Помню, когда моему сынишке было годика три, он задал сакраментальный вопрос, будто бы выпавший из давно уж к тому времени забытой метрошной рекламы: «А почему небо голубое?»
Да, если вы видели этих самых, детей — то вы же знаете, что в таком возрасте карапузы задают вопросы не для того, чтобы ты встал в кафедральную позу и прочёл им лекцию. Они просто тренируют навыки общения, осваивая язык. Что, вообще-то, рекомендуется и всем новичкам на приличных языковых курсах: задавать вопросы от вольного — и пиздеть в ответ, что в голову ни вступит. Информативность — не важна. Важно овладение навыками коммуникации как таковыми.
Но я ответил Лёшке всё-таки по существу: «Почему небо синее? Так красиво же. Вон, мама платье голубенькое носит, чтобы красиво было, и небо туда же».
Мы шли по садовой тропинке, вопрос казался исчерпанным — но это если не знать Лёшку. Он — и тогда был очень вредный ребёнок.
Обычно-то маленькие дети имеют «память золотой рыбки». И это спасение. Одна-две фразы — и соскакиваешь с какой-то неудобной темы. Но Лёшка — он и через пять минут трёпа о чём-то другом внезапно мог возвращаться к заброшенной теме: «Так что ты там говорил про...»
Вот и тут, когда мы дошли до подсобки, где стояли бачки с краской (мы ремонтировали флигель), он напомнил: «Значит, небо синее, чтобы быть красивым?»
И выразительно посмотрел на кадушку с кобальтовой тиккурилой или чем там?
«Не-не-не! - сказал я. - Это небо может быть синим. Озеро. Стены. А мальчики могут носить, конечно, синие маечки, но...»
«Хорошо, - молвило несчастное дитя обречённо. - Буду уродливым. Даже со стаканчиком мороженого».
Да, он и вымогатель тот ещё. Был, во всяком случае. Удивительно, что не растолстел, с такими-то податливыми родителями да с двумя живыми бабушками.
А когда ему было семь лет — он задал тот же вопрос, про небесную синеву, и там я ответил, конечно, по-другому. Ну, опуская такие термины, как «Рэлеево рассеяние» (недавно вот напомнили), но в целом — научно (тогда его развитие уже позволяло).
«Как бы тебе объяснить? Вот Солнце — оно какое? Правильно, жёлтое. А помнишь эту присказку про цвета радуги, «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан»? «Желает» - это жёлтый. Так вот Солнце — мы видим прежде всего как жёлтое. Оно, вообще-то, во всех цветах светит, но когда в зените да небо чистое — то самым мощным своим цветом, посерёдке спектра. Хотя самый пронырливый из этих цветов — красный. Лучше всего через воздух проходит. Поэтому на закате — и Солнце красное. Мы только красную часть его спектра видим. Догадываешься, почему?»
Лёшка хмурит лобик, делает какие-то пасы руками, как будто собирает кубик Рубика размером с футбольный мяч, изрекает:
«Потому что вечером Солнце как бы под углом к нам, и воздух толще?»
Тычу его пальцем в грудь:
«Absolutely fucking right! And I never said the F-word. Just... your imagination”.
Он хмыкает лыбится. Я и правда им горжусь.
Продолжаю:
«А вот цвета после жёлтого — они не такие пронырливые. Чем ближе к «фазану», чем ближе к фиолетовому — тем труднее им пробиваться через воздух. Поэтому они не напрямую светят. Они там рассеиваются, прыгают туда-сюда по всему небушку — и потом только нам на глаза попадаются. Попробуй смешать краски от зелёной до фиолетовой. Ну вот что-то вроде неба и получится».
Лёшка морщит носик, напряжённо. Вопрошает:
«Фиолетовый, значит — ну, как бы самый тормозной? В смысле, хуже всего через воздух просачивается? А почему тогда его в тепловизоре так много? На Куську (его кошку) смотришь: у неё глаза — вообще как будто... плошки с расплавленным золотом, а тушка — вся фиолетовая. Почему так?»
Посмеиваюсь:
«Да потому, что это тепловизор. Он ловит инфракрасный свет. Вернее же сказать, «инфракрасное излучение». Мы его не видим — но оно есть. Вот левее красного. Жёлтый — правее, а инфракрасный — левее. Повторю: мы его не видим. Просто глаза наши так устроены, что не всё видят, чего на свете есть. А тепловизор — видит. Но чтобы и мы видели — вот там есть такая программа, и железо всякое, чтобы картинку нам делать. Чтоб где теплее Куська — там золотой цвет. А где холоднее — фиолетовый. А где вообще мимо — чёрный».
