На днях ко мне на гасиенду приезжал John D. Owe, влиятельный конгрессмен, глава одного из ключевых комитетов.
Огорошил неожиданным предложением. И вопросом сходу в лоб: «Скажие, лорд Артём, можно ли рассчитывать на то, что Путин не применит против США своё новейшее стратегическое оружие, если мы вернём России Аляску? Ведь в этом случае у России окажутся земельные активы на американском континенте — и вроде как неудобно будет подвергать его ядерной бомбардировке».
Я уточнил: «А что же, вам самим Аляска так уж надоела?»
Джон посетовал: «Мы упорно не можем решить там проблему полярной ночи. Специалисты из IPCC (Межправительственная Группа Экспертов по Изменению Климата при ООН) считают, что полярная ночь имеет антропогенное происхождение. Они полагают, что темнота — попутный продукт нефтедобычи, выделяющийся в эфир из скважин».
Я предположил: «А может, всё дело в том, что это север?»
Джон помотал головой: «Такая версия была, но признана несостоятельной, контрпрогрессивной и даже ретроградной. Да, Аляска — это север, там снег, там холодно, но ведь так же и в Москве. Однако в Москве нет полярной ночи. Значит, русские научились как-то с ней бороться. А наши борцы с изменением климата — сколько ни пытались высаживать на Аляске калифорнийские апельсиновые деревья, но против полярной ночи не помогает. Вот и решили отдать русским. Вы, Артём, могли бы оказать в этом содействие?»
Раздумываю. Отвечаю: «Я много чего могу. Но надо ли напоминать, что лоббировать возвращение Аляски я буду только за взятку?»
Джон кивает: «Конечно! Какая может быть сделка по Аляске без взятки? Как ваш Горчаков её нам в своё время впарил, подкупив половину Конгресса — так и мы сейчас ответим симметрично. Для начала — двадцать миллиардов на подготовительную работу и крейсер Тикондерога-класса вам лично, идёт?»
«Три крейсера в эскорте флэптопа Нимиц-класса, и чтоб на палубе — поле для гольфа и океанариум с орками».
«Хорошо, я постараюсь решить этот вопрос. Но и вы уж нас не забудьте, лорд Артём».
И вот часа не прошло с отбытия конгрессмена, как заявляется генерал-лейтенант Щ., старый знакомец, курирующий разные вопросы российского ВПК.
Тоже — с порога в карьер.
«Лорд Артём, не будем ходить вокруг да около: мы прохакали аккаунт Джона на Мейл.ру и в курсе вашей беседы. В связи с чем имею следующее предложение. Как вам известно, Россия презентовала новые лазеры, да?»
«Известно. Очень красиво. На тягачах — прямо как влитые стоят. И поворачиваются — тоже красиво».
«Да. Но мы пока не знаем, способны ли они испускать световой пучок. Возможно, стесняются. А возможно, это не их профиль. И это может означать, что труба лазера поглощает тьму. Логично? Таким образом, можно, разместив лазеры на Аляске, направить их в сторону полярной ночи и, сконденсировав её темень, захоронить на Волоколамском мусорном полигоне».
«А местных не жалко?»
Генерал, великодушно отмахиваясь: «Да ладно! Там мрак в любом случае, и с этим уж ничего не поделаешь. Но людям будет всё же приятнее, когда они будут знать, что их страдания не напрасны, что сейчас, как в сорок первом, на разъезде у Дубосеково, решаются судьбы Анкориджа!»
«Ну, может быть, - говорю. - И сколько за ваши лазеры?»
«Сочтёмся. Просто, если это будет оформлено как федеральный проект оборонной важности — сами понимаете, политически вопрос можно считать решённым. Впрочем, это не всё».
«А что ещё?»
«Нельзя исключать противодействие пингвинов-инсургентов. Поэтому надо заранее подготовить меры информационной борьбы».
«Но на Аляске нет пингвинов».
«Не важно. Там есть пингвиньи условия. В смысле, близкие к антарктическим. Значит, могут завестись и пингвины. И они могут быть нелояльны. Поэтому Соловьёв уже учит пингвиний язык. Предлагаю равное долевое участие в проекте. С вас — три миллиарда американских денег».
«Это, однако, грабёж, - возражаю. - Вы уж для приличия обучите ещё и Киселёва лососьему языку».
Генерал смеётся: «О, это не требуется. Он давно лососает совершенно свободно. Впрочем, в смету, конечно, включим».
В общем, весна приходит — и назревают решительные геополитические перемены.