В Сети всё не утихают холивары по поводу «шекспировского мальчика». Добрые люди меряются беспощадностью своего чадолюбия, стремясь защитить малютку то от «извергов» ментов, которые якобы измывались над ним и причинили глубочайшую психическую травму (что, разумеется, чушь) — то от злобных папы с мачехой, которые будто бы принуждали несчастного ребёнка заниматься попрошайничеством, нещадно эксплуатируя детский труд себе на пропой (что, в общем-то, тоже чушь в данном конкретном случае).
Эмоциональный накал вполне себе такой «футбольный», все друг друга люто обзывают, отписываются друг от друга целыми стаями и несут потрясающую ахинею, заставляющую задуматься, на какой планете пребывали раньше эти люди.
Особенно мне нравятся пассажи вроде: «Да случись такое в нашей стране (Украина, Израиль, Германия, Штаты) — этих ментов-палачей прохожие растерзали бы прямо там на месте! Никто бы не остался равнодушным, никто бы не прошёл мимо такого вопиющего произвола, никто бы не отдал этим зверям ребёнка! И только в этой вашей рабской России всем всё пофиг, настолько все зашуганы, настолько все прогнулись перед этой вашей беспредельной властью».
Ну, власть-то, положим, беспредельная. Давно уже берегов не видит, действует просто как совершенно отвязавшаяся банда. С этим не поспоришь. Но причём тут конкретно эти менты? Что они такого делали, чтобы на них должны были набрасываться разъярённые прохожие?
Тащили в свою машину этого пацанёнка, когда он кричал, звал на помощь и упирался? Ну, да. И что, по этой причине граждане (какой угодно страны) должны немедленно наброситься на ментов как на врагов рода человеческого?
К тем, кто это предполагает, весьма уместен вопрос: «А вы, ребят, с какой планеты? В смысле, там есть дети?»
Наверное, хоть какие-то — есть. А если дети есть — можно предположить, что временами некоторые дети ведут себя как-то немножко асоциально? Ну, хулиганят, портят имущество, воруют?
Вероятно, для кого-то из жителей соседних галактик это является открытием, но иногда дети так себя ведут. Что, в общем-то, вполне естественно: они совершают «тест-байты», пробуя этот мир на прочность, испытывая границы дозволенного. И даже дети из вполне благополучных семей могут время от времени хулиганить или воровать просто по приколу или на спор.
Современное цивилизованное общество относится к таким детским шалостям в целом снисходительно. Ну, мы не в Средневековой Англии, где малолетку могли запросто отправить на виселицу за кражу свыше двенадцати пенсов. Слава богу, такой жести давно уже не наблюдается ни в какой европейской культуре.
Но тем не менее, хотя мягко, полиция призвана противодействовать асоциальному поведению детей. Для чего иногда нужно бывает изловить ребёнка, доставить в участок, провести профилактическую беседу, пригласить родителей, посоветовать им получше следить за своим «изделием», пока оно во что-то серьёзное не вляпалось.
И вот как эти прекраснодушные люди, уличающие ментов в «изуверстве», представляют себе процесс задержания и доставки мелкого нарушителя? Что к нему подходит «дядя Стёпа», берёт за ручку и дитя послушно следует за ним? Иногда — возможно. Но чаще — ребёнок будет визжать, вырываться, и даже — царапаться и кусаться. И чем яростнее он это делает, тем более ясно — на самом деле нихрена он не боится этих ментов. А работает на публику.
Тут особенно забавно читать комментарии в духе: «Нет-нет, ребёнок неспособен инсценировать такую(!) истерику! Он на самом деле смертельно напуган, он в шоке, это травма на всю жизнь».
Опять же, хочется спросить: «Вы, господа, вообще детей-то когда-нибудь живых видели?» Уж на что способен абсолютно любой ребёнок — так закатить истерику, играя на публику. И его не приходится за это винить. Это, в конце концов, натуральный инстинкт детёныша — голосить, чтобы привлечь внимание взрослых.
