Постоянные мои читатели знают, что я не скрываю того раздражения, какое вызывают у меня алармисты Глобалворминга. Ну потому что это действительно уже какая-то секта зомби, которые только и знают, что долдонят: «97 процентов учёных имеют полный консенсус, что ГП реально происходит, вызвано выбросами углекислоты и очень-очень страшное».
Говоришь им: «Да не хочу я убивать миллиарды китайцев, индусов, арабов и негров, не стоит и пытаться уговаривать!» - они вообще не понимают логической связи, только глазами хлопают. Совершенно дремучие люди.
Но некоторые скептики, «денайеры» - тоже порой немножко раздражают. Когда зацикливаются на том, что изменение климата, даже если оно есть, имеет не антропогенные, а естественные причины. И потому, значит, всё в порядке.
Это вызывает недоумение.
Ну, допустим, естественные. Как естественной будет смерть Солнца через четыре или пять миллиардов лет. От этого серьёзно кому-то легче?
Главный-то вопрос не в том, кто виноват, главный вопрос — что делать. То есть, выявив некие изменения в нашей среде обитания — сначала оценить, опасны они для нас или, вдруг, напротив, благотворны. И если благотворны — подумать над тем, как бы эти изменения зафиксировать и усугубить. А если опасны - подумать над тем, как мы можем их парировать. Чтобы спасти планету.
Ладно, на самом деле выражение «спасти планету» - это эвфемизм для «сохранить такую среду обитания, которая комфортна для нас». Ибо самой-то по себе планете Земля — вряд ли что-то всерьёз угрожает. По крайней мере, до той ранее помянутой смерти Солнца через пять миллиардов лет. С учётом того, что предыдущие примерно столько же миллиардов — она протянула, даже несмотря на довольно страстные лобзания с астероидами.
Но конкретно для нас некоторые климатические изменения действительно могут быть неприятны. А порою — и катастрофичны. В том смысле, что рушились в пыль могучие цивилизации, наступали тёмные века, и это с досадной регулярностью отбрасывало нас в развитии. И глубинные причины этих печальных явлений — в общем-то, климатические. Ни самые страшные землетрясения и извержения вулканов, ни пандемии — не дают такого эффекта. От этого мы оправлялись довольно быстро, за считанные десятилетия. А вот неблагоприятные изменения климата — да, это бывало очень разрушительно.
Как это происходит? На отдельно взятом, но наглядном примере.
Вот у нас есть довольно развитая, миленькая такая цивилизация, представляющая собой сообщество культурных наций, которые дошли до понимания того, что в целом лучше торговать, чем воевать. Нет, случаются, конечно, порой некоторые недоразумения, но в целом — отношения народов построены на торговле, на взаимополезном обмене товарами, которые у одних есть в избытке, а у других в дефиците. За счёт чего получается игра с ненулевой суммой, позволяющая цивилизации процветать и развиваться.
Вплоть до того, что, за счёт глобального (ладно, крупнорегионального) характера экономики — можно поддерживать довольно высокие плотности населения даже в таких местах, где затруднительно создать для этого локальную продовольственную базу.
То есть, вот есть у нас остров, где заведомо дефицитны ресурсы пресной воды для серьёзного земледелия. Но там много меди, её добыча требует многих рабочих рук, больше, чем мог бы прокормить этот остров сам по себе (Кипр, допустим), однако их можно прокормить поставками зерна из другой местности (скажем, Египет), где мало металлов, но шикарные условия для земледелия.
То же самое — с Бадахшаном. Тамошняя местность никогда не была особо дружелюбна к земледелию, как ни старайся с орошением, но там водится олово. А это даже важнее, чем медь, поскольку гораздо реже встречается в природе (во всяком случае, в доступном для обнаружения и извлечения виде).
При этом вместе медь и олово — имеют исключительное значение для нашего хозяйственного и культурного развития. Потому что они дают бронзу. Лучший материал для очень многих целей по соотношению «цена-качество». Или, скажем так, «трудозатраты-результат».
Да, железо в конечном итоге оказалось ещё лучше, но это не было очевидно в первые... веков десять после того, как в принципе открыта была обработка железа. По ряду причин. Поэтому очень долгое время лучшим материалом для всякого рода снаряжения оставалась бронза, и тогдашние экономики критически зависели от источников меди и, особенно, олова.
