Наверное, я уже высказывал здесь свои соображения на эту тему, но недавно вот довелось беседовать об этом с молодёжью, поэтому повторюсь.
Вот часто доводится слышать такой аргумент в пользу социализма, что это может быть и не такая уж отстойная штука для развития Цивилизации, поскольку есть пример Советского Союза, где, конечно, имелись всякие перегибы, но наука и техника развивались весьма интенсивно.
Да, это трудно отрицать. Нет, можно, конечно, было бы сказать, что ещё спорный вопрос, когда это дело развивалось интенсивней (сравнительно с миром), до большевиков или при них (так-то Менделеев с Поповым да с Мечниковым — тоже неплохо котировались). И можно перечислять, сколько технологий Советы купили или спёрли на Западе, но ладно, не будем мелочиться: да, многое — развивали и сами, во многом и преуспели. Мирный атом (или не столь мирный), спутник, Гагарин — это всё было. И не будем даже злопыхательствовать на тему того, что в конечном итоге социалистический блок проиграл технологическую гонку, и уже к семидесятым отставание стало очевидно, а дальше усугублялось.
Нет, честно признаем, что в СССР уделялось очень большое внимание научно-техническому прогрессу и были достигнуты определённые успехи.
Однако же, восхищаясь ими (и заслуженно), многие люди упускают из виду один маленький нюанс. А именно: СССР был не один на этой планете — и знал об этом.
И речь идёт не о том даже, что буржуинский Запад являлся источником приобретаемых тем или иным способом технологий. А о том, что он — являлся конкурентом.
Конечно, градус напряжённости между социалистическим миром и капиталистическим бывал разный в разные периоды, но конкуренция была всю дорогу. И какими бы ни были большевики фанатиками (далеко не все), но идиотами они всё-таки не были. И уж в двадцатом веке — они прекрасно понимали, что им не судьба преуспеть в состязании с Западом, если уступить ему в темпах научно-технического развития.
Тут даже не важно, что их больше заботило в тот или иной период — то ли покорение всей планеты под красными флагами, то ли защита социалистического Отечества от буржуинских орд, то ли просто сравнительно мирное соревнование в обустройстве экономики ради благополучия населения (про ребят вроде Лёни Брежнева — можно заподозрить и такое, почему нет).
Но так или иначе — у советского руководства всегда был на виду конкурент и всегда было понимание необходимости не отставать от него (а идеально, конечно, «догнать и перегнать»). Ибо даже самые правоверные коммунисты понимали, что одним только комиссарским порывом — не испугаешь ты буржуинские танки и самолёты, если они окажутся на поколение впереди твоих. И цитатами из «Капитала» - не разрушишь Капитолий, аке Иерихон трубой. Таким образом, стимул к научно-техническому развитию был вполне очевиден, это считалось жизненно важным вопросом, этому действительно уделялось большое внимание. И даже забудем про то чрезмерное внимание, какое было в своё время уделено «прислужницам буржуазии» генетике и кибернетике — но во многих областях Совок держался вполне на уровне довольно долго.
Однако же, попробуем смоделировать, как будут происходить инновационные процессы в социалистическом государстве, если у него нет на виду конкурентов, способных его порвать (или — которых ему хотелось бы порвать).
Для начала же — просто определимся, что такое «социалистическое» государство. Ну, наверное, такое, где главным приоритетом является довольство и благополучие жителей. Это является главной заботой управленческой элиты (а она есть в любом случае, иначе это вообще невозможно назвать «государством»). Именно этим элита руководствуется, принимая решения, регулирующие хозяйственную и прочую общественную жизнь.
Тут даже не важно, до какой степени обобщены или остаются частными средства производства. Важно, что, так или иначе, их использование подчинено интересам социума, благополучию граждан, ради чего и осуществляется власть, которой наделены политики.
И не будем считать, что они, эта элита нашего «модельного» социалистического государства — сборище лицемерных мерзавцев, травящих лохам байки про заботу о них, чтобы удерживать власть и свой привилегированный статус. Нет, допустим, они все — что-то вроде Дайнерис Таргариен.
И вот страна процветает, жизнь кипит, люди радуются ей. На полях вызревают всякие овощи и фрукты, и вереницы носильщиков тянутся по горным тропкам в большие города, снабжая их жителей продовольствием, а обратно уносят — ткани, новенькие сельхозорудия, прочие ремесленные поделки.
А тут один носильщик (или ремесленник) вдруг озарён неожиданной идеей. Вместо того, чтобы таскать корзины на плечах, он придумывает сделать короб с длинными ручками, а снизу приладить круг из спиленного и обтёсанного древесного ствола. Получается — тачка.
В неё можно нагрузить товара, как в десять корзин, и всё равно один человек управится. Очень полезная инновация.
Поначалу, конечно, все очень рады. И допустим, правительство даже выдаёт премию рационализатору. Но дальше — могут происходить не очень приятные вещи.
