Я тут обмолвился в давешнем посте (и не первый раз), что Кремлёвским пофиг общественное мнение в России, поскольку они знают, как устроена Россия. И некоторые люди меня спрашивают: а как это она так устроена, что правительству может быть пофиг общественное мнение?
Поэтому — краткий курс устройства России.
Вот есть Москва. Это, с одной стороны, центр Московии, с другой — наименее «московитский» город по своему духу. Потому что это торгашеский город, который привлекал русскоговорящих людей с наиболее циничным, бездуховным, деловым подходом к жизни. Соответственно, это — деловой центр, где растут банки, биржи, где по-любому будут сходиться финансовые потоки со всего русскоязычного мира просто потому, что в Москве русскоязычные деньги чувствуют себя комфортнее, чем где-либо ещё. Ибо здесь ниже всего вероятность, что какие-то охреневшие гопники, олицетворяющие собой «народный гнев», пойдут и попортят чужую собственность.
В наше время такая вероятность снижается ещё более за счёт обилия в Москве представителей армянской, азербайджанской, грузинской, узбекской и прочих нерусских диаспор. Они — тоже состоят преимущественно из циничных людей, желающих зарабатывать деньги, и потому если они о чём-то могут сговориться между собой — так это о приземлении гопников, которые бы мешали им зарабатывать деньги.
Соответственно, Москва — естественный клиринговый центр «русского мира», тут деньги себя чувствуют хорошо, крутятся и размножаются. Москва — это действительно очень буржуйский город, по российским меркам. Здесь живут люди, которые умеют делать деньги. Так исторически повелось. И я не говорю, что ВСЕ москвичи умеют делать деньги. Но есть те, которые умеют (и всю дорогу вливается новая деловая кровь со всех хотя бы условно русскоязыных регионов). А остальные — могут встраиваться в экономику города, предоставляя свои услуги тем, кто умеет делать деньги.
Таким образом, Москва — это самодостаточная экономика и весьма прибыльная. Нет, в Лондоне, конечно, крутится гораздо больше бабла. Но туда ещё прорваться надо. В Москву для жителей бывшей РИ и СССР — проще.
А ещё в России есть Питер. Это мой родной город, я люблю его. Там на гранитной набережной Невы есть, конечно, места, где бы я не любил белой ночью ту или иную подругу — но их немного, таких мест, где бы не. У меня сентиментальное и романтическое отношение к этому городу.
И при этом я совершенно трезво осознаю, что это город, которого вообще не должно было быть. Само по себе появление этого города — следствие весьма чудаковатых представлений Петра Первого о правилах игры в Цивуху. Вообще-то, в таких местах, как устье Невы при впадении в Финский залив, нельзя строить такие крупные города. Это лишено какой-либо целесообразности, помимо банального понтовства: «А вот, мы могём!»
Для целей торговли — нужно отметить, что Нева представляет собой, по сути, восьмидесяти километровый морской пролив. Мне в отрочестве всегда забавно было наблюдать реакцию друзей и родичей, которые впервые бывали в Питере и прежде думали, что Нева — это такая речка-говнотечка внутри города, навроде Клязьмы. Забавно было видеть, как у них челюсть отпадала, когда они Неву видели. Ну, это не Обь, конечно, в нижнем течении — но реально очень широкая, глубокая и судоходная река.
И Ладожское «озеро» - оно в гораздо большей степени «море», чем Финский залив. Во всяком случае, волны там куда серьёзней бывают. Оно просто и глубже.
Поэтому для целей торговли — конечно же, порт нужно делать не в устье Невы, а где-то на Ладоге, и город, его обслуживающий — поблизости. Как, собственно, и был устроен Новгород: на Волхове, близ Ильменского озера, в Ладожской системе. Но с повышением тоннажности (и габаритов) судов в восемнадцатом веке — можно было и собственно на Ладоге порт устроить. Финский залив — тут никакого выигрыша не давал.
Для целей защиты от нападения — как раз желательно, раз уж выпало такое счастье, иметь широкую реку и «морское» озеро в глубине территории — свой корабельный и портовый центр соорудить подальше от моря. А подходы что к устью Невы, что сам проход по Неве — прикрыть крепостями, но и только. Не громоздить там бессмысленные города с несметными полчищами населения. Как и делали новгородцы, поскольку являли собой пример тех русских, кои с головой дружны бывают. Да, для них бывало на Неве достаточно крепости Орешек (ныне Шлиссельбург), а вся основная инфраструктура — гораздо глубже, как позволяли условия, и попробуй подойди к ней незамеченным по воде.
Чего же стоит конфигурация Питера как крупного города в устье Невы, в случае серьёзной заварушки — ну, Вторая Мировая война показала. И можно говорить, что Сталин не сделал многое из возможного для снабжения города в Блокаду — но суть в том, что в принципе возникала необходимость думать о снабжении такого огромного города, который так легко отрезается. Откуда возникает и резонная мысль: а зачем нужен такой большой город в таком ненадёжном месте?
