-таки знают про себя, что скорее бандиты, чем что-то иное. Но вот если «легализоваться» перед Европой, где, кажется, в моде всякие перфомансы и акционизмы, то — жить можно. А французам — плевать на то, что там «скажет Марья Алексевна». Когда какой-то фрик поджигает у них дверь банка в центре Парижа — они просто берут его и закрывают, и им пофиг, что сам он называет это «акционизмом».
Вообще же, вот никто, пожалуй, не оказывает этому путинскому режиму лучшей услуги, чем подобные «акционисты». Которые, наверное, искренние и смелые люди, но — они ж реально социопаты и ебанаты. На которых очень удобно кивать, мол, вот, пожалуйста, есть у нас оппозиция — но вы серьёзно хотите, чтобы президентом стал художник Павленский? Да хоть завтра ключи от кабинета передам. Но только потом не обессудьте, если он слишком сильно молотком долбанёт, когда будет прибивать свои яйца к красной кнопке, протестуя против ядерной угрозы.
Да, ну и при этом глупо отрицать, что, конечно же, есть в России реально маразматические случаи, когда людей винтят и судят вообще хер знает за что. Вот только из боязни, что они какое-нибудь православное кизячество обидят (которое ещё пригодиться может) или вовсе чокнутых религиозных фанатиков. Причём, винтят, что характерно — когда в принципе-то человек проявляет хоть какие-то признаки вменяемости, что он в камере себе вены не погрызёт, хотя бы.
Ну вот поэтому Павленского старались особо не трогать, при всех его выходках, а блогеру Соколовскому в Ебурге впаяли пару лет условно за ловлю покемонов в церкви. Хотя, казалось бы, в отличие от Пусек в ХСС — он даже никому не мешал, когда просто стоял и щёлкал мобилой.
Впрочем, по делу Соколовского я объяснял, в чём там фишка. В ту церковь приходило много прокуроров, судей, чиновников. Они, конечно, делали вид, что поклоняются Святой Троице, но на самом деле — покемонам, обитавшим в храме. У нас на высших госдолжностях сидят два покемона, как известно — ну а местные чинуши просят покровительства у тех, что рангом попроще, что в той церкви жили. И вот поэтому они вызверились на Соколовского, что он ворует их покемонов. Но 158 (кража) пришить — это было бы слишком даже для России (пока). Поэтому пришили оскорбление чуйствий и разжигание розней.
Ну а если серьёзно, то вот поверьте, это очень важный момент в подобных делах, о «мыслепреступлениях» без какого-либо насилия. Следак, когда берётся за них, прежде всего оценивает, насколько персонаж отчаянный. Если спокойный — можно чего-то натянуть на него, подпрячь всяких экспертов трёхгрошёвых, довести до суда, заработать палку. Что при этом жизнь может поломать — ему похер. Это его парит не больше, чем продавца китайских кондиционеров — сколько они проработают у покупателя. Профессиональная деформация, можно сказать.
Но при этом он понимает, что если какой-то видеоблогер вдруг отъедет из его кабинета в больничку с ушибами и переломами — этому следаку мало не покажется. По крайней мере — от начальничка своего взбучку получит. «Ты чего охерел? Это тебе рецидивист-разбойник, что ли, так его прессовать?» - - «Да он сам мордой об стол с размаху! Все бумаги мне юшкой заляпал, сучёнок!» - - «Сам? Ну тогда это должно быть на камере» - - «Ну выключил я камеру. Да не собирался я его бить. Так, оказать небольшое чисто психологическое давление». - - «Ну, охуительно. Камера — выключена. Весь кабинет — в кровище. Парень — в травме. Если я тебя из этого дерьма вытащу — ну, ты понимаешь, что должен будешь?»
Как-то так.
Да, сейчас, в принципе-то, допрос по умолчанию ведётся под камеру, но вот, понятно, иногда они «ломаются». И если мент (реже — следак СК) начинает вдруг как-то намекать на возможность «форсированного интервьюирования» - это значит, скорее всего, что камеру он отключил.
И вот в этот момент можно сделать что-то такое, чтобы у следака возникли сомнения в твоей психической стабильности. Ну, не нападать на него, ни в коем случае. Но — по ситуации.
А они — очень мнительны на сей счёт, когда понимают, что речь-то идёт в целом безобидном челе с ненасильственным преступлением. Когда мокрушник или налётчик — ну, в случае чего, можно сказать, что сам напал, совсем озверел... Чёрный Абдулла... пришлось применить силу. А когда это видеоблогер с покемонами — вопрос от любой проверяющей инстанции будет: «Чего-чего? Пацанчик, которому максимум условка светит, бросился на ментов? Он вас какой травой-то угостил?»
То же самое — если у следака возникает подозрение, что вот такая ранимая личность, что может вскрыться или в петельку слазить. Когда это реальный злодей — ему пофиг, в общем-то. Там-то понятно будет, почему руки на себя наложил. А если вот какая-то фигня голимая — может задуматься, стоит ли вообще связываться. С одной-то стороны — палка, если до суда довести эту фигню, а с другой — это плохо для любого следака, когда у него подследственные вешаются, да ещё по пустяшным статьям проходящие. Это проверка, как минимум. И это плохо для карьеры.
Ну и вот те же Пусси на этом видео — вот чего они, спрашивается, такие унылые перед этим гавкающим ментом? По полю-то, поди, резво бегали, полминуты их ловили.
А тут — чего-то сюсюкают. «Нет, мы тоже очень любим Россию».
Да не так надо с таким горластым ментом. Во весь голос: «Ра-сия впе-рёд!»
Он им: «Из-за вас теперь на Россию ФИФА санкции наложит». Правильный ответ: «Санкции нам только на пользу! Сам Владимир Владимирович так сказал!»
Ну, хоть прикольно было бы. А даже если этот сердитый мент заподозрит, что над ним издеваются — ну не застрелит же прямо там. Скорее, решит, что ёбнутые оппы. Или даже — ёбнутые поцреоты. В любом случае — себе дороже как-то их прессовать.