Ну и вот пока всё хорошо — мы процветаем и развиваемся, торгуя друг с другом.
Однако ж, начинает меняться климат. Происходят засухи. Те места, которые раньше могли запросто снабжать продовольствием всех соседей — теперь еле-еле могут снабжать сами себя. А в тех местах, где раньше было лишь «более-менее земледелие» - теперь не могут его иметь вовсе. Причём, не только из-за засух, которые можно было бы парировать, но и по таким причинам, которые парировать гораздо сложнее — о чём речь будет после.
Ну а где-то и засуху не представляется возможным компенсировать орошением, поскольку неоткуда брать пресную воду. И те местности, которые были просто «суховаты» - превращаются в безжизненные, труднопреодолимые пустыни. Эффективность караванных путей падает просто потому, что им приходится тащить на себе запасы воды, снижая полезную нагрузку.
В целом торговля падает, весьма драматически. С этим падает и общая «оснащённость» цивилизации.
В принципе, те нации, которые имеют доступ к ресурсам пресной воды и по-прежнему имеют достаточно тёплый для земледелия климат — могли бы расширить орошаемые и возделываемые площади, чтобы компенсировать потери урожайности. Но для этого нужны инструменты, нужны металлы — а с их-то поставками начинаются серьёзные проблемы.
Более того, люди, жившие в тех местностях, где раньше было хоть какое-то земледелие, а теперь всё совсем плохо — разумеется, начинают смещаться из тех местностей в более благоприятные. Ну, даже если им сказать: «Ребята, вы лишние, умрите, пожалуйста!» - они не поймут. Ибо варвары. Они считают, что пусть лучше кто-то другой умрёт, а они займут его земли.
Этот натиск варваров, естественно, вызывает рост военных усилий. А это — непроизводительный расход тех ресурсов, той же бронзы, которые могли бы быть потрачены на компенсацию потерь в сельхозпроизводстве.
Получается такой порочный круг, самозатягивающаяся удавка.
Бросили много бронзы на военные цели, не смогли отрыть новые каналы, не смогли расплатиться зерном за поставки олова и поддержать население той местности, где его добывают, и добыча сократилась (вместе с населением), бронза оказывается в дефиците даже для военных целей, наша армия теряет технологическое превосходство над варварами.
Это дело усугубляется внутренними волнениями. Ибо не только варвары бывают несознательны, но и местное простонародье. Правитель говорит им: «Извините, ребят, но мне нужно отсыпать зерна горным бадахшанцам, потому что нужно олово, нужна бронза». Те спрашивают: «А как же мы?» Он отвечает: «А вас я вообще не просил плодиться в таких количествах».
Иногда простонародье реагирует несколько нервно. Начинает громить административные здания и резать политическую элиту. А заодно и всех, кто имеет оскорбительно упитанный вид.
И ладно б дело ограничилось тем, что одного правителя «импичнули» на вилы, другого поставили. В принципе, сменяемость власти — это даже хорошо. Но главная проблема в том, что под раздачу попадает вся прежняя элита, носители прежних знаний. Они запросто теряются в этой буре психотического хаоса, когда впавшая в панику и буйство толпа начинает низвергать прежних богов и резать их служителей. Тут даже и не требуется пришествие варваров, чтобы похоронить культуру. Местные люмпены и сами это могут сделать. Хотя, конечно, если варвары приходят — это добавляет «веселухи».
И вот действительно, даже очень сильные эпидемии, выкашивающие до половины и более населения — не наносят такого урона, как долговременная экономическая деградация, сопровождающаяся разрывом торговых связей.
При эпидемиях всё-таки сохраняется преемственность научных знаний и технологических умений. А вот несколько десятилетий этакого разгула мракобесья, паники и всеобщего мародёрства (а люди склонны впадать в него, когда у них возникает подозрение, что «на всех не хватит», а потому нужно думать о себе) — и от прежней высокой культуры остаются рожки да ножки.