А когда малолетнего хулигана или воришку винтит полиция — он может не ограничиваться призывами о помощи. Бывают и такие артисты, которые кричат: «Это не милиционеры! Это ряженые бандиты! Я их знаю. Они хотят меня похитить, чтобы получить выкуп!» Отчего ментам приходится краснеть, а прохожие действительно начинают коситься подозрительно. И даже — требовать объяснений.
Но в целом, что думает нормальный человек, когда видит, как менты тащат в свою тачку пусть и брыкающегося, пусть и визжащего шкета? Ну, что он чего-то набедокурил, попался — и полиция делает свою работу.
Нет, можно, конечно, считать, что всё МВД РФ — это одна сплошная банда, которая вовсе никак не борется с правонарушениями, а занимается исключительно тем, что похищает непременно невиновных людей с улицы, а потом продаёт их то ли в рабство, то ли на органы. Или просто умучивает в своих застенках ради своего извращённого садистского удовлетворения.
Но каковы бы ни были злоупотребления «кое-где порой», думаю, понятно, что это немножко маниакально — считать всех ментов врагами, которые занимаются одним только заведомым беспределом. Нет, это всё же одна из самых сознательных банд, имеющихся в Российской Федерации, и в большинстве случае приходится презюмировать, что если они кого-то задерживают — то имеют на это основания. В том числе — и когда они тащат в свою машину брыкающегося, орущего малолетнего шкета.
То есть, вот у меня нет никаких причин бояться патрульных ментов (официально я полковник Центрального Аппарата ФСБ, это несоизмеримо выше в нашей феодальной иерархии), но если б шёл по улице и увидел вот такую сцену, с этим мальчонкой — я бы не стал активно вмешиваться. Предполагая, что менты просто делают свою работу, имея основания для задержания (хотя формально это не называется «задержанием» - ну, для доставки пацана в отдел). А что паренёк кричит и вырывается — ну, вот такой бойкий. И чем громче кричит — тем меньше на самом деле испуган. Когда дети настоящую угрозу видят во взрослых парнях — они припухают.
Другое дело, если б менты явно допускали избыточное применение силы. Если б били его, выкручивали руки, всякое такое. Тут уж, что бы ни натворил этот пацан — это будет явным превышением мер, необходимых для задержания. И в этом случае — да, вмешался бы резко. «Отставить! (ксиву в нос) Сержант, ты с ума сошёл? По Нижнему Тагилу соскучился?»
Но в данном случае никакой жести не было на самом деле. Ну, за плечи пытался мент пацана придерживать, направляя к машине. За шкирку (капюшон куртки). На руки пытался взять — но парень сопротивлялся. То есть, беспомощность и робость со стороны ментов — была, когда они не знали, как вообще к этому мелкому подступиться, чтобы чего-то не поломать в этом тщедушном тельце. А какого-то опасного насилия над ребёнком — не было и близко. Кому оно привиделось — ну, не знаю, визин, что ли, попробовать. А может, и галоперидол.
И в этом случае, вот представляя, что я там рядом оказался — ну, максимум, подошёл бы и поинтересовался, чего это такое шумное у вас, ребят, творится? Они бы ответили, так и так, товарищ полковник, у нас тут мероприятие, чёрт бы его побрал, по борьбе с детской безнадзорностью, и вот вроде подходящий кандидат. Читает стихи, собирает подаяние, родителей поблизости не наблюдается. Заберём в отдел, проверим, не в бегах ли, свяжемся с родителями.
И может, в глубине души я не одобряю этой фигни, которой заставляют заниматься полицию, как не одобряю и того, что Собянин целенаправленно превращает Москву в каменную тундру, где скоро вообще ничего живого не останется, включая уличных артистов, но, разумеется, это не было бы достаточным основанием, чтобы я простёр руку и провозгласил: «Именем Сената и Народа Рима повелеваю отпустить сего отрока!»
