Чем дальше — тем чаще думается следующее.
Вот могли же Кремлёвские, если уж им так приспичило корчить из себя «альтернативный полюс силы на глобусе, с которым все считаются», вести себя так, чтобы ни у кого из целевой аудитории не возникало сомнений на сей счёт. Не заискивать, не заигрывать с геополитическими партнёрами, не торговаться с ними занудно и унизительно, но, возвысившись над ними, тыкать своим властным перстом и повелевать директивно.
Скажем, вызывает к себе Лавров посла Перу и вручает ноту. Так, мол, и так, но при использовании вами перуанского языка мы категорически настаиваем, чтобы на письме в нём применялась японская катакана.
Возможно, посол не спросит, что такое «катакана». У Перу есть некоторые исторические связи с Японией. Фухимори, всё такое. Посол вполне может знать, какие водятся слоговые азбуки в стране сакэ и сакуры. Но он точно спросит, что есть «перуанский язык».
На что Сергей Викторович может фыркнуть (или даже всхрапнуть) и ответить со всею надменностью гуингмов перед жалким непросвещённым йеху: «А то уж, сеньор, вам самим виднее, каков он есть или не есть перуанский язык. Неужто мы про всё за вас думать должны да во всём наставлять? Нет, наше наставление одно: ежели по-перуански — так только катаканой. И зарубите себе это на носу!»
И слава о московской непреклонности полетит по миру выше стерхов, резвее рапторов. Самого глухого уголка достигнет, в самом дремучем умишке отзовётся. Тут уж РосТВ даже врать не придётся, рассказывая, как заявление российской дипломатии сделалось новостью номер один во всех ньюсблоках, а значит — всех переиграли.
Или, взять зверя покрупнее перуанских этих кондоров — британского льва. Но и тут Кремль может быть резок и неумолим. Вот прямо так взять — да послать ихней Палате Лордов ультиматум. «С учётом сложившейся обстановки, крайне не рекомендуем в ближайшее время делать уличное движение в Лондоне правосторонним. Полагаем, вы готовы оценить тяжесть последствий в случае, если манкируете данным требованием, нашим — и здравого смысла».
Звучит? Звучит. И можно хоть каждую неделю вещать изо всех российских электроприборов: «Лондон по-прежнему пребывает в паническом оцепенении перед нашей мощью, даже и не заикается о правостороннем движении. Проняло — так проняло».
Вот какие были замечательные возможности перед Кремлёвскими в плане самоутверждения перед целевой аудиторией российских СМИ. Так нахера же, спрашивается, аннексии устраивать надо было да войну развязывать? Ведь можно было просто сидеть и топырить пальцы. Народ это любит. Ну, не всякий народ, но в стране, которая пятьсот лет жила под девизом «понт дороже денег» - в основном любит.
Но помимо внутренней аудитории такая стратегия величия никого бы не впечатлила, все бы просто покручивали пальцем у виска?
А сейчас что — сильно кого-то впечатляет? И кто-то — не покручивает?
Ладно, Трамп не покручивает. Наоборот, по плечу похлопывает. Но он бы делал это и в том случае, если б Путин указывал ему, какого цвета должен быть шарик рулетки в Вегасе. Похлопывал бы, покрякивал, кивал бы своим «грейпфрутом под паклей»: «Да, да, Владимир, ваше мнение очень важно для нас. Оставайтесь на линии. На руководящей линии. На линии истинного лидера, который может запросто взять да и скупить всю нашу страну через казначейские облигации. Ой, а не сболтнул ли я чего-то лишнего? Очень неосмотрительно с моей стороны, когда имеешь дело с истинным гроссмейстером мировой шахматной доски!»
Но многие прочие — будут нескрываемо смотреть на Кремлёвских, как на, comme on dit, ёбнутых? Уй, будто сейчас не смотрят или трудятся скрывать. Только-то разницы, что сейчас — смотрят как на буйнопомешанных опасных психопатов, а тогда, если б нотами да указаниями ограничиваться, смотрели бы как на безобидных, в чём-то даже милых чудиков.
И, важный нюанс: если б Кремлёвские не лезли в войны с противниками, которых не превосходят минимум двадцатикратно, то мир по-прежнему считал бы, будто у России есть армия. Это всё же опасно забывать, как раз за разом, на протяжении веков постылая подлость военной рутины всегда норовила оплевать духоподъёмность парадного великолепия московитского воинства.