Что, собственно, и произошло на рубеже тринадцатого и двенадцатого веков до н.э. Из всех былых великих цивилизаций более-менее устоять сумел только Египет. Но Греция, Турция, Ближний Восток — всё погрузилось в тёмные века на три-четыре столетия. Подъём начался веке в восьмом, а действительный расцвет античности — века с пятого, когда финикийцы, обосновавшись в Тунисе, добрались до Корнуолла и нашли там обширные запасы олова.
Конечно, это возвысило прежде всего Карфаген, который стал тем оловом торговать, но и те, с кем он торговал — снова получили доступную бронзу. Ну а там уж римляне подоспели с индустриальным производством железа, и тогда оно действительно сумело конкурировать с бронзой (впрочем, до современных возможностей сталеварения было ещё очень далеко, тогда из науглероженной стали могли делать только очень примитивные в геометрическом плане изделия, вроде мечей и пластин доспехов, и это был очень трудозатратный процесс).
При этом, как бы ни велики были достижения Античности, но всё больше появляется оснований считать, что в некоторых отношениях Бронзовый Век был даже более «продвинутым». И чем больше находят свидетельств их высокого развития — тем больше недоумевают: каким образом эти люди могли деградировать до такой дикости, какая воспоследовала за Коллапсом?
Да вот так. Экономика падает, связи рвутся (и торговые, и информационные), народ впадает то ли в буйство, то ли в поиски спасения души на фоне эсхатологических ожиданий (вместо того, чтобы искать реалистичные пути к тому, чтобы всем выжить и преуспеть), знания теряются, а с ними — ещё более сокращаются возможности парировать кризис.
И здесь, конечно, можно говорить о неправильной, неразумной реакции на этот кризис. Но сами по себе его причины — во многом климатические. Изначальный импульс, во всяком случае.
Ну вот те самые засухи, которые становятся всё чаще и накрывают всё более обширные территории.
При этом некоторые люди считают, что засуха — происходит от жары. Когда почва отдаёт последнюю влагу — и растениям не остаётся.
Что ж, в некоторых местах — это будет верно. Но в целом наша планета — она довольно такая океаническая. Три четверти поверхности — это много. И когда увеличивается общая температура — естественно, большая часть дополнительного испарения приходится не на сушу, а на море. Отчего в целом повышаются влажность и уровень осадков.
А вот при падении общепланетарной температуры — осадков становится меньше. Поэтому для нашей планеты есть чёткая корреляция между сухостью климата и его прохладностью. Чем холоднее — тем суше, тем больше пустынь, изымаемых из сельскохозяйственного (да и вообще биологического) оборота.
Но это ещё не всё. С засухой — ещё можно было бы побороться, если есть всё же источники пресной воды, от которых можно нарыть каналов.
А вот с чем гораздо труднее бывало бороться человечеству в периоды похолоданий — так это, скажем, со снегом посередь лета. Это будет катастрофой для большинства посевов и сейчас. Тем более это бывало катастрофой тысячелетия назад. А когда вероятность таких событий нарастала — это делало просто невозможным ведение продуктивного сельского хозяйства на весьма обширных территориях (особенно — в Северном полушарии).
Таким образом, хотя локально при похолодании планеты климат может сделаться даже более благоприятным для земледелия, но в сумме, если брать сколько-нибудь значительный регион, — конечно же, его продуктивность падает. Что очень больно бьёт по возможностям развития цивилизации в этом регионе, вплоть до её коллапса и деградации на многие века.
Поэтому есть, опять же, довольно чёткая корреляция между климатическими оптимумами (то есть, наиболее тёплыми периодами) — и расцветом культур. Катастрофические же провалы в цивилизационном развитии — как нетрудно догадаться, соответствуют не потеплению, а похолоданию климата. Вот и Кризис Бронзового Века, и упадок Античности — приходятся именно на похолодания.
Когда говорят, что тот же Рим пал под натиском варваров, что пришёл Аларих, дикарь из леса, и уничтожил Pax Romana — ну, это несколько упрощённая картина. В действительности, готы не были к тому времени такими уж «дикарями из леса». И вовсе не ставили себе целью уничтожить Pax Romana. Нет, они хотели просто занять в этой системе то место, какое считали достойным для себя. Аларих, в действительности, хотел стать главнокомандующим войсками Западной Римской Империи, чтобы спасать её от других варваров, действительно диковатых.