Ну, я дал бы понять этим ментам, что проявил интерес, что запомнил их тачку, поэтому лучше, чтобы с мальчонкой всё было хорошо (хотя они по умолчанию не враги ему, в общем-то) — но и только. А вмешиваться в их работу, навязывая свои правила, когда ничего реально беспредельного они не творят — это уж увольте. Даже вот такой перец, как я, с ксивой полкана ФСБ — не стал бы этого делать. Ибо менты действуют в пределах своих полномочий и согласно своим процедурам.
Когда они видят одинокого малолетку, зарабатывающего на улице — они имеют право заподозрить, что он сбежал то ли из семьи, то ли из детдома, и что бы он им ни говорил, как бы ни сопротивлялся, могут (и даже должны) забрать в отдел для выяснения обстоятельств. В частности — нет ли принуждения к этому уличному декламаторству со стороны взрослых, от которых пацан зависит. Ибо теоретически тут может быть не только что «вовлечение в попрошайничество», но и «использование рабского труда малолетних». И менты имеют право проверить.
Ну и активно вмешиваться в эту ментовскую работу, когда пацана не пинают, не охаживают дубинками, не творят какой-либо иной явный беспредел, а просто усаживают в машину, - с какой бы стати? Тут речь не о страхе наказания за нападение на сотрудников полиции при исполнении - а о том, что просто причин нет.
И когда говорят отдельные экспрессивные граждане, что вот в иных, «нерабских» странах этих ментов точно бы порвали прохожие, а мальчонку освободили — ага, да конечно. В любой цивилизованной местности силовое противодействие работе сотрудников полиции — это серьёзная вещь. Особенно, когда полицейские не делают ничего заведомо беззаконного, а просто тащат кого-то, пусть и малолетку, в свой воронок. Ну, по умолчанию — его не в Аушвиц-Биркенау уволакивают, окей? И реакция большинства граждан: если прихватили — значит, было, за что. Максимум, поинтересоваться можно, за что именно. Но нападать на ментов при исполнении? Это поступок, который может изменить всю твою биографию что в Штатах, что в Израиле, что в Украине. Для начала — тебя могут просто грохнуть эти менты, и их оправдают.
Где реально бывает серьёзное противодействие полицейским задержаниям — так это в местностях, менее всего ассоциирующихся с «цивилизованностью». В арабских кварталах Франции, в не самых благополучных районах американских городов. Вот там — да, все местные горой встают против копов или фликов. Но вид это имеет ещё худший, чем полицейское насилие. Если менты, может, и «фошысты» (хотя как правило нет), то эти местные борцуны с ними — просто бабуины.
Ну и в данном случае, повторю, ничего такого страшного эти московские менты с мальчонкой не творили. Чтобы прямо вот кто-то бросился его отбивать. В упрёк им можно поставить разве лишь бестолковость и беспомощность, непрофессионализм. Но это изначально заложено было в формате мероприятия и составе группы.
Если присмотреться, там двое сержантов (младший и обычный) — и это, очевидно, экипаж ППС. При них — девочка лейтенант. Надо думать, инспектор по делам несовершеннолетних, приданная специально для мероприятия.
И вот получается, что девчонка как бы офицер, старшая по званию — но командовать пепсами не приучена. А те, имея рядом офицера, к тому же симпатичную девушку, скованы в инициативе, даже отбрехаться толком не могут от мачехи, выдающей себя за соседку, не говоря уж про задержать её. В общем, такая безголовая довольно тройка получается, лебедь-рак-щука. Это, конечно, просчёт в создании группы.
Ну и конечно, все они ребята кондовые и негибкие. Наверное, если б я был ментом и мне поручено было такое задание, задержать и доставить злостного десятилетнего декламатора (хорошо, что я не в ментовке работаю и такой хернёй не занимаюсь!) - наверное, я бы постарался наладить контакт с ребёнком.