Ну да, «отсель грозить мы будем шведу». Грозить — это круто, но вот так напугать шведа, что за него подпишется англичанин? Одна эскадра Royal Navy в Каттегате — и всё, ты уже никуда не выйдешь из Балтики. Поэтому грозить приходилось очень осторожно. По окончании Северной Войны — всё больше мазурками на балах, которые, конечно, должна видеть Европа, типа, какие мы не звери, для того и давались балы в Питере.
Ещё раз: это мой родной город, я его люблю, я в 12 лет водил по нему всяких барышень из всяких Голландий и рассказывал, где тут чо, петербургские тайны поведывал (так пра-ально?)
Но при этом сознаю, что если б не прихоть Петра, довольно иррациональная — этого города не было бы, его не должно было быть.
Однако ж, когда Питер есть, да с такой своеобразной архитектурой, да с такой богатой историей — он может существовать как туристический объект. И если уж состоялся как портовый и вообще транспортный хаб между Европой и Москвой — тоже может стричь с этого дела купоны. Но при этом всем ясно, что на самом деле хаб должен был быть в Новгороде, где-то там.
И я так подробно остановился на Питере именно потому, что люблю его как свой родной город, но при этом понимаю его несколько ненатуральную сущность. Что это город, сделанный ради имперского понтовства.
А вот про города «Российского Ржавого Пояса», по Уралу, от Ижевска до Кургана — я не могу сказать, что люблю их. Нет, безусловно, там, и в Ёбурге, и в Челябинске, и в Магнитогорске — есть достойные люди, которым можно симпатизировать.
Но сами эти города — их вообще не должно было быть. Не в таких размерах, во всяком случае.
В восемнадцатом веке — это было нормально, что где Демидовы добывали руду — там же и отливали чугуний. Ибо тащить руду куда-то ещё — накладно.
В девятнадцатом веке, с развитием железных дорог, конечно, уже не было так накладно тащить куда-то руду. Поэтому производства можно было отделить от добычи, что и делалось потихоньку.
Но в двадцатом веке — главной заботой стало сосредоточение производств в таких регионах, куда ни танк вражеский не проползёт, ни стальная птица не долетит. Поэтому — дикий рост заводов и городов при них на Урале. Начавшийся задолго до Войны, в ходе подготовки к ней. «Через четыре года — здесь будет город АД... навечно».
И это всё делалось, в общем-то, ради имперских понтов, ради экспансии. Ради того, чтобы в своей глубинке наклепать железяк, при помощи которых можно было бы поставить раком Цивилизацию, прогнуть её и разрушить, чтобы доминировать над обломками.
Только ради этого города на Урале сделались миллионниками (или близко к тому). Потому что в середине двадцатого века эти промышленные центры было трудно достать потенциальном (или реальному) противнику. А так-то эти местности просто непригодны для проживания такого количества людей на постоянной основе.
Сейчас, однако, и та отмазка существования этих городов, что «зато противник не достанет» - становится бессмысленна. Разумеется, достанет. Сейчас не тридцатые годы прошлого века.
Поэтому существование многомиллионного населения на Урале — ну оно просто лишено всякого смысла. Там красивые природные картины, там интересные туристические маршруты — там совсем не те условия, в которых можно оправдать проживание миллионов людей.
Вообще же, кто чего стоит в России, насколько экономически оправдано чьё проживание где-либо — немножко так показали девяностые. «Немножко» - потому что всё-таки федеральный центр поддерживал, за счёт Москвы, те местности, где жизни быть не должно и не было бы без вливаний.
Но тогда просто у федеральной государственности бабла было мало, поэтому и поддерживать она могла нежизнеспособные регионы очень ограниченно. И более-менее ясна становилась тогда истинная карта России.
Которая сводится к очень простому наблюдению. Вот те регионы, что сами по себе жизнеспособны — они старались поменьше обращать на себя внимания. Потому что у них есть, на чём жить, и им не нужно, чтобы федеральный центр вообще в их сторону смотрел.
Абсолютную жизнеспособность тогда показывала, конечно, Москва. Собственно, девяностые — это время общего российского экономического подъёма (за исключением тех, чьё существование просто не было экономически оправдано, кого и не должно было быть), но в Москве он имел характер взрывного бума. Просто бешеная накачка инвестициями.
И я наслушался много бухтения того рода, что вот, мол, Москва по закону запитала на себя потоки от регионов, за счёт чего и жировала.
