artyom_ferrier (artyom_ferrier) wrote,
artyom_ferrier
artyom_ferrier

Categories:

О профилактике школьного беспредела и различиях в поколениях

Когда мы с коллегами создавали Корпоративную Школу для наших исчадий, то руководствовались прежде всего соображениями безопасности. Ну, наши дети (и иные младшие родственники, которые тоже принимаются) — очень вероятная цель киднеппинга, поэтому представлялось разумным сделать так, чтобы они ходили в школу на очень хорошо охраняемой территории, куда не может проникнуть никто посторонний ни по каким липовым (или даже настоящим) корочкам. Ибо школа — это самое уязвимое место для захвата детёныша, когда заведомо известно, что он там регулярно бывает.

Ну и, конечно, мы стремились обезопасить своих мелких от таких предметов, как «Основы ПГМ», «Курс любви к Партии и Правительству» - и что там ещё интересного внедряется в публичных школах? Вот от всего маразма — обезопасить.

Вместе с тем, у нас были основания беспокоиться за безопасность киндеров уже внутри школы от них самих. У нас разные сотрудники, у них разные дети. Скажем, в «Аналитике» - преимущественно «нёрды», «головастики». И детишки — в родителей, как правило. А в силовых подразделениях — обычно родаки (или старшие братья) следят за физическим развитием мелких, и это бывают очень боевитые детишки.

Правда, мы ни в какие свои подразделения не берём клинических идиотов и долбоёбов, даже наши «штурмовики» - это довольно сообразительные ребята, поэтому была надежда, что и дети их — тоже не идиоты и не конченые долбоёбы. Что они всё-таки способны принимать к сведению доходчиво изложенную информацию.

Ну и по мере поступления или перевода в нашу школу — эту информацию доводили до сведения, сообразно возрасту.

Но общий смысл был такой.

«Как хорошо известно, ябедничать — нехорошо, а стучать — западло. Поэтому тебе не рекомендуется делать ни того, ни другого. Забудь об этом. Но вот представь, что ты пришёл в магазин, выбираешь там печеньки, а тут на тебя наезжает какой-то амбал, начинает бычить, распускает руки. Так ты не ябедничаешь и не стучишь. Ты просто подзываешь охранника, чтобы он убрал это назойливое недоразумение. Потому что ты пришёл в магазин не за тем, чтобы на тебя наезжали. Ты пришёл делать покупки — и рассчитываешь на качественный сервис за твои деньги. Который включает в себя и заботу о твоей безопасности».

«Ну вот и в нашей школе — то же самое. Ты пришёл сюда получать образовательные услуги, которые оплачены. В оплату входит и забота о твоей безопасности, поэтому ты всегда можешь потребовать своё. И если кто-то наехал на тебя по беспределу — ты не будешь ябедничать, ты не будешь стучать. Ты просто предъявишь ему претензию — чтобы он расплатился за причинённый ущерб. И он расплатится. Вернее, его родители расплатятся. Тут повсюду камеры, мы отсмотрим записи, установим, чо да как у вас было».

«И если тебя реально пиздить стали по беспределу или портить твоё имущество — ну, значит, этот придурок попал. Баксов на сто или даже на пятьсот в твою пользу — это если ничего тебе не отбил, не поломал, если айфон твой не расхерачил. Тогда-то — он попал гораздо на большее. И если просто руки по беспределу распускает — ты ещё одолжение ему сделаешь, что подашь претензию. Чтоб его тормознули малешко, пока он совсем-то не отвязался. А уж тормознут и всё объяснят — будь уверен».

«И это нормально для серьёзных людей — подзывать охранника, когда какой-то бычара наезжает, и подавать иск о возмещении ущерба, включая моральный. Ну, представь, к Биллу Гейтсу подойдёт какой-нибудь боксёр и начнёт грабками своими махать. Так чего, Билл Гейтс с ним пиздиться, что ли, будет? Нет, конечно. Для этого секьюрити есть. А если тот дебил сломал очки Биллу Гейтсу — ну, заплатит, значит».

