В прошлой своей заметочке под таким заголовком я касался того, какие разные бывают названия для казалось бы очень привычного зверя, лисицы, в разных индоевропейских языках. И тут я не беру восточную, индо-иранскую ветвь, поскольку не читаю толком ни на авестийском, ни на санскрите — и сеьёзному лингвисту того будет достаточно. Но я не серьёзный лингвист, я просто разлекаюсь сам и развлекаю народ.
Итак, в прошлый раз мы подметили, что в испанском (как правило) лиса называется zorra (что скорее всего восходит к арабскому слова для обозначения дамы... нетрудной доступности, поскольку и псовые не отличают целомудрием), а во французском, что вообще редкость, общеупотребительное название зверя было вытеснено именем собственным. Персонажа цикла, который так и назывался «Roman du Renart”. Этот роман, писавшийся разными авторами более полувека, и последюущие мистерии — так полюбились публике, что просто всех лисиц и лисов стали называть renard.
Замечу, в этом цикле Ренар постоянно облапошивал своего антагониста, сильного, свирепого, но туповатого волга Исенгрима, и наставлял ему рог с его жёнушкой волчице
Тут, конечно, пытливый читатель может спросить: «Но как?»
Тут вспоминается одна девчонка-соседка, которая частенько просила составить ей компанию в выгуле собаки. Ну, на всякий случай. А то ведь собачка была — белая французская болонка. Но при этом — кобелёк.
И как увидит (унюхает, вернее) течную какую-нибудь догиню — так сразу в бой рвётся: «Нет, Джеки стульчик дома забыл!»
Но лисица и среднеразменые псовые? А чем чёрт не шутит.
Тут вспоминается другая история, из Sometimes a Great Notion (она не про зверушек, это вообще довольно здоровая и загрузная шняга), но в одном эпизоде там было такое. Как двое охотников поспорили, на хорошие деньги, чья псина первой на загоне лису возьмёт.
И у одного — просто заслуженный надёжный кобель, а у другого — призовая сука с родословной чуть ли не от Елизаветы Великой. И вот съехались, начинают охоту, но второй говорит: «Вообще-то, моя девочка течная нынче. Может, в другой раз». А первый: «Ну уж нет. Уговор был — а он дороже денег. А то, глядишь, в другой раз выяснится, что она у тебя лапку подвернула — и так вообще никогда спор не разрешим».
Что ж, выпустили свору, подняли лису, погнали. Сами охотники поспешают вслед, остановились у местого фермера. Спрашивают: «Видел гон?» Он отвечает: «Да я такого даже по телевизору на Дерби не видел». Владвец породистой сучки, описав её, спрашиваает, о, на певом месте с большим отрывом. Его соперник, пригориювшись, всё же уточняет: «А мой кабыздох где?» Фермер, хлебнув пивка, отвечает: «О, вот он — чётко следом чесал. И шустро. Прямо — ноздря в ноздрю с лисом».
И охотники поняли, что на этот раз, кажется, всё кончится каким-то свальным грехом.
Насколько заслуживает доверия эта история, которая всё-таки из художественной книжки?
Не знаю. Но так-то дикие и домашние псовые очень даже легко... сходятся. Та же немецкая овчарка — имеет четверть волчьей крови, от разных предков линии, и это, думаю, немножко заметно в эктерьере.
Но сегодня у нас — про другое. Про лингвистическое скрещивание лисы и волка (как наиболее типичных псовых в ареале обитания индопейцев).
Сразу скажу, что германское (и английское, соответственно) Fuchs-fox – не имеет никакого отношения к славянским или иным обозначения. Это от слова, означающее «хвост», которым, возможно, охотники украшали свои шлемы.
Какой аналог в русском? Ну вот вспомним хотя бы по моим этим «школярским» студиям. В прагерманском по закону Гримма «п» переходит в «ф», «к» а «х». Значит, где в германских «фухс» - то какое реально родственное остаётся слово. «Пук, пучок», конечно. И бравый германский охотник говорил: «А вот тот пучок, что над травой торчит, сейчас я и подстрелю, зазнобушке на воротник». Как-то так.
Вообще, чем характерна лиса в глазах людей?
Во-первых, у неё пышный хвост, что, как мы уже убедились, особенно интересовало германских охотников.
Во-вторых, она рыжая. Что дало, в частности, такие менее употребимые, нежели zoppa, слова в испанском, как raposa и rumeta (ср. с «румяна»).
И в-третьих, её родство с волком просто неовозможно на заметить, поэтому можно её назвать просто «маленьким волчком» (там, где нет шакалов).