«А можно, значит, и зелёной было бы Куську сделать? Ну, в тепловизоре?»
«Конечно. Да есть и такие. Наблюдательные тепловизоры, снайперские прицелы — они часто и дают картинку зеленоватую, чтобы глаз не уставал, когда долго смотреть приходится. Зелёный — он успокоительный такой цвет. Тут уж цвета картинки как угодно подкрутить можно. Ну, как на мониторе выставить».
Пусть не все физические примочки в этом мире — но многие можно объяснить и семилетнему щеглу на пальцах. А иные-то, конечно, требуют гения, не меньше эйнштейновского.
Но в том, что касается падения света от центральной звезды на планету и того, как оно там на ней поглощается и отражается — вроде бы, не должно быть ничего особо сложного. И если ты уверяешь, что в результате изменения состава атмосферы этой планеты каким-то образом изменяется баланс поглощения и отражения света звезды — вроде, несложно было бы продемонстрировать это на примере моделей, которые вовсе не требуют планетарных масштабов.
И это была главная мысль вставки про наши те беседы с Лёшкой. Что даже не очень простые вещи - можно доходчиов объяснить. Если они, конечно, соответствуют реальности.
В чём краеугольная фишка теории Глобального Потепления? В том, что есть некие газы, собирательно называемые «парниковые». Это водяной пар, метан, углекислый газ.
В чём их особенность? В том, что у них довольно крупные молекулы, и поэтому через их среду не проходит даже самое «пронырливое» длинноволновое инфракрасное излучение. И почему это печально, по уверению сторонников теории ГП?
Для начала — вспомните кабинет физики в той школе, где учились. Вот как в каждом кабинете химии висела таблица Менделеева, так в каждой физике — шкала электромагнитных излучений. Где на одном конце (слева) — радиоволны, на другом (справа) — гамма. А посерёдке — видимый световой спектр. Обрамлённый инфракрасным диапазоном и ультрафиолетовым.
«Затабличные» излучения — брать не будем. Это — classified :-)
Да и Солнце их в любом случае не испускает. Оно — фигачит свою энергию вот в этих пределах, имея пик своей мощности — в районе жёлтого сектора видимого спектра (и это надо помнить). Потому оно и классифицируется, немного обидно для нас, как «жёлтый карлик».
И эти излучения, которые в школьном кабинете физики — это «скалярная» штука. Вот таблица Менделеева — она двухмерная. В ней свойства элементов определяются принадлежностью как к периоду, так и к группе (на самом деле — всё ещё сложнее). А с электомагнитными излучениями — всё просто. Они только одним параметром определяются. Частотой (она же обратно пропорциональна, напомню, длине волны, и зависимость чёткая). Скажешь любому физику: излучение с частотой 450 терагерц — он тут же ответит: это будет восприниматься глазом как красный свет.
Ну и вот на Землю нашу грешную от солнышка падают разные лучики: он невидимого нам инфракрасного излучения до столь же невидимого ультрафиолетового, а в промежутке — видимый цвет, где сильнее всего представлен жёлтый. И всё это энергия, которая нагревает нашу Землю. Более того, это главный источник энергии на поверхности Земли. Есть ещё и внутряная кое-какая активность, иногда проявляющаяся всякими там вулканами, но главный источник энергии для нас — это всё-таки Солнце (и всякий, переживший хоть единожды смену лета и зимы на данной планете, с тем согласится).
При этом, Земля не только получает лучики тепла, но частично и выбрасывает обратно в космос, тварь неблагодарная. Но делает это — в инфракрасном, сравнительно (с видимым светом) длинноволновом диапазоне. Каковое инфракрасное излучение — и улавливает тепловизор.
Это излучение — по определению самое «пронырливое» в атмосфере. И когда ночь чистая — оно свободно уходит от земной поверхности в бескрайние космические дали, поэтому ясные ночи обычно и морозные (зимой, во всяком случае). Но когда в воздухе имеются большие молекулы, вроде водяного пара, метана, углекислого газа — то вот, говорят, и этому инфракрасному излучению трудно покинуть Землю, трудно избавить её вместе с собой от излишков тепла.
Отчего происходит следующее. Днём солнышко фигачит по Земле во всём спектре, а ночью Земля не может отдать накопленное тепло тем единственным способом, каким умеет — длинноволновым инфракрасным излучением. И так происходит перегрев планеты. По причине чрезмерного скопления СО2 в её атмосфере. Потому что углекислого газа (это СО2) в воздухе содержится 0,4 промилле, то есть одна молекула из десяти тысяч на пути улетающего с земли инфракрасного лучика может оказаться той самой СО2, которая скажет ему: «Пошёл вон обратно! Твори Глобальное Потепление». А если увеличится содержание углекислоты в воздухе — это вообще вилы выйдут.
