Чего мы действительно не любим в своей кадровой политике, так это мучить соискателей какими-то занудными скучными тестами с Махабхарату размером. Если тесты и используем, то не занудные, а забавные, и главное внимание уделяем не тому, ЧТО человек отвечает, а КАК реагирует на неудобные/затруднительные вопросы. То есть, функция их, независимо от содержания, больше психологическая, нежели оценка знаний по существу.
Что же до последнего, то обычно бывает достаточно всего лишь нескольких вопросов, поднятых вскользь, ненавязчиво, чтобы оценить уровень. Это касается и тех случаев, когда мы привлекаем преподавателей иностранных языков (для Корпоративной Школы, скажем).
В основном, конечно, английского (во всяком случае, не я собеседую преподов арабского или фарси). И один из моих любимых вопросов — следующий (он не задаётся напрямую, как на долбаннном экзамене, мы просто будто бы исподволь затрагиваем его, непринуждённо беседуя об английской грамматике).
Вот известно, что несмотря на крайнюю простоту этой самой грамматики, в некоторых случаях английский глагол всё же согласуется с лицом-числом в настоящем времени. Есть же один случай, когда согласуется и в прошедшем. Это, конечно, were-was. То есть, I/he/she was, но we/you/they were.
Однако, может ли быть такое, чтобы и с единственным числом употреблялось were?
Это, конечно, очень простой вопрос. Разумеется, может, когда речь идёт об условном или сослагательном наклонении. «If I were a king” (условное) или «I wish I were an octopus to give you no less than eight hands at once”(сослагательное).
На самом деле, в современном английском в этих конструкциях допустимо употребление и was. Это уже давно не считается ошибкой. Но допустимо — и «по-литературному», If I were.
А вот в «реверсной» условной конструкции (аналог нашего «Будь я...») — только Were I a king... Употребление «Was I” — режет слух даже очень простым «нативам».
Ну и это такие вещи, которые обязан знать человек, полагающий себя учителем английского. Если нет — значит, очень сильно заблудился. Эти конструкции, что прямые, что реверсные, очень часто звучат в речи любой стилистики, и если для человека они не органичны — то проблема тут не в том, что он в школе и/или вузе околачивал груши тем, что пинал. Это-то нас вообще очень мало занимает, раздолбайство в юности и формальный образовательный статус. Тут проблема, очевидно, в том, что он в действительности не интересуется языком, мало смотрел/слушал/читал на нём — ну и зачем он такой нужен, чему он может научить?
Но вот развитие вопроса, не скрою, касается действительно далеко не всем известного нюанса. Если человек не может сходу его припомнить — это ещё не значит, что мы его не возьмём. Но если знает и припомнит — это, конечно, будет зачтено в плюс.
И речь, конечно, идёт об употреблении формы множественного числа глагола «be” в настоящем(!) времени при подлежащем единственного числа. То есть, are – вместе c I/he/she, вместо am/is. Когда это считается грамматически корректным.
Замечу, если человек не находит такой пример сходу — подсказываем, что это используется в отрицательных фразах. Но — специфических.
Попутно и «в довесок» - поднимаем вопрос, когда, наоборот, подлежащее во множественном числе согласуется с is-was и это считается вполне литературной нормой.
Однако ж, если вдуматься, и это ненавязчивое, по ходу беседы, «тестирование» - тоже имеет психологическое значение. Позволяет лучше узнать человека как человека. Что особенно важно, когда речь идёт о преподавателе.
Это действительно важно — оценить, не слишком ли чел упёртый для педагогической работы. Умеет ли он испытывать сомнения и заявлять, по-скромному: «Лично я сказал бы так», а не «Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не может быть так-то» (кроме тех случаев, когда на самом деле не может, в чём можно и нужно быть абсолютно уверенным).
Наши детишки — они бывают довольно специфические, всё же. Кое-кто просто учит языки, в том числе английский, кое-кто — и в предпубертате говорит абсолютно свободно, канает за носителя перед «нативами». Если такому чего-то начать рассказывать про английский с точки зрения «инструкций ВЦСПС» - сначала удивятся, а потом просто порвут. Заманят слишком самоуверенного учителя в ту или иную ловушку, дадут облажаться — и выставят на посмешище.
Поэтому и нужны такие предварительные беседы, где, с одной стороны, выявляется у соискателя уровень знания языка, с другой - оцениваются его личностные черты на предмет их годности для преподавательской работы, а с третьей — ему даётся понять, что «не уверен — не обгоняй», «не знаешь точно — не гони». Педагогика для педагогов, можно сказать.