Во-первых, бывают несчастные случаи. Кто-то не удержал тачку на спуске, она вырвалась, полетела вниз по каменистой тропке — да задавила пару-тройку человек. Редко, конечно, такое случается — но раньше-то вовсе не было. Один носильщик, даже если упадёт, даже если корзина покатится — никого не покалечит. А тут — вдесятеро больше масса.
Во-вторых, чем больше тачек — тем меньше оказывается потребность в носильщиках. Ведь одна тачка заменяет как минимум пятерых. И надо правительству думать, чем бы занять тех, кто остался без работы. Ну, принцип-то ведь: «От каждого по способностям, каждому по труду», а если их способности нынче не востребованы, если нет от них никакого трудового вклада в общественное благополучие? Та ещё головная боль.
И наконец, происходит некое бедствие. Землетрясение, скажем, разрушает древний храм. И вот люди начинают поговаривать, что это неспроста. Что это наказание за новшество это на колёсиках. Мол, боги указывают, что надобно жить, как предки жили, и ношу свою смиренно на плечах таскать, а не перед собой катить.
Эта точка зрения обретает многих поклонников. Потому что — звучит логично. Особенно — для носильщиков, оставшихся без работы.
И люди — всё менее счастливы. Назревают уж гражданские беспорядки. Что очень печалит политическую элиту, нашу «коллективную Дайнерис», которая совсем не хочет кого-то огорчать, кого-то подавлять. И видит она, элита, что одни только проблемы от этого новшества. Действительно, жили ж как-то раньше — и всё нормально было.
Поэтому, руководствуясь заботой о счастье граждан и пользуясь своей властью над всякой хозяйственной деятельностью — доброе правительство, от греха подальше, запрещает выпуск и эксплуатацию этих зловредных тачек. И вообще использование колеса этого — ну нафиг. В детских игрушках — ещё можно. Но вот так, чтобы грузы по дорогам перемещать? Да ножками, ножками. Заодно — и физкультурка. Здоровее народ будет. И радостней.
Это — чисто умозрительная ситуация, модель, высосанная из пальца? В реальности такого быть не могло, поскольку истинно мудрое социалистическое правительство никогда бы не отказалось от очевидно полезной инновации?
Возможно, не отказалось бы. Если б ему прямо заявили: «Идиоты! В Кадисе уже строятся галеоны, которые доставят сюда сотни парней в кирасах и с аркебузами, и они вас просто растопчут. Если вы уже не начнёте что-то делать со своим техническим прогрессом, если не начнёте индустрию какую-то развивать, а для этого — вам понадобится дохрена всяких грузов туда-сюда перемещать! Колесо — точно не помешает».
А в той реальности, какая была, инки, отгрохав огромную империю, будто бы вовсе не знали колеса до встречи с европейцами. Ацтеки — точно знали. У них были детские игрушки на колёсиках. А вот тачек — не было. Хотя, думается, сам по себе принцип, что круглое удобно катить, что можно и значительные грузы перемещать, если подкладывать под них брёвна — прекрасно был понятен ещё до прихода людей в Америки.
Поэтому колесо, строго говоря, и не изобретали. Оно, как бы, самоочевидно. Просто кое-где — были причины, чтобы его не внедрять в широкий обиход. И главная причина — потрясающая сопротивляемость традиционных обществ любым инновациям. «Абы не вышло хуже, абы не прогневить богов».
Но эти общества, империи инков и ацтеков, не были «социалистическими»? Ну, не были, конечно, именно в том смысле, какой стали вкладывать в это слово, когда оно появилось веке в восемнадцатом, когда уже Промышленная Революция шла полным ходом и об отказе от технического прогресса всерьёз могли говорить только совсем уж какие-то дремучие лунатики. Ей-богу, создателям социалистического учения, претендующим на роль просвещённых людей, было бы сложно его продвигать под лозунгом отказа от инноваций. Ну, Жан-Жак Руссо, примерно рядом стоявший, сделал попытку, с его натурфилософичным «назад к природе», но это не было всерьёз, это так, мимолётные грёзы.
Тем не менее, по сути своей социализм — это плоть от плоти теократическая деспотия «восточного» типа (или — мезоамериканского, а вернее - «аграрного»). Он основывается ровно на той же концепции, что элита печётся о благополучии подданных, а для этого жёстко контролирует все аспекты общественной жизни. Во имя общего блага, конечно. Или, думаете, египетские, инкские, ацтекские жрецы — что-то иное рассказывали народу? Да всё, что ни делается фараоном — исполнено заботы о подданных. Даже — принесение их в жертву. Ведь иначе боги прогневятся, если не ублажать.
Конечно, тот «научный» социализм, выкованный в Новое Время, не делал столь сильного акцента на умилостивлении богов жертвоприношениями и вообще открещивался от религиозного догматизма. Но на практике, почему-то, строительство социализма, в той или иной степени, всегда выливалось в «жертвоприношения» и такой «религиозный догматизм» (да даже без кавычек можно), что вот и в двадцатом веке, понимаешь, при всём осознании важности научного развития, некоторые науки объявлялись «служанками буржуазии», потому как противоречат «святым скрижалям». Ну, в смысле, тому учению, которое «всесильно, потому что верно».