Уж тем более бред, когда говорят, что Западная Римская История полностью скончалась семьдесят лет спустя, когда варвар Одоакр низложил последнего императора, малолетнего Ромула Августула. То есть, это было так, и это было значительное политическое событие, но не то чтобы прямо уж убиваться: «О нет, только не Ромул Августул! Без него теперь Рим точно обречён».
По хорошему счёту, это был один из десятков переворотов в истории Рима. И «варвар» Одоакр не просто так подкрался к «Августёнку» и сорвал с него инсигнии, а, скажем так, небезосновательно поставил под сомнение его легитимность, действуя в целом по поручению Зенона, правителя Восточной Империи. Которому отослал те инсигнии (и при этом даже не замочил «Августёнка», что было редким гуманизмом в таких делах), а Зенон провозгласил Одоакра официальным наместником в западной части империи.
То есть, если присмотреться, политически в четвёртом веке в Риме происходило примерно то же самое, что и раньше, нескончаемые разборки элит, но только теперь в эту римскую элиту влились и германцы. Только и всего.
И даже территориальный распад ЗРИ — не был бы катастрофой сам по себе. Ну, только для амбиций императоров, которые могли воспринимать как личное оскорбление, что какой-нибудь сепаратист в какой-нибудь Галлии провозглашает суверенитет и посылает центральную власть к чёрту.
Да, для императора — это болезненно. А нам-то — что за дело, какие флаги развеваются над Лютецией? Ну вот сейчас, допустим, над Парижем тоже нет итальянских флагов — и живут же как-то. Что французы, что итальянцы.
В исторической ретроспективе это и главное — как в целом жили люди в регионе и как развивалась Цивилизация. Политическое же устройство региона — вопрос подчинённый. То есть, если для развития выгодна централизация управления — значит, это хорошо. Если децентрализация — значит, лучше разбегаться. Ну, тут главное, чтобы ДНР не получалось, а суверенная Галлия под управлением уже окультуренных готов — это нормально. Они даже помогли Аэцию осадить гуннов (ещё не очень окультуренных) на Каталуанских полях. То есть, нельзя сказать, что и оборонительные возможности региона снижались из-за децентрализации управления.
Вот что действительно истощало любые возможности региона — так это как раз маниакальное стремление римских императоров восстановить всю полноту власти над провинциями, вызревшими для политического отделения. Есть мнение, что это была неправильная реакция на региональный кризис.
Но сам кризис — конечно же, вызван был не политическими причинами. Его нельзя списывать на то, что римские (а с некоторых пор - «римско-германские») элиты перецапались и угробили все ресурсы во взаимоистребительных войнах.
По хорошему счёту, римская история где-то так века со второго до н.э. - это почти непрерывная грызня элит во взаимоистребительных войнах. Ну, за изъятием правления Антонинов, быть может. Хотя сложно сказать, что было бОльшим напряжением ресурсов — Маркоманская война Марка Аврелия или гражданская война Цезаря с Помпеем.
И тем не менее, несмотря на всё это братоубийственное безобразие, когда там Сулла гонялся за Марием (и наоборот), Цезарь дрался с Помпеем, потом Антоний с Аврелианом мстили Бруту и Кассию за Цезаря, потом Аврелиан схлестнулся с Антонием — это было время бурного роста римской культуры. Когда, казалось бы, никакие кризисы не способны ушатать эту цивилизацию в целом.
И действительно не ушатали, а только «закалили», можно сказать. Тогда.
Более того, и развлечения таких чудаков, как Калигула и Нерон — тоже в целом мало повлияли на развитие Pax Romana. Как и вызывающая роскошь патрициев. Это смешно бывает слышать: «Калигула был безумцем, а патриции тратили ресурсы на неимоверную роскошь, и в этом были признаки загнивания и падения Рима». Да. Которое свершилось через четыреста лет. Больше, чем существуют, скажем, США.
Но с некоторых пор - Рим (вообще античный мир) действительно постепенно тормозился в развитии, а там началась и деградация.
Некоторые возлагают вину за это на христианство, как мистическое иррациональное учение, которое по природе своей призывает не улучшать условия обитания, а довольствоваться малым, терпеть лишения (даже усугублять их всяким мазохизмом) и спасать душу.