«Но что важно понимать, наезд — это физическое насилие или порча имущества. А слова — это слова. Это просто колебание воздуха. Их можно принимать близко к сердцу — а можно пропускать мимо ушей. А можно — ответить на слова словами, буде желание. Отвечать насилием — вовсе не обязательно. Что бы там ни говорили всякие урки синюшные, типа, если тебя «козлом» или «пидаром» обозвали — то срочно надо шабер под рёбра сунуть. Ну, эти урки — они всю сознательную жизнь с кичи не вылазят. Им там нравится? Если да — то извращенцы, наверное. Им там не нравится, но они там находятся? Значит, не очень умные, если раз за разом попадают туда, где им не нравится. А советы не очень умных людей — говна не стоят».

Замечу, хотя у нас нет «основ православия», но среди обязательных предметов есть «логика» и «этика». И мы ввели довольно забавное упражнение в рамках курса этики. Что-то вроде «обосри товарища».

Класс перемешивается, чтобы не постоянные соседи по парте были в пандан, и вот каждая парочка упражняется в том, чтобы наговорить друг другу как можно больше гадостей. Провоцируя на озлобление. Но озлобляться нельзя, иначе ты проиграл. Даже если тебе рассказывают всякое нехорошее не только про тебя, но и про твою маму, папу, и весь семейный альбом.

Когда обзывалки возводятся в ранг учебной принудиловки — дети теряют к ним вкус. Они на этих уроках исчерпывают запас «оскорблятельной» фантазии, что-то новенькое придумать уже сложно. Ну и учатся воспринимать любые оскорбления в реальной школьной жизни лёгким пожатием плеч: «Да как будто я такого про себя ещё не слышал. And as if I care”.

Но при этом, если кто-то задирается и есть желание помериться с ним силой — то это тоже возможно.

«Бросаться с кулаками на обидчика, который всего лишь говорит какие-то слова, - это удел тупого быдла, не способного управлять своими эмоциями и реакциями. Удел благородного юного джентльмена — пригласить его на дуэль. На перемене, на задний двор. В присутствии секундантов, всё, как подобает достоинству и чести (во-первых, кровь уже подостынет, во-вторых, всё-таки будет, кому растащить, если слишком увлекутся)».

«Ещё же лучший вариант — после уроков на татами. По всем правилам боёв «без правил», где физрук будет рефери. И там может быть тотализатор, часть выручки пойдёт победителю».

И вот я не знаю, то ли наши эти установки работают, то ли просто прогресс в детообрабатывающей промышленности, но у нас в Школе, тьфу-тьфу, не было ни одного серьёзного эксцесса. То есть, драться-то дети дерутся порою, куда ж без этого, но вот — по правилам. А так, чтобы какие-то физически крепкие парни прессовали нёрда-гика-ботана — ну, кажется, они просекли, что это западло.

Впрочем, вот это поколение, Generation Z, “сентенниалы», родившиеся в конце девяностых и в нулевые — оно действительно «другое».

Они очень рассудительные и хладнокровные. Иногда это даже пугает.

Вот я на своего Лёшку смотрю — и немножко пугаюсь.

Когда он режется за компом в те же «танчики» - мальчишка как мальчишка. «Oh, fuck yeah, we did it!”

В кризисных ситуациях — он владеет собой так, как мне, наверное, не снилось в его возрасте.

Вот совсем недавно была ситуация на карьерном озере близ нашей Сенской гасиенды, когда Лёшка там тусил с приятелем, а тут подъехали двое мужиков на грузовой Газели с намерением её помыть прямо на этом пляже. Причём, не гастеры — местные. Возят по садам стройматериалы, забирают всякое старое железо на металлолом.

Лёшка говорит им: «Господа! Здесь, вообще-то, люди купаются, а не машины».

Те — буровать: «Это кто тут люди-то? Ничо, щеглы, на другой пляж переберётесь. А нам тут удобно, что к воде подъехать можно».

Вот я бы, в Лёшкином возрасте, пожалуй, на этом месте уже взорвался. Я, вообще-то, был очень спокойный, доброжелательный и сдержанный парень, но уж такую борзаторию терпеть?

Я бы сказал что-то вроде: «Вы чего, совсем охуели, ублюдки? Я щас колымаге вашей фары на лобовуху натяну — и вам соответственно. Это вы(!) у меня щас на другой «пляж» переберётесь. В реанимации загорать будете, под синими лампочками».

Но ладно, на самом деле в четырнадцать с половиной лет — пожалуй, у меня мало было шансов уработать двух взрослых мужиков, привыкших таскать тяжести. Вот в пятнадцать с половиной — не вопрос. А в четырнадцать с половиной — я всё-таки не настолько резкий был.