Всё это — чушь. Ну какие, нахер, законы в девяностые? Да если у тебя реально есть в твоём регионе самостоятельный источник дохода — тогда ты мог делать всё, что хотел, просто за то, что флаг российский повесишь у себя над бывшим горкомом. Благо, Российская Армия тогда была занята на огромных просторах Чеченской Империи, являя одной ей доступные чудеса боеспособности вроде самовыпиливания мотострелковой бригады с сотнями единиц брони за одну ночь об численно меньшие стаи чабанов с гранатомётами.
В таких условиях — естественно, любой российский регион мог разговаривать с Центром сугубо в «уведомительном» порядке. Если у него есть что-то, что нужно Центру, а ему от Центра — не нужно нифига. И чуть что - «А у вас там много ещё осталось бригад-то майкапутских? А то давайте — но здесь-то вам не Чечня крошечная будет».
Но в том-то и дело, что подавляющее большинство российских регионов — не представляют никакой ценности. И нафиг никому не нужны, если не нужны Москве.
У них есть природные ресурсы? Замечательно. Кому они их продавать будут, кроме как Москве или через Москву? Ну, пока есть Федерация — они получают процентов тридцать от торговли их ресурсами, при том, что семьдесят остаётся в Москве (и частично выводится на Запад, естественно).
Станут независимыми? Ну, значит, у них нарисуется вожачок, который будет получать процентов десять от продажи тех ресурсов, а девяноста процентов будут идти в Москву, а жители этой независимой территории — будут сосать хуй своему вожачку, чтобы получить хоть что-то. «Девочка рыдая делала минет — это ведь сегодня весь её обед».
И это про ресурсодобывающие территории. А аграрные, вроде Поволжья? Да кому нахер нужно было бы в Москве закупаться жрачкой с Поволжья, когда Европа гораздо ближе, весь мир гораздо ближе через моря — если б не навязывалось «развитие отечественного сельхозпроизводителя»?
А «производящие» регионы? «Давайте всем миром поддержим Автоваз, потому что он наше всё!» В Москве же думают, скрывая свои мысли сами от себя: «А вот если б на город Тольятти упал охуенный метеорит, так, чтоб просто кратер, без шансов восстановления, — было бы ещё круче». Ну а во Владике и Уссурийске так думают, даже не стесняясь своих мыслей, ибо там-то уж на протяжении десятилетий лучше ходить с серьгой в правом ухе, чем ездить на жигулях.
И среди моих друзей очень сильны, на самом деле, настроения «московского сепаратизма». Особенно — после того, как Крым присоединил к себе Россию, безо всякой выгоды для неё. И эти друзья говорят: «Вот есть Центральный регион, вокруг Москвы, есть Северо-Западный, вокруг Питера, и они — экономически самодостаточны. Но вот нахер нам нужна вся херь за Волгой? Одни расходы на неё. Нет, есть блестящие люди в Ёбурге, в Новосибе, в Красноярске — но вот пусть будет несколько русскоязычных государств, окей? Да и в конце концов, мы просто слишком много тратимся на содержание всей этой фигни за Волгой».
Это здравый аргумент. Я-то — сторонник сохранения единства РФ хотя бы как конфедерации, но я понимаю желание моих друзей-москвичей просто послать нахер те регионы, которые сейчас жируют за счёт Москвы, поскольку они как бы субъекты Федерации, которых надо ублажать. А послав нахер — можно уже другие условия им выдвигать, когда они НЕ часть Федерации. И это всё довольно сложно, размышления о том, что лучше.
Но что просто — так это экономический расклад. Россия — это, в общем-то, Москва. Все остальные регионы России получают какие-то денежки постольку, поскольку они нужны Москве (в смысле, регионы, а не денежки). Поскольку они нужны Кремлю, федеральной власти.
Для чего эти регионы нужны федеральной власти, когда их население большей частью экономически бессмысленно? А вот именно по этой причине и нужно это население федеральной царской власти («Московии»).
Само собой - как пушечное мясо, которое можно продавать европейским партнёрам в обмен на те или иные ништяки (ну, такая практика с восемнадцатого века существовала, и где ошибочно предполагали европейские амбиции РИ — на самом деле имела место попросту торговля своим военным потенциалом, своим пушечным мясом).
И само собой — этот избыточный демографический ресурс из областей, где люди вообще не должны были бы жить и плодиться, - используется для покорения Москвы Кремлём.
В пропагандистской демагогии это звучит как: «Вот в Москве-то хипстеры да креаклы всякие вздумали бузотёрить, но кто они, супротив всей России, когда вот и рабочие Уралвагонзавода гневно метчики свои надрачивают уже?»
Хотя чем дальше — тем больше людей, способных сказать: «А вот эта «вся Россия», в лице закоренелых бюджетных хуесосов с бессмысленной танкодельной лавочки — они бы нахуй не пошли, пока им метчики те перанально не инсталлировали?»
Но при этом ребята из провинции, из бедных семей, не имеющих никаких перспектив, идут и в армию, и в полицию — вследствие чего получают даже какие-то денежки, оторванные от Москвы в пользу Федерального Центра.