«Понимаешь, тут такое дело: мы должны тебя повязать и бросить в мрачные застенки. Но — ненадолго. Через полчасика отпустим по-любому. Так, для галочки мероприятие. Но для тебя это будет увлекательное приключение, о котором ты сможешь потом рассказывать пацанам, как тебя в мусарню замели, дело шили, но ты там всех развёл, силою своего красноречия и актёрского таланта, на свободу вышел. Ну, круто же? Соглашайся: такой шанс не каждый день и не каждому парню выпадает. Если нет — сейчас ещё кого-нибудь отловим. Вон, кажись, явно безнадзорный шкет с мороженым, предположительно краденым. Надо проверить... Тебя — или его, вот в чём вопрос. Кто счастливчик, что билет в мусарню Сегодня вытянет?».
Может сработать, чтобы задержание прошло без шума, без визга. А может — и нет, когда пацан деньгу зашибает, а тут ты такой нарисовался, ему бизнес обламываешь.
Ну и вне зависимости от ментовских действий, конечно во все времена имеется вопрос, с какого возраста и в какой степени уместно детям заниматься каким-то «бизнесом», как-то зарабатывать деньги, и вообще проявлять самостоятельность.
Тут ведь всё тоже не так однозначно даже с моих «ультралибертарианских» позиций. Ну, когда я слышу, что вот в каких-то странах по закону считается преступлением, когда ребёнок, вплоть до двенадцати лет, остаётся один дома — у меня шерсть на загривке дыбом встаёт.
Я в десять — один ездил на поезде «Юность» из Питера в Москву и обратно. И на электричке на дачу. И это были восьмидесятые, гораздо более стрёмное в плане уличной преступности время, чем сейчас. То есть, сейчас, скажем, имеется формально высокий уровень разбоя — а в восьмидесятые просто ни один мент не принял бы заявление от малолетки о том, что у него чего-то отняли другие пацаны, угрожая ножами. Если не зарезали, а только угрожали — то кто это докажет, и потому иди гуляй. Это общим местом было, что если на тебя наехала гопня и обула, творя в общем-то разбой, - то абсолютно бесполезно в ментовку обращаться, и в статистику, естественно, это не входило.
И это было прикольное время именно с моей «детской» точки зрения именно потому, что все государственные институты существовали всё более «бутафорски», готовясь к коллапсу, не особо напрягали, не стесняли свободы. Что я единственно и ценил — а уж о безопасности сам как-нибудь позабочусь, без сопливых ментошек :-)
Но сейчас, когда я не ребёнок, а родитель — немножко меняется точка зрения, немножко меняются приоритеты. Нет, доверять безопасность моего ребёнка ментам — это, конечно, было бы чересчур самонадеянно, хоть профессионализм ментов в России и очень сильно вырос за последние четверть века, когда по состоянию на излёте Совка он был практически никакой. Ну да, вот те неуклюжие гоблины в серой форме, которых мы наблюдаем и критикуем сейчас — это гораздо более профессиональные ребята, чем те совершенно никчёмные клоуны, какие были в конце восьмидесятых.
Тут постоянно другой вопрос возникает. Вот с одной стороны, я не могу не приветствовать, что Лёшка самостоятельно зарабатывает бабки, ведя свой канал на Ютъюбе. Но как всякий творческий чел — он, бывает, чересчур увлекается. Ему это интересно, делать свои стримы, участвовать в геймерских соревнованиях, не столько даже за бабки (хотя их он нехило поднимает), сколько просто потому, что затянулся. А это как бы подразумевает некоторые неблагоприятные последствия, особенно для растущего организма. От которых и взрослые-то творческие пиплы отмахиваются с лёгкостью, а пацан — тем более.
И вот это приходится как-то брать под контроль, как-то парировать. Притом, что мой сынок — это мой сынок (и Женькин, а это вообще апофеоз «поморской» самодостаточности). Он чертовски упрямый, на него так просто не надавишь. Это на министров и генералов я могу давить с позиции: «Говорю один раз, а второй — будет в твоём некрологе, если сразу не поймёшь». Мой сынок — один из немногих людей на этой планете, с которыми я не могу так разговаривать, и он это прекрасно понимает.