При этом, многие люди, почёсывая репу, недоумевают. «Ну, больше солнечного тепла будет оставаться на Земле. Ну, подогреется чуток планета. Ну, парниковый эффект. Так у меня огурья в парнике — знаете, какие? Ого-го! А, Амстердам под воду уйдёт, когда Антарктида растает? Печалька. Так и не успел там косячок замостырить. Зато — какие бананы будут на Элсмире!»
Потеплисты давно начали понимать, что сама по себе угроза подогреть Землю на пару-тройку градусов — ну, не так страшно воспринимается, на самом-то деле. И поэтому развивают сценарий апокалипсиса.
«Но подогрев Земли на пару-тройку градусов — это только начало. Потому что дальше начнётся высвобождение углекислоты, растворённой в водах Мирового океана! А это — огромное количество даже по сравнению со всеми тоннами нефти, которые мы когда-либо сможем сжечь. И таким образом, выпустив этого джинна из бутылки, мы получим автокаталитический эффект. Чем больше углекислоты в воздухе — тем теплее планета. Чем теплее планета — тем больше выныривает углекислых пузыриков из вод мирового океана. И так — пока Земля не превратится во что-то вроде Венеры, где даже и на Новый Год не выключают кондиционер. Вам оно надо?»
Такова теория Глобального Потепления в общих чертах. И знаете, я мог бы уверовать в эту теорию — если б мне предъявили довольно простой физический эксперимент. Ну, речь-то идёт о довольно простых вещах, таких, как падение солнечного излучения на Планету, имеющую атмосферу с определённым газовым составом, правильно? Все остальные факторы мы же отметаем?
Значит, так. Берётся шар из прозрачного материала, пропускающего все лучи, какие только падают на землю. Ну, здоровый такой шар, кубов на десять объёма. В него — заливается вода с красителем. Чтобы примерно воспроизводила гамму земной поверхности. В смешанном, конечно, виде — это ж вода.
Ладно, к чёрту! Наливаем лучше в эту воду интенсивный ЧЁРНЫЙ краситель. Как дело измены, как совесть тирана. И плотный такой краситель, чтоб конкретно всё поглощал, что на него ни падает.
И делаем термостатирующую оболочку в виде ещё большего шара. Лучше, наверное, сразу всё изделие выполнить. В общем, две сферы, одна вложена в другую. А между ними — вакуум, для теплоизоляции.
Но на самом деле — три будет сферы. Третья, самая большая, включает в себя обе другие, и между нею и второю — слой газа.
А теперь — самое главное. Мы сделаем не одну такую трёхсферную «матрёшечную» конструкцию, а десять. И в пяти из них слой газа между второй и третьей сферами будет обычный воздух, а в остальных — воздух, разбавленный углекислым газом. В разных процентных концентрациях вплоть до полной.
И мы повесим эти десять мегашаров в одном солнечном месте, чтобы их ничто не затеняло. Чтобы они могли греться в солнечных лучах, как им заблагорассудится, и испускать ИК — в меру своего соизволения.
По той модели, которую предлагают потеплисты, сферы, имеющие оболочку из СО2, должны постепенно нагреваться. Потому что не могут отдать своё накопленное от солнца тепло — излучением (а от теплопередачи иными способами — мы отгородили их вакуумом, насколько это возможно). Оно, исходящее излучение, якобы беспомощно тыкается в молекулы СО2 и возвращается обратно. И вот я, блин, хотел бы на это посмотреть. Именно в сравнении, где одни сферы — с воздушной прослойкой, а другие — с СО2 той или иной степени концентрации.
И я вполне охотно принял бы свою ошибку. Которая заключается в том, что я, по дремучести своей, думаю, что раз уж Солнце жёлтая звезда — то её спектр смещён влево, к инфракрасному. То есть, грубо говоря, в ИК Солнце даёт больше энергии, чем в УФ. И если СО2 блокирует длинноволновое ИК, то прежде всего углекислота будет блокировать ИК на вход, а сферы с ним — будут меньше нагреваться днём. И у них в принципе будет меньше энергии, чтобы отдавать её излучением.