И потом этих ребят можно использовать для покорения Москвы, для подавления протестов в ней. Потому что они понимают, эти ребята: если Москва сбросит их со своих плеч, то ни им, ни их семьям в глубинке вообще ничего не светит.
Поэтому сильно упрощённо Россия выглядит так.
Вот есть Москва, которая производит деньги. И есть всё остальное, которое «вологодский конвой стреляет без предупреждения». И Кремль — использует «вологодский конвой», чтобы подчинять себе Москву.
Да, это упрощённая картина, потому как можно сказать, что на Дальнем Востоке есть предпринимательская деятельность (в виде перегонки тушкой или чучелом японских машин в Сибирь), и в Новосибе есть замечательная Мария Лондон.
Но в целом не будет неправдой сказать, что уже на протяжении столетий Кремлю нужны депрессивные регионы, чтобы вербовать оттуда «манкуртов», которые бы прессовали какую-то оппозицию в столице (а всё за пределами столицы — в действительности мало интересует правящую верхушку, кроме производства оружия).
Отчасти то же наблюдалось и в украинских событиях Майдана зимой 2014. Там же наиболее жестившие Беркуты были — не киевские, а крымские и донбасские. То есть, выходцы из заведомо провальных, дотационных регионов, где только службой сыночка подняться и может, да возвыситься, ретивость свою показывая.
В России, к сожалению, таких говёных, сверхнаселённых регионов — больше. И это главный вопрос для всякого, кто претендует на власть в России: чего с этими регионами делать?
Такой ответ, что мы поубавим коррупцию, самыми жёсткими мерами, - это несерьёзно. Это не лечит ту глубиную проблему, которая заключается в том, что существование такого числа людей в таком регионе экономически бессмысленно, а значит любое его дотирование-финансирование — это уже коррупция.
Вот мой друг и брат названный Лёшка Зимин, который нынче И.О. Директора нашей Агентуры («опера», если по-мусорскому) — говорит следующее.
«Если будут ещё более масштабные протестные митинги (на которых, разумеется, присутствуют наши ребята) и если там будет провинциальный ОМОН, который пойдёт тупо прессовать — я разрешу нашим ребятам бить на поражение».
При этом понятно, что пяток наших агентов вынесет роту ОМОНа просто на раз. Ибо таких противников это тупорылое жлобьё в жизни никогда не видело, даже если бывало в Чечне и попадало там в засады горцев (что ничтожно малый процент нынешнего состава Росгвардии, ОМОНа, всякого подобного... элитарного чмырья).
Но мы согласились на том, что пока менты ведут себя прилично (а они вели себя прилично на недавних акциях протеста, каких-то нерациональных зверств не совершали) — мы не будем вмешиваться.
Однако бойцам провинциальных подразделений Росгвардии — следует помнить. Если сейчас вас направят в Москву и вы начнёте как-то неоправданно жестить при разгоне протестных митингов — вам могут просто убить. Потому что вам, провинциалам, просто нечего делать в этом качестве в Москве.
Вот приезжать сюда свой бизнес налаживать или наниматься к бизнесменам — всегда пожалуйста. В своём Мухосранске пропивать бабки, от щедрот московских выданные — тоже можно, хотя всегда нужно помнить, кто тебе дал те бабки. Но ехать в Москву и кусать реально ту руку, которая кормит? Постарайтесь заболеть, что ли, перед такой командировочкой.
Иначе — ну вот уже близко к тому, что Кремль попробует задействовать провинциальный ОМОН собирательного Уралвагонзавода — а его просто уничтожат, когда дело дойдёт до крайностей.
Поэтому и нужно помнить, что такое есть Россия. Вкратце — это очень большое Подмосковье, сконфигурированное в угоду Москве. И люди на этом пространстве кое-как прозябают — поскольку Москва их кормит. Направляет денежные потоки так, чтобы на местах были деньги от всяких там пенсионеров и бюджетников, которые бы выступали потребителями и двигали местный рынок.
А взамен, как говорил уже, Кремль требует от провинции, во-первых, правильного блеяния («во-от мы-ы, руски наро-од»), во -вторых — пушечного мяса.
И сейчас ситуация подошла уже к тому, чтобы провинция доказала Москве, что способна быть чем-то большим, нежели бездонная яма для московских денег и кладезь отморозков, обращаемых против Москвы.
Если не докажет — я, боюсь, ничего не смогу сделать для предотвращения того, чтобы Москва просто нахер послала провинцию, огородила свою зону Нижним на Востоке и Орлом на Юге, и, типа, вот здесь нормально живём.
И это, конечно, фантастика — но росгвардейцам провинциального разлива не рекомендовал бы соваться в Москву уже сейчас, особенно — если намерен как-то быковать.