Но вот если взять славянское «лиса» - то вроде бы это слово не следует никакому из разумно ожидаемых шаблонов. Просто «лиса» и всё-тут. И никаких даже этимологических связей не прослеживается. Но не с «листьями» же её отождествлять? Типа, она вот такая хитрая, что прячется в осенних разноцветных листьях, мимикрирует. Даже если б было так -то зимой-то она где прячется? Да и другая форма была бы, поскольку «т» из корня «лист» никуда не денется. Ну и что она пролезть в курятник могла, а потому «лиса» тоже несерьёзно.
Поэтому зайдём немножко с другой стороны, с волчьей. Вот у всех более-менее северных (славяне, германцы) народов название волка весьма похоже. «Волк, вольф, уульф». И будто бы содержит какую-то звукоподражательность волчьему вою. Что, в общем, и понятно, когда каждую ночь оно у тебя за околицей воет.
А у южных народов названия отошли до такой степени, что едва угадывается родство (если вовсе есть). Греческое «ликос» (откуда и «ликантроия» известная любителям фэнтазийных игрушек: «волколюдье», буквально). И латинское «люпус», которое «экземпляр экземляру люпус эст» (ну и все производные в романских).
Вообще, у Фасмера даётся только одна приблизительная «когнатная» форма за пределами славянских, в древнегреческом. Которая написана примерно как «алепос», но не разберёшь (поскольку я пьяница и двоечник на филфаке был), что там третье с конца: то ли просто «пи», то ли специфический знак «сампи» (тогда всё слово может звучать как «алесос») Но в современном греческом звучит «алепо», и тут-то никакого сближения с нашей лисой не просматривается. Да и переход прежнего «эсо» в нынешнее «эпо» - моловероятен даже для Греции, где всё есть.
Причём, я вообще вот так задтрудняюсь прикинуть, где бы лиса в той Греции фигурировала. В эзоповой басне «зелен виноград»? Ну ещё был рассказ, кажется, Плутарха. Про то, как спартанец стырил лисёнка (им разшалось тырить по окрестностям, только не попадаться, за что драли), пронёс под плащом и, когда его встретили какие-то люди, никак не выдал себя, хотя лисёнок чуть не печень ему выгрыз.
Тут много странностей. Во-первых, нахрена кто-то держал в клетке именно лисёнка? Во-вторых, нахрена юный спартанский добытчкик свистнулименно сие сокровище? Ну и наконец — как это должно выглядеть? Зверок визжит, рычит, рыпается, а парень просто делает вид, что вот так думает о девочках?
Судя по популярности байки, можно заподозрить, что греки просто нихрена не знали о лисах, что для их это просто экзотика была.
Но вместе с тем у римлян было и слово velpes (единственное число), обозначающее как раз лису.
Однокорённость uplpus и velpes – не напрашивается, нет?
Я думаю, да.
И ещё я думаю следующее, уже про славянские. Вот много-много веков назад (задолго до Пирамид, скажем так, чтоб не мелочиться), подметили индоевропейцы, пришедшие в здешние (более-менее) леса, что есть тут две псовые зверушки. Одна покрупнее и посерее, другая помельче и порыжее.
Тут я намеренно упрощаю, поскольку миграции индоевропейцев — это вообще начать и кончить обсуждать.
И вот ту, которая рыжая, они могли бы так и назвать. Но слово было уже занято. Той кошкой, которой называют «рысь». Да, а это слово, как считается, и означает что-то вроде «рыжеватая» (да, а слово «рыжий» связано с «равчиной», до него технологически ещё очень далеко было). И кошка сказала: если вы меня переименуете — вдруг я на вас охочиться начну, в отместку? А кто видел рысь — старается её не искушать.
А волка — решили назвать звукоподражательно, с его этим «ууу», особенно явным в тех краях.
Но как быть с лисой, маленьким рыжим недоволком? Её — так и прозвали «волика». А со временем прошла палатализация (это когда «к» переходим в «ц», «ч» или даже «с», просто потому, что так удобно произносить «о ликЕ - «о лисЕ), а первый слог с этим «ууу» отпал за ненадобность, потому как лисы не воют.
Вот так и получилась «лиса» в славянских. А почему она ещё бывает и Патрикеевна — это другая история.
Которая началась в далёкой Ирландии, где празднуют день Святого Патрика — да там и закончилась.
Ладно, на самом деле — в Литве она началась. С князем Патрикеем, который был известен своей хитростью. Так, во всяком случае, Википедия говорит, а я на сегодня раскопки закончил.