И тут нет никакого случайного совпадения между советским строем в СССР и аграрными деспотиями древности. Это одна и та же коллективистская концепция, которая неизбежно приводит не только к массовым жертвоприношениям подданных ради их общего блага, но и к параличу частной инициативы (абы чего не вышло, а потому всё надо контролировать), и как следствие — к торможению технического прогресса. Вплоть до полного ступора, коматоза на века (но, понятно, у СССР просто столько не было в запасе).
Почему? Да потому, что государство, руководствующееся приоритетом «общего блага и счастья всех трудящихся» - неизбежно будет сковывать любые инновации как потенциально опасные. Даже если отмести какие-то властолюбивые амбиции элиты (которые, естественно, требуют подгребать под себя любые значимые частные ресурсы), даже если предполагать в ней только лучшие и самые бескорыстные мотивы — так исходя из них и будет сковывать.
И осознание внешней конкуренции, «враждебного окружения» - ещё даёт стимул социалистической элите, чтобы всё-таки не зажимать науку, а где-то даже стараться усиленно развивать. Но если такой конкуренции нет, если государство достигло такого могущества, что не имеет всерьёз угрожающих ему врагов — тогда оно будет заботиться только об общем благе своих жителей. А это значит — с корнем вырывать любые пружины, которые могли бы двигать прогресс.
Но это, конечно, касается социалистического устройства, где заботливая элита во главу угла ставит всенародное счастье, стремится, чтобы не было расстроенных и обиженных.
В капиталистическом мире холодного чистогана с его звериным оскалом воинствующего индивидуализма — всё немножко иначе. Там правительство не так радеет о всенародном счастье и слишком слабо, чтобы обуздать своекорыстных всяких хищников. Поэтому они могут обижать простой народ, привнося в его жизнь всякие зловредные инновации.
Вот изобрёл, скажем, новый ткацкий станок, требующий гораздо меньшего числа рабочих рук для той же выработки, поставил на своей фабрике, ненужных уволил. Им это огорчительно? Да кого ебёт чужое горе? Буржуин — думает о своей прибыли.
И правительство, кормящееся от прибылей этого буржуина — тоже о них думает. А не об огорчении безработных трудящихся.
Поэтому они, бывает, и выражают своё возмущение, идут да громят фабрики с «неправильными» этими станками — так правительство не мироеда обнаглевшего к ногтю прижимает, а этим борцам за соцсправедливость пиздюлей выдаёт. Нет в мире правды!
Но зато в эти последние лет триста, когда хоть в некоторых странах признали приоритет частной свободы распоряжаться собой, своим имуществом, своим умом, без особой оглядки на огорчение бедолаг, утрачивающих превеликое счастье служить тупой биологической приставкой к некоему устаревшему инструменту — человечество проделало путь куда подлиннее, чем во все предшествующие тысячелетия.
И безусловно, в этом прогрессе поучаствовали социалистические страны. Но они просто вынуждены были это делать, вступив в гонку с буржуазным миром. И анекдот в том, что даже при полном осознании остроты конкурентной борьбы — всё равно иногда являли в руководстве наукой и техникой догматизм вполне на уровне какой-нибудь Персидской Империи времён Ксеркса.
В общем, если говорить о различии социализма и капитализма в отношении к прогрессу, то социализм, конечно, может его неистово приветствовать, пропагандировать и продвигать. Когда осознана необходимость в технологическом развитии как залоге выживания. Но без этого условия, без конкуренции с внешним оппонентом — у патерналистских обществ (то есть, превозносящих заботу элиты о благе народа) просто нет внутренних пружин для развития. Ибо для блага народа — предпочтительней стагнация, жить, как раньше, не выпендриваться. Народ, в массе, это любит. А новшества — не очень.
У капиталистического же общества, где упор делается на индивидуальной свободе, развитие происходит просто потому, что толковые, энергичные (и необязательно очень высокоморальные или сострадательные) люди используют все возможности для того, чтобы подняться в узаконенной внутрисоциальной конкуренции, обрести более высокий статус, иметь больше влияния, комфорта, девчонок. Вот такие жлобы, с такими неблаговидными мотивами. Но поскольку инновации позволяют им этого добиться — они зубами хватаются за инновации. Таким образом создаются реально мощные внутренние пружины прогресса, а от правительства только и требуется, что не мешать их работе. Этого — достаточно, не мешать. Дирижировать, руководить, наставлять, в своей несравненной мудрости — в общем-то необязательно.
Собственно, вот и вся разница между обществами «социальной справедливости» и «свободной частной инициативы». Понятное дело, каждый выбирает по своему вкусу. Благо, на Земле до сих пор есть много мест, где царят социальная справедливость и забота об общем благе. КНДР, Зимбабве, Венесуэла. Даже в Штатах есть замечательный город Детройт, который когда-то нещадно эксплуатировали буржуинские автомобильные корпорации, но за последние полвека правления социалистической администрации и профсоюзов - такой прогресс там устроили, что любо-дорого.