Он телевизионный, довольно малобюджетный, в российском прокате точно не был, но его можно найти на Ютъюбе. Правда, на языке оригинала, конечно.
Поэтому, предупредив о спойлере, позволю себе вкратце изложить сюжет.
1981-й год. Разгар Холодной Войны. Внезапно прямо по курсу советского торгового судна на Балтике всплывает подводная лодка. Капитану чудом удаётся уйти от столкновения, но, конечно, неприятно. И непонятно, что это было.
Ещё непонятнее становится, когда выясняется, что это английская подлодка времён Второй Мировой, числившаяся погибшей. Но при этом она имеет такой вид, будто вчера вышла в поход. Дизеля исправны, батареи заряжены, корпус – девственно чистенький. При этом – совершенно безлюдная. Даже трупов нет.
Естественно, этой аномалией интересуются любопытные люди из IS и решают, набрав команду, повторить последний поход субмарины по сохранившемуся журналу и посмотреть, то ли в «бермудский треугольник» какой попадут, то ли инопланетяне похитят.
Чтобы все параметры были в точности, как тогда, на лодку загружают учебные торпеды. А заодно – привлекают к походу единственного выжившего тогда моряка с этой лодки, которого подобрали в море немцы, но сам он не помнит, как спасся, и вообще не помнит, что было в том походе. Амнезия. Сейчас, когда ему за шестьдесят – ясности памяти, конечно, не прибавилось, и вообще он слывёт слегка чокнутым чудаком, хотя и профессор.
В сопровождении надводного спасательного судна, для подстраховки, выступают.
И вскоре с ними начинают происходить всякие странные вещи. При резком погружении торпеда срывается с крепления и убивает матроса. А старик вдруг припоминает, что ровно такой случай был с ними тогда, в том же самом месте.
Потом теряется связь с сопровождающим судном, а когда принимаются шарить по частотам – вдруг натыкаются на Хорст Весселя и речь Гитлера.
Не успев осмыслить – слышат шум винтов другой подлодки, которая явно заходит на атаку.
Старик кричит: «Не вздумайте её провоцировать! Это наверняка русские».
Ему отвечают: «Ты с ума сошёл? Русские – наши союзники. Да и откуда им взяться в этих водах? Конечно, это джерри».
Подтверждая эти слова, чужая субмарина открывает люки и пускает торпеды. Они чудом уходят от поражения, после чего сами дают залп кормовыми, будто бы забыв, что у них-то – учебные. Несмотря на это обстоятельство – слышится взрыв и скрежет сминаемого прочного корпуса. А при ближайшем рассмотрении – их «учебные» торпеды оказываются вполне себе боевыми.
Они всплывают, чтобы подобрать выживших – и их атакует звено стодевяток. После чего все уверяются, что, действительно, их каким-то образом занесло в сорок третий год, война и немцы.
Более того, кто раньше, кто позже – уже и вовсе забывают, откуда они и кто они, им всерьёз представляется, что они именно и есть экипаж этой подлодки в том её походе, и всегда были. Особенно – в роль вживается разведчик, затеявший всю эту экспедицию. Он по-настоящему вживается в роль того капитана, человека очень амбициозного, почти маниакального, решившего, как выясняется из журнала, выйти из предписанного района патрулирования и повести собственную войну. Атаковать немецкие корабли на рейде Кёнигсберга.
Единственный, кто сохраняет здравость восприятия – тот старик, «чокнутый» профессор. И он понимает, что их всех – реально глючит. Вот как-то атмосфера навеяла. А на самом деле – нет никаких немецких подлодок, нет никаких мессершмитов, нет никакого Кёнигсберга. А что есть в восемьдесят первом году – советский порт Калининград, и там могут немножко не понять, если в их акватории всплывёт какая-то доисторическая лоханка и начнёт торпедировать мирно стоящие на рейде советские суда. Особенно же огорчатся – обнаружив на борту этой лоханки военнослужащих Флота Её Величества, при форме и документах. Будет очень трудно объяснить, что бы эта фигня значила, и может разразиться скандал, плавно перетекающий в Третью Мировую.
И советский военно-морской штаб действительно офигевает, когда близ Калининграда обнаруживается неопознанная субмарина, всплывает под перископ и, кажется, готовится к торпедной атаке.