Поэтому приходится манипулировать. «Лёх, вот чего ты всё кофе пьёшь да Ред Булл для своих стримов? Хочешь реально мощный стимулятор? Он давно известен — метамфетамин, «винт». Будешь — как лётчик Люфтваффе. Могу подогнать. Да, там есть побочки — но конкретно сейчас ты победишь. А искрошившиеся зубы потом можно будет сделать сызнова, лучше, чем прежние, и для подкосившегося полового здоровья есть Виагра, а сердце, ушатанное в край, можно, в конце концов, заменить и на искусственное».
Тут он огрызается: «Викторыч, иди к чёрту! Не так уж я и много кофе пью!»
И действительно — начинает следить. И действительно сокращает потребление до более-менее разумных параметров. Ну, он никогда в этом не признается, но на самом деле всё-таки прислушивается к родительским советам, когда они подаются в такой стёбной, ненавязчивой форме.
При этом, Лёшка регулярно проходит «техосмотр» в нашей клинике, и пока не выявлено ни снижения остроты зрения, ни ещё каких-то проблем — я довольно благодушно смотрю на его работу в Ютъюбе.
Но вот представить, что он был бы чуточку потупее и «порадовал» нас сообщением, что нашёл очень выгодную работу грузчиком. Таскать пятидесятикилограммовые мешки с цементом, за что хорошо платят. Ага, в тринадцать лет.
Я бы, конечно, сначала попробовал объяснить, что это просто очень вредно для опорно-двигательного аппарата, когда он только формируется. Что можно получить такие осложнения, что вообще на всю жизнь останешься недомерком или инвалидом.
Но если ребёнок оказывается тупее, чем есть, если не прислушивается к голосу разума — что ж, остаётся один выход. Пригрозить, что оторвёшь ему ноги, а вернёшь — только на днюху восемнадцатилетия. И попутно — наведаться к этому замечательному работодателю, который нанимает тринадцатилеток таскать полуцентнеровые мешки с цементом, и доходчиво объяснить ему, что если он не прекратит это делать — у него внезапно обнаружится склад гранотомётов, а также томиков с избранными речами Аль-Багдади, подарочное издание.
Зачем такие сложности? А потому, что в действительности нет законов, которые бы устанавливали какую-то ответственность за привлечение малолеток к опасному для их здоровья труду. Если этот труд по взаимному согласию — не действует ст.127.2 о «рабском труде». Если нет ничего асоциального — не действует ст.151.
Таскать мешки с цементом — это в принципе нисколько не асоциальное занятие. И малолетки могут на это согласиться добровольно, если им хорошо платить. При этом, конечно, им свойственна самонадеянность юности, что нифига вредного им это не сделает, они ж такие здоровые, такие вирильные. А когда слягут со сломанной спиной, возможно, спустя годы — да кто ж установит взаимосвязь?
Но если б я узнал, что есть некое предприятие, где используются малолетки для транспортировки тяжестей, однозначно опасным для здоровья образом, — я бы наехал на него серьёзно. Я бы сделал так, чтобы другим неповадно было. Совершенно противозаконно сделал бы — но эффективно.
Думать же о том, насколько опасно для малолетки чтение Шекспира на улице за «донаты» от прохожих, или насколько он психотравмирован от того, что мент трогал его за рукава и капюшон курточки — да это бред на самом деле. Ибо не опасно ни то, ни другое.
Я бы не вмешивался ни в деятельность пацана на улице, ни в деятельность ментов, которые винтят его для проверки. Ну, ни в том, ни в другом случае нет оснований думать, что кто-то подвергается какому-то злостному насилию, которое нужно пресечь прямо здесь и сейчас. Или что жизнь и здоровье ребёнка оказались под угрозой. Если, конечно, не считать, что все менты маньяки, которым дай только заграбастать и умучать мальчонку.