Поэтому, скорее, я бы сказал: «А вы скаты давно меняли? А то ведь могут проколоться как-нибудь за ночь. Я ж узнаю, где вы ютитесь».

Но Лёшка, с другой стороны — он, должен признать, гораздо круче, чем я был в его возрасте. Тут уж я с самого раннего детства постралась с гармоничным развитием личности. И он участвует в нашей программе «Кицунэ», «детишек особого назначения». Нет, мы не планируем использовать в военных целях именно малолеток, но учим так, чтобы к восемнадцати это был просто титановый «терминатор» под трясущейся шкуркой перепуганного насмерть сопляка. Который видел что-то очень важное, хочет сообщить сведения в штаб — а через десять минут выходит оттуда, оставив там парочку генералов со свёрнутыми шеями, а всех остальных — в отключке.

Во всяком случае, мы так рассказываем наиболее боевитым своим детишкам, допуская к участию в этой программе. Это считается очень престижно у них — и это позволяет их контролировать. Типа, серьёзный залёт — и тебя могут исключить из «Кицунэ».

Но martial arts – вполне серьёзно преподаются. Собственно, и в общей нашей школьной физ-ре основной упор делается именно на боевые искусства. Ну, чтобы дети в своих разборках в школе или где-то ещё не применяли чрезмерное насилие с плачевными последствиями — лучше всего научить их применять насилие грамотно и ответственно. Так, что если отправишь кого-то в нокаут — успел подхватить его падающую тушку, подстраховать. Чтоб не разбил себе башку грешным делом, когда убивать-то его ты не хочешь.

И Лёшка, без ложной скромности — способный паренёк. Он бы мог уложить этих двоих быдланов за полсекунды.

Особую же пикантность ситуации придавало то, что у него под сиденьем мотоцикла всегда находится ствол. «Игрушка», конечно, Вальтер ППК, но это — по сравнению с Глоком, который стандарт в наших кругах. Но Лёшка не хочет брать «девятнашку», привык уже к этому максимально «необременительному» пестику германских криминал-полицаев, с которым очень хорошо умеет обращаться.

Ну и можно себе представить рожи этого хамла, когда бы пацанчик, достав волын, сначала бы прострелил выступающий край подошвы ботинка, чтоб сомнений не было, что это боевой, а не травмат (и ощущение при этом бывает такое, как будто полступни оттяпали, хотя на самом деле ничего даже не травмировано), потом бы нацелил в лоб со словами: «Второго предупреждения не будет. Или вы сваливаете нахуй — или в ад».

Что делает он?

Он говорит своему приятелю «Снимай на мобилу», а этим: «Господа! Я понимаю, что у всех бывают трудные дни. И чёрные полосы. Поэтому я с удовольствием одолжу вам денег, чтобы вы заехали на автомойку и помыли свою ласточку по-человечески, как она того безусловно заслуживает. (Лезет в карман). Думаю, тысячи две — хватит? (Протягивает).

Эти: «Да иди ты! А чего он снимает?»

Лёшка: «Ну, если вы будете мыть машину на пляже — он снимет это. Но вы же, кажется, считаете, что ничего плохого не делаете? Значит, можете стать героями Ютъюба. Даже реклама вашего бизнеса будет. Мы зальём видос и на каждом столбе во всех садах повесим объявление со ссылкой, где можно посмотреть, как вы заботитесь о чистоте своего транспортного средства. Думаю, люди, многие из которых приезжают на этот пляж с детьми, тёщами и бабушками, сразу поймут, что именно у вас нужно заказывать доставку стройматериалов и именно вам предпочтительно отдавать старые холодильники. Ведь конкуренции-то — никакой нет, не правда ли?»

Мужики подумали немножко, плюнули, сказали: «Да па-ашли вы!» Однако, сели в свою Газель и пошли-уехали сами.

Откуда я знаю подробности этой истории? Ну, не буду скрывать — я немножко приглядываю за своим сынком. На нём с дошкольного возраста — несколько трекеров (и в кроссовках, и в брючном ремне, и на транспортных его средствах, и в мобиле само собой). Некоторые из них — могут работать и как жучки (мобила — само собой). Он об этом знает (догадывался и в семь лет), но не напрягается, поскольку знает и то, что я не буду как-то злоупотреблять своей осведомлённостью о его делах. Никогда не злоупотреблял.