Но тут вопрос, опять же, не в сущности христианства, а в том, почему в этом довольно разумном и высокультурном мире получило распространение такое иррациональное и «пораженческое» философское учение. Причём, ладно бы только среди каких-нибудь рабов — но со временем оно захлестнуло элиты. Которые тоже бросились спасать души и готовиться к скорому Второму Пришествию, а не решать проблемы реального мира, изобретая и внедряя инновации.
Ну и во многом — да, это было порождено общим снижением экономической продуктивности и угасанием торговых связей. Не только внутри Pax Romana — но и с Индией, Китаем, а через их посредничество — даже с Японией. Да, в период расцвета эти связи были весьма интенсивны.
Мне вот как-то довелось услышать вопрос, почему римляне не искали морской путь в Индию вокруг Африки, как сумел найти его Васко да Гама. Ответ очень простой: по некоторым причинам, им представлялся более удобным путь через примерно то место, где сейчас имеется Суэцкий канал. Тогда канал проходил немножко по-другому, от Красного моря к Нилу, но это был вполне судоходный маршрут.
И в период расцвета — там был весьма интенсивный трафик между Средиземноморьем и Индией. Сотни кораблей таскали не только что предметы роскоши, но и такие грузы, как зерно и дерево.
А вот по мере похолодания и нарастающих проблем в сельском хозяйстве — повторилась та же история, что и с Бронзовым Веком. Вместо того, чтобы парировать дефицит ресурсов усилением глобальной торговли, что только и могло спасти сельхоз, предоставляя инструменты для улучшения земледелия — все стали зажимать товары, прежде всего продовольствие, чтобы решать социальные проблемы, задабривая население или хотя бы армию.
Это привело, естественно, к примитивизации экономики, а на этом фоне уже и в культуре сделались модными упаднические настроения, типа, на всех всё равно не хватит, но это ничего, ибо Судный День близится по-любому, мы все умрём, ура.
Но в некотором смысле можно сказать, что Коллапс Античного Мира — был всё же не настолько катастрофичным, как Коллапс Бронзового Века. Да, настали новые Тёмные Века, но не везде. Та же Византия — это, конечно, лишь отблеск былого величия, но всё же не такой дремучий пиздец, какой воцарился на микенских руинах в прошлый раз.
Что же особенно радует, так то, что новый Малый Ледниковый период, пришедшийся на позднее Средневековье и Новое Время — вообще, вероятно, не затормозил развитие Цивилизации. Поскольку на этот раз она отреагировала правильно. Поиском и освоением новых земель, наращиванием глобальной торговли, внедрением инноваций.
Нет, ну конечно, были некоторые перегибы на местах при освоении этих новых земель, и некоторые туземцы имеют причины немножко обижаться на европейскую бесцеремонность в решении своих проблем, но в целом их решили так, что не было не только что научной и культурной деградации, а даже, напротив, состоялась Индустриальная Революция.
Она-то, во-многом, и позволила вылезти из этого циклического похолодания, будучи правильным ответом на него. Ну, действительно, когда у тебя ухудшатся аграрные условия — лучше думать не о том, как поделить последнюю горбушку хлеба, а о том, как положить на неё кусок ветчины. Для чего плывёшь за моря, находишь такую землю, где всякого рода злаки растут лучше, чем у тебя, растишь там злаки, откармливаешь скотинку — и имеешь нормальный полноценный завтрак на красивой тарелочке, а не аскезу в дырявой шлёнке.
Даже если твои поселенцы, растящие злаки на новых землях, вдруг заявляют, что не хотят больше твоей власти — то, в общем-то, и хрен с ними. Ну так, проверить, насколько они решительны в своём стремлении к независимости, уладить кое-какие юридические вопросы — а так-то, может, и лучше, если они сами будут решать, как им обустраивать свои земли. Им, в конце концов, виднее, а ты — избавишься от лишней головной боли в виде «микроменеджмента», ручного управления всем и вся.
Главное, чтобы они поставляли тебе продукт со своей земли, но они это будут делать по-любому, если у тебя есть то, что может, напротив, заинтересовать их. Что лучше всего производится на твоей земле.