Но – всё кончается более-менее благополучно. Большая часть экипажа эвакуируется (и вне пределов лодки с них тотчас спадает этот морок), а на месте её затопления поисковая партия находит таки её останки – но явно пролежавшие на дне лет сорок. Необъяснимая аномалия – поэтому СССР и НАТО соглашаются забыть об инциденте и всячески скрыть эту зловещую тайну от общественности, как водится. Хэппи-энд.
Ну и вот тогда – я просто смотрел этот фильм, находя его если не шедевром, как, скажем, Das Boot, то всё же занятным кинцом. Там, на самом деле, неплохо показано, как они постепенно сходят с ума и вживаются в роли. Есть «саспенс».
А сейчас – я нахожу в этом фильме неожиданно удачную аллюзию на то, что происходит, скажем так, с изрядной частью российского общества, не исключая политическую элиту (и включая значительное число на Восточной Украине, вставших под знамя борьбы с пиндосским империализмом и галицайским бандерофашизмом).
И я имею в виду – в принципе хороших, достойных людей, которые просто оказались в плену этого морока, своих безумных иллюзий.
Естественно, мне наплевать на то, что творится в голове у геноссе Баркашова и его идейных сподвижников, наводнивших Донбасс. Это вполне себе настоящие, давно закоренелые нацики, совершенно осознанно боготворящие Гитлера, и в их-то головах мы всегда предпочитали не разбираться, а простреливать, если встают на пути. Это, с одной стороны, пидарьё обиженное, патологические лузеры и маргиналы, с другой – они очень циничны, очень жестоки, бесконечно лживы, и могут быть опасны, если не давать им укорот.
Равным образом плевать на то, что творится в головах наёмников-неудачников, всяких казачков, которые не в состоянии выступить против «цапковщины» в родных кубанских станицах, но, имея некоторый опыт в локальных войнах, ищут, кому бы его продать. Теперь – слетелись на Восток Украины, почуяв «лёгкую» поживу (да обломятся). И я ничего не имею против военного наёмничества как такового (я сам наёмник, и горжусь этим) – но я не люблю стервятников, которым реально похрен, от кого получать бабосы и что именно за них делать. Наёмники попрофессиональнее – всё-таки разборчивы. Стараются не связываться с ублюдками, которые втравят чёрт знает во что и подставят.
Тем более плевать на алкашей, торчков и криминальную всякую шваль, которые прибьются к кому угодно за одно лишь обещание халявы и «автомат в руки, экспроприируй кого хошь на нужды Революции».
На старых кошёлок, внезапно, после долгого перерыва, полюбивших Россию, когда засветила надежда войти в неё и получать здешние пенсии, - плевать тем более. Это просто бляди, никакого понятия не имеющие о том, что значит человеческое и гражданское достоинство. Когда бы истинно любили Россию – харакири бы себе, что ли, лучше сделали, чем втягивать её на свою «защиту», не подставлять.
Но вот среди этих «колорадских» ополченцев, а также прибывших им на выручку россиян, – есть, в принципе, и нормальные ребята. Я смотрел их видосы, я слушал их каналы на радио Зелло – и они, конечно, довольно дикая и сумбурная публика, но многие люди показались в принципе не ублюдками.
Но у них – в полной мере вот этот синдром «британских подводников, борющихся с фошызмом в 81-м году». Они на полном серьёзе (не без помощи российской пропаганды, конечно) вбили себе в голову, что на Украине пришёл к власти фашизм, что там ужасные правосеки, от которых нужно защитить несчастных русскоязычных жителей – и они всё видят сквозь свои глюки.
Киевский стример снимает внутренности Дома Профсоюзов после тушения пожара, офигевает от шока (хотя этот парень много чего повидал, включая и Киевский Дом Профсоюзов, и некоторый профессиональный цинизм тут неизбежен), восклицает: «Боже, спаси Украину!» - эти на полном серьёзе воспринимают его слова так, будто бы «правосеки ликуют над трупами».
На той же его записи самооборонцы, рискуя собой, пытаются вытащить из задымлённого здания всяких «колорадских» тёток (перепуганных до одури, конечно), вразумляют, иронизируя над их дурными страхами: «Да, там, в Галиции, знамо дело, человечину едят, и я тоже галицай!» - российское телевидение на полном серьёзе заявляет: «Обезумевшие правосеки прямо там жарили людей и ели человечину» (такой вот пикничок в здании, где дышать нечем). А эти, бойцы ДНР – на полном серьёзе такую чушь хавают. И преумножаются решимостью в борьбе против «озверевших бандерофашистов». И многие российские граждане – тоже.