И естественно, поскольку это постоянная наша гасиенда под Сенском — там довольно серьёзная охрана. Там половина посёлка скуплена нашими ребятами, они там отдыхают сами, со своими семьями, но при этом и работают.

И постоянно в воздухе висит «Око Саурона», наблюдательный беспилотник. Его не видно с земли без специальных приспособлений, он не смущает других жителей, но он есть.

Когда же Лёшка едет на карьер купаться или в лес за грибочками — камеры дрона время от времени посматривают на его трекеры. Ну и когда увидели, что к их пляжу подкатила эта Газель и вроде как назревает конфликтная ситуация — конечно, тут же включили прослушку с Лёшкиного телефона. И тут же в том направлении выдвинулся джип с бойцами, чтобы доходчиво объяснить, если кто-то чего-то не поймёт от «кто тут люди-то?».

Но так получилось, что Лёшка сам их отвадил от «экологического преступления», при этом — без угроз (почти), без насилия. Хотя мог бы и пизды дать, и стволом в лобешник потыкать, и сказать: «Вы, придурки, знаете, кто мой папа и что он с вами сделает?»

Но ему это просто неинтересно, так самоутверждаться хотя бы перед своим товарищем. Ему интереснее — чтобы всё было мирно и мило. Для него — так круче.

И хотя, конечно, в оценках поколений всегда присутствует некоторое упрощенчество и «усреднёнка», но в Лёшкином этом поколении Z, рождения второй половины девяностых и начала нулевых — реально проявляются такие черты и приоритеты. Что для самоутверждалочек — есть компьютерные игрушки. А в реале — они стремятся не выпендриться, а решать задачи с наименьшим риском, с наименьшими потерями.

Вот предыдущее поколение, «миллениалов», Generation Y, рождения в восьмидесятые и начале девяностых — в целом характеризует благодушие и открытость порою на грани идиотизма. Ну, это ребятишки, которые выросли в мире «Конца истории» Фукуямы, где будто бы нет больше причин для враждебности, агрессии, где всё будет ладно, если только поумерить эгоистические амбиции. И все люди — братья.

Они по своему менталитету — напоминают... лабрадор-ретриверов. Нет, я люблю лабриков, они классные собачки, но когда берёшь себе лабрика — нужно чётко понимать: когда на тебя в парке нападёт грабитель — лабрик скорее залижет его до смерти, чем покусает. Ибо он искренне считает, что все люди братья, все теплокровные братья, даёшь мультикультурализм, а кусаться — он, с большой вероятностью, вообще не умеет.

Моё поколение, семидесятые и начало восьмидесятых, «Иксы» - я бы уподобил немецкой овчарке. Мы бываем очень дружелюбны и доброжелательны, но если спровоцировать — легко можем и порвать.

А вот наши дети, «Сентенниалы», Generation Z – это вообще хрен знает, что за порода такая. По ходу, очень умные, рассудительные и сдержанные вервольфы.

И я не только по своему Лёшке сужу. И не только по его ровесникам из нашей корпоративной школы (что довольно специфический случай). Но вот и по его друзьям и подругам с той же Сенской гасиенды (ну, это у нас там гасиенда, а так-то вокруг садоводческие товарищества, и московские, и местные).

Их, этих ребятишек, родители — не нарадуются. «Вот мы были оторвы в их возрасте, хрен кого слушались. А эти — просто чудо, какие сознательные и управляемые. Скажешь: «Из посёлка ни ногой, на озеро только со взрослыми — и ведь слушаются».

И думаешь: «Да, мать, я б тебе показал, где бывал твой «чудо-ребёнок» с моим Лёшкой, когда им обоим было лет так семь. Но ты ж охренеешь от того, как он и в этом возрасте умел тебе врать, на голубом глазу и глазом не сморгнувши. А чего ждать, когда ему четырнадцать? Нет, бывать-то ему сейчас «разрешено» где угодно (да как будто раньше разрешения спрашивал!), но если он там вдруг в лесу устроит сатанинский культ с ритуальными жертвоприношениями — ты узнаешь об этом последней».

Впрочем, эти «сентенниалы» - в целом рациональные и миролюбивые. Но иногда — это всё же пугающее миролюбие и ещё более пугающий рационализм.

Вот насколько «миллениалы» обескураживали своей инфантильностью — настолько «сентенниалы» пугают своей хорошо запрятанной взрослостью.

Tags: детоводство, философия, школа
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 14 comments