В этой мысли меня укрепляет следующее обстоятельство. Вот уже в историческое время случались крупные извержения вулканов — и после каждого из них наблюдалась очень холодная погода. Иногда (как после Уайнапутина) — на три года. Что считается одной из причин Смутного времени, когда в Европе-то виноград был зелен, а в Московии — тупо жрать нечего, такие недороды при снеге в июле.
И пусть главной причиной тому был массированный выброс пепла, застилавшего солнце, но известно, что вулканы вышвыривают также огромное количество СО2. Но вот чего-то непохоже, чтобы резкий рост его концентрации в атмосфере вёл к потеплению.
Впрочем, ещё раз повторю: я бы задумался над вероятностью Глобального Потепления, если б кто-то удосужился провести такой простой и малозатратный эксперимент, как описан выше. Эксперимент, более-менее воспроизводящий ровно то взаимодействие физических сил, которое лежит в основе концепции Глобального Потепления. Это обошлось бы в считанные десятки тысяч баксов. И это был бы очень наглядный материал.
Но потеплисты не проводят таких экспериментов. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.
Вместо этого — они предпочитают кричать: «Мы скоро все умрём, если, во-первых, нам не дадут стопицот милльонов прямо сейчас, а во-вторых, если другие люди не примут решения, которые обойдутся в триллионы».
А на все возражения — кричат ещё истошней: «Вас купило нефтяное лобби!»
Ага. Нефтехлюпы — это вот прямо самый влиятельный сектор мировой экономики. Да какой у него вес-то в совокупном ВВП?
И я обеими руками «за», чтобы отделаться от зависимости от ископаемых ресурсов, особенно нефтянки, которая, как уж получилось географически, принадлежит чёрт знает кому обычно. Вот только я против того, чтобы использовать для этого идиотские предлоги и переплачивать втридорога... тоже чёрт знает кому (и я не Илона Маска имею в виду).
И вообще я экологически сознательный парень. Если увижу, как с какой-то говнофабрики сливают в речку всякое неочищенное говно, от которого рыба кверху пузом плавает, - доходчиво объясню, что так делать не надо. Тут-то и будущее грамматическое время не совсем оправдано.
И много есть всякой объективно опасной херни, которую действительно нежелательно выбрасывать в воду и воздух (нет, она, эта херня, тоже землёй-матушкой порождена, так или иначе, но тут дело в концентрациях).
Но когда мне говорят, что углекислый газ теперь враг номер один? Тут приходится попросить: «Обоснуйте, пожалуйста».
А то ведь водяной пар — тоже «парниковый». Через него тоже плохо пробивается даже самое умелое, самое вёрткой ИК-излучение. Причём, углекислота — она ещё по всей кубатуре атмосферы, в общем-то, растворяется. Когда его полпромилле — ну реально малый шанс у ИК-лучика встретиться с молекулой СО2. А вода — в тучках у земли кучкуется, плотно застилает.
И как с паром-то водяным бороться?
Не, ну для жителей Фриско — можно продавать специальные костюмчики, как в «Дюне». Чтоб ни капли мимо, как говорилось в рекламе чая.
Вообще же, я старик, если кто не знал. Мне 41. И на своей жизни — я повидал столько глобальных природных катастроф...
В школе нас учили, что скоро мы все умрём от разрастания озоновых дыр. Нас всех спалит нещадный ультрафиолет, которого будет столько, что и на лыжах кататься без стеклянного футляра не выйдешь. А во всём виноват хладагент фреон. Убей холодильник — спаси полярного мишку.
Под занавес школы — были метрошные крысы-мутанты размером с собаку. Особливо — по обкурке хорошо шли.
Потом — неминуемый всплеск сейсмоактивности там, где этого отродясь не водилось. Везувий на месте Петергофа — тоже помню.
Любой новый астероид, попадавший в поле зрения, - естественно, объявлялся убийцей земли.
Теперь — Глобалворминг. Который якобы имеет человеческое происхождение, от выделяемого нами СО2, и тоже грозит катастрофой. Как свежо, как неожиданно.
Нет, учёные — они, в принципе, хорошие ребята. Лучшие. Но иногда они действуют как средневековые алхимики. Те, чтоб получить бабло на своё опыты, разводили всяких глупых королей, что сделают им золото из свинца, нынешние разводят электорат угрозой апокалипсиса.
Однако ж, когда пророчишь апокалипсис — надо всё-таки демонстрировать какие-то наглядные научные модели.
Ну и вот как мог бы выглядеть модельный опыт по Глобалвормингу — я описал. Десять прозрачных сфер, максимально теплоизолированных, на подвесочках, три слоя: рабочее тело, вакуум, воздушная смесь с тем или иным содержанием СО2.