Так происходит глобальное разделение труда, и всё шустрее бегают кораблики, что позволяет всё лучше парировать любые локальные кризисы.
И здесь прослеживается явно оптимистическая, отрадная тенденция.
Коллапс Бронзового Века — сильнее всего ударил по наиболее развитым цивилизациям, буквально обратив в руины большинство из них, в очень значительной мере прервав преемственность накопленных знаний и умений.
Кризис Античности — был тоже болезненный, но он развивался не настолько стремительно, потому сохранить удалось гораздо больше, причём, он являл не только деградацию развитых сообществ, но и, одновременно с этим, окультуривание варваров. И во многих местностях формально, конечно, возобладали варвары — но пообтесавшиеся и понимающие потребность в просвещении, способные сохранить и воспринять достижения предшественников.
В последнее же похолодание, можно сказать, вообще не было цивилизационного кризиса, культура и наука не понесли потерь, и развитые сообщества не понесли фатальных демографических потерь, хотя таковые были у не столь развитых, когда к ним приплывали более развитые, чтобы приобщить к своей экономики новые земли. В некотором смысле можно сказать, что если Коллапс Бронзового Века — это выживание дикарей за счёт Цивилизации, то Новое Время — выживание Цивилизации за счёт дикарей. Конечно, кое-где была та ещё жесть, но всё-таки — лучше уж так, чем наоборот.
И это даёт надежду на то, что из очередного циклического похолодания — мы выйдем вообще без потерь, даже демографических, даже у папуасов и негров (которые, несмотря ни на что, всё-таки окультуриваются, перестают быть дикарями, и даже быстрее, чем это происходило с германцами в римские времена).
Собственно говоря, я-то лично надеюсь, что мы просто не допустим самого по себе очередного малого ледникового периода. Что к тому моменту у нас будет планетарный пульт климат-контроля.
Но переживём ли мы кризис, связанный с потеплением, которое объективно наблюдается с девятнадцатого века, хотя оспорима его интенсивность в последние десятилетия?
Ну, я думаю, да. До этого — как-то вот переживали кризисы, связанные с потеплением. Потому что их просто не было. При потеплении всегда бывало улучшение климатических условий для человеческого (да и вообще биологического) процветания в большинстве местностей.
То есть, это конечно, некоторая такая «мозаика», когда биопродуктивность отдельных участков суши может и проседать при потеплении, но суммарно, в планетарном масштабе — она, конечно, растёт по мере того, как климат делается более тёплым и влажным.
Поэтому вся проблема будет состоять лишь в том, как перебросить ресурсы из тех обширных регионов, которые повысят свою биопродуктивность, в те редкие, которые её понизят. И если окажется, что где-то теперь не с руки выращивать, скажем, пшеницу, поскольку возникают трудности с поливом — ну, значит, не надо страдать фигнёй и выращивать там пшеницу, кровь из носу. Надо засеять какой-то более засухоустойчивой травкой и разводить лошадок. А пшеницу — растить на тех гораздо больших площадях, которые под неё высвободятся.
По хорошему же счёту, мы уже в скором времени можем перейти на такие технологии производства нямки, что и двукратный рост населения вообще не будет требовать повышения нагрузки на поверхность планеты и изъятия площадей у матушки-природы. Ну, грибочки в пещерах, скажем.
В общем, проблемы, связанные с глобальным похолоданием, представляются вполне преодолимыми (поскольку мы преодолели их в последний раз без потерь для Цивилизации), а проблемы, связанные с глобальным потеплением — попросту высосанными из пальца. Потепление — никогда не было проблемой для земной биоты, включая нас. Это было решение проблемы, благодать, о которой можно только мечтать. Но со временем — и осуществить мечту.
А если вдруг, паче чаяния, не понравится слишком сильное потепление — ну, как говорил уже, жахнуть десяток другой ядерных зарядов, спровоцировать повышение вулканической активности, закрыть небо аэрозолями, устроить ядерную зиму. Делов-то.
Но я думаю, понравится. До сих пор вот как-то не доводилось встречать в исторических источниках жалобы бриттов на засилье винограда, да и в Греции его не убавилось в тот же период.