Между тем, со стороны это воспринимается, естественно, как абсолютный лунатизм.
Мне в эти три месяца, начиная от аннексии Крыма, довелось претерпеть очень много весьма неприятных разговоров со многими друзьями из разных стран (Запада, преимущественно), где меня спрашивали: «У вас чего там, в России, реально все рехнулись? Они хоть понимают, что такое аннексия в двадцать первом веке? Они хоть понимают, чем кончают режимы и народы, спонсирующие терроризм?»
На что я отвечал: «Рехнулись – но не все, и не реально, а иллюзорно. Понимаете, такая специфика постсоветского менталитета. Хочется людям подвига, хочется самопожертвования, хочется героизма. А наш героизм – это «получай фашист гранату». За неимением реальных фашистов (помимо маргиналов внутри России и таких же маргиналов, которые теперь друзья Путина, в Европе) – «фошыстами» назначаются «западные империалисты». Противостояние которым кажется очень даже почётным делом. Постоять немножко по горло в болотной жиже, доблестно сдохнуть в борьбе – и, типа, умер героем. Такой вот кризис среднего возраста. И у нас, заметьте, именно среднего и выше среднего. Конец обвис от пьянства, жена мымра, дети сволочи, всё планшеты-айфоны требуют, а папа не может этого дать, папа токма что с империализмом бороться умеет, за идею, - ну и вот пошло всё нахер, а погибну-ка я в борьбе с фошызмом. Это увечные люди, продукт своей эпохи. Это люди, оказавшиеся слишком слабыми, чтобы принимать мир, как он есть, и потому они предпочли погрязать в своих конспирологических монохромных бреднях. Они готовы всё променять на возвращение в пионерское детство, где всё казалось таким простым и ясным. Они готовы всё променять на войну, где всегда всё проще и яснее, чем в мирной жизни. Но я могу гарантировать, что они никогда не получат доступ к «красной кнопочке». Они хотят умереть – они умрут. А у России – есть всё же будущее. Такое, где она не будет представлять опасность для мира, где эти зомбоиды повыведутся либо протрезвеют. Да и не будут они влиять на политику».
Таким образом – удавалось внушить мысль, что Россия, несмотря на нынешнюю свою хворь, всё-таки может получить шанс на исправление, на то, чтобы перестать быть жупелом и страшилищем.
Но при этом – да, действительно имеет место массовое умопомешательство, когда вполне себе приличные люди оказываются «зомбоидами», возомнившими себя форпостом сопротивления мировому жидо-бандеро-пиндосскому фашизму.
И это не заслуга кремлёвской пропаганды. Да никакая пропаганда не имеет успеха, когда нет внутренней расположенности у аудитории к тому, чтобы внимать именно этой пропаганде.
На самом деле, и Путин, и его пропаганда – действовали весьма малодушно и оппортунистически. Они не индуцировали этот антизападный психоз – они пошли в его русле, доводя до абсурда. И, думаю, главная отмазка нынешних официозных журналюг будет именно в этом: мы понимали губительность тренда, но желали побороть его, доведя до абсурда.
Это мне чем-то напоминает то, как в восьмом классе (был девяностый год) нам предложили вступать в комсомол (тогда – уж чисто добровольное дело). И всё-таки была такая убеждённость, у старшего поколения, что если не вступить в комсомол в школе – потом будут закрыты все пути. В особенности – поступление в вуз. Нет, официально это, вроде, никогда не требовалось, чтобы абитуриент был членом ВЛКСМ, - но бытовало убеждение, что просто без объяснения причин завернут. Мы над этой убеждённостью предков – смеялись тогда, понимая лучше них, куда дело идёт. «Пароход идёт, волны кольцами, будем рыбу кормить комсомольцами».
И ещё – «При Советах жить – торговать свой крест, сколько нас таких уходило в лес» (и это не религиозный фанатизм, поскольку почти все мы были агностики, – это жизненная позиция). И ещё, самое главное – «Винтовка это праздник, всё летит в пизду». И – «Уходя в андеграунд я встречу винтовкой новый тридцать седьмой».
Но вот из нашего класса в комсомол тогда вступили две девчушки. Обе – евреечки, ярые совершенно антисоветчицы (я-то – умеренный был).
И их никто не возненавидел за это. Лишь подшучивали: «Решили развалить Систему изнутри?» - «А то!»
Хотя прекрасно понимали, что решили они (их предки) и подстраховаться, если всё-таки Совок возобладает. Ну и никто не осуждает. Хочешь жить – умей вертеться. Таковы же и многие российские журналисты нынешние. Потом – они будут говорить, что разваливали систему изнутри.
А теперь вот, в числе прочих друзей, звонит и одна из тех девочек, которая в девяносто четвёртом свалила в Штаты и теперь, типа, журналистка, но при этом плотно завязана на CIA (это не компрометирующий факт – а просто факт). И кидает мне предъявы: «Как вы могли допустить до такого, чтобы Россия выродилась в такое?»
Что забавно, ещё в марте мне подобные же предъявы кидала Оля, которая была здесь не только что комсомолкой, но офицером ФСБ. Из «антинашенского» управления. В девяносто пятом ей поставлена была задача выйти на контакт со мной, как с молодым и морально неустойчивым сотрудником, – ну и мы почти полтора года очень славно так контактировали. Она ставила пару жучков у меня на хате, мы с ребятами чего-то наговаривали на них, потом обнаруживали – а десяток жучков Олька сливала знакомым из частных детективных агентств. Всё было ништяк, но потом, на фоне не очень удачной Первой Чеченской, её папаша, отставной генерал, сказал: «Оля, у этой страны нет будущего, и это твой Тёма здесь себя как рыба в воде чувствовать будет при гражданской войне, а ты – перебирайся-ка лучше в Париж, я тебе уже всё оформил, как надо».
Я тогда, помнится, чмокнул её в щёчку на прощание, довезя до аэропорта, а про себя подумал: «Это у вашей блядвы здесь нет будущего. А мы – ещё побарахтаемся. Я, знаете ли, подосиновики в этой стране собирать люблю – и окушков на речке тягать. Получается, я люблю эту страну».
Но Олька – она классная девчушка была, на самом-то деле. Просто вот те игры в девяностые, которые были, - они реально не для неё. Ну не воспитывает ФСБ своих сотрудников (особенно же сотрудниц) на терпимость к таким играм, когда в любой момент завалить могут. Поэтому я рад за неё, что она во Францию улетела и стала там довольно успешной журналистской по искусствоведческим темам (ну да, искусствоведка в штатском, как мы сами с ней шутили).
Но когда в конце марта она стала мне предъявлять, что МЫ не спасли страну от скатывания в бездну обскурантизма и пещерного джингоизма, - тут я немножко прихуел всё-таки.
А что нам прикажете делать для этого? Истребить восемьдесят процентов населения, которые, утомившись скукой сытой жизни на нефтебаксы, дрочат на возрождение имперского величия? Или грохнуть Путина, как будто он виноват один во всём?
Да как бы к нему ни относиться, не он в этом виноват. Он плыл по течению всю дорогу, в общем-то. И лишь это ему в вину поставить можно. Малодушие. Конформизм. Уверенность в том, что он всегда сможет всех развести и кинуть, без ущерба для себя или России.
А течение – таково, что вот есть действительно в России весьма большое число людей (не 80%, куда меньше), которые чувствуют баттхёрт от личной неустроенности – и готовы принять образ какого угодно внешнего врага как виновника их неустроенности.
И есть люди, в принципе тяготеющие к благородству, но совершенно обезумевшие, впавшие в лунатизм. Им очень хочется бороться с фашизмом, как с выражением некоего абсолютного зла, - они ищут предмет борьбы, своего врага – и они находят его где угодно, с подачи пропаганды или без.
Вот они-то – экипаж той подлодки.
Они просто не понимают, что своим ребяческим, шизоидным самоутверждением – принесли много горя на ту землю, которую «защищают» чёрт знает от кого.
Они не понимают, что, вешая на себя георгиевскую ленточку – не становятся георгиевскими кавалерами, а становятся опасными лунатиками, позорящими этот символ. Становятся реально «колорадами», жуками-вредителями.