artyom_ferrier (artyom_ferrier) wrote,
artyom_ferrier
artyom_ferrier

Category:

О покорении народов

Помню, как-то (несколько лет назад) один приятель, американец (цээрушник, ага) сказал мне: «Всё же, что ни говори про вашего Путина, но он сумел таки решить чеченскую проблему гораздо более успешно, чем у нас получается в Ираке».

Я усмехнулся: «Ты это серьёзно? «Решил проблему»? Ты так наивен, чтобы в это реально верить?»

«А что? Нет, конечно, там сохраняется некоторое салафитское подполье, но в целом ты же не будешь отрицать, что ситуация там весьма стабильная и ни о каком сколько-нибудь массовом сепаратизме речи не идёт».

Да, он амер, представитель уникальной «внеэтнической» нации, «плавильного котла» по определению, поэтому просто не понимает тех проблем, с которыми сталкиваются империи, поглощающие сложившиеся этнические общности, находившиеся чуть выше родоплеменного уровня развития.

Но, конечно, это бред, будто бы чеченская (и кавказская вообще) проблема решена для России. Нет, сейчас-то действительно сравнительно спокойно. Ну, конечно, очень жёсткое авторитарное правление Рамзана, на московские деньги, - и создаётся иллюзия, будто Чечня «замирена» окончательно.

Но у меня, ей-богу, пальцев рук не хватит, чтобы пересчитать, сколько было прежде таких периодов стабильности и покоя в почти двухсотлетних непростых отношениях России и Кавказа. И всегда ведь казалось, что всё, мир достигнут, местные элиты осознали преимущества сотрудничества с империей (а кто не осознал — уничтожены), молодёжь растёт с тягой к имперскому общему будущему, и никакой самостоятельности им нафиг не нужно, а потом бах! — и очередное восстание. Вот прямо гром среди ясного неба. И внезапно выясняется, что люди, ставшие будто бы плоть от плоти общей имперской элитой, что генералы, что чиновники высокого ранга, на самом деле спят и видят, как бы отделаться от этой империи и обрести независимость для своего народа.

Причём, это касается, естественно, не только России и Чечни. Тут-то можно было бы объяснить тем, что, во-первых, Россия всегда была самой малахольной империей из возможных, про которую никто не мог внятно сказать, чего ей вообще нужно, а чеченцы — имеют уникально строптивый и воинственный национальный характер.

Но взять Шотландию. Их дружба с англичанами началась века с двенадцатого, и далеко не всегда проходила гладко. Ну, Уоллес Храброе Сердце, Брюсы, всякое такое. Последнее восстание за независимость Шотландии под предводительством Красавчика Принца Чарли имело место в середине восемнадцатого века. И было в некотором смысле неожиданностью, поскольку тогда-то уж казалось, что Шотландию и Англию связывают неразрывные узы. Вплоть до того, что почти весь семнадцатый век Британией правила шотландская династия Стюартов. Но вот — восстали.

Что ж, шотландские сепаратисты были разгромлены, мятеж довольно свирепо подавлен (английские солдаты не всегда бывали джентльменами в карательных экспедициях), но прошли десятилетия, столетия, и уж казалось, что теперь-то все прежние недоразумения между народами остались достоянием лишь истории, а судьба Шотландии немыслима вне союза с Англией.

Но нет, настаёт двадцать первый век, и выясняется, что вполне себе мыслима. И много есть приверженцев идеи независимости. Конечно, в современном Альбионе уже не в моде ни потрошение-четвертование лидеров сепаратистов, ни изготовление ими перевязи из кожи, содранной с убитого королевского маршала. Всё решается культурно. Через референдум, надлежаще согласованный и подготовленный. Но вот сторонники сохранения Шотландии в Соединённом Королевстве получают минимальный перевес и при этом ясно, что вопрос далеко не закрыт. И когда сама Британия со своим Брекзитом наметила движение из ЕС — Шотландия (а может, и Уэльс) с новой силой заговорят о выходе из Великобритании.

Как это вообще происходит, когда будто бы совершенно «прирученные» народы, интегрированные в некую имперскую общность по всем фронтам, десятилетиями и даже веками жившие, созидавшие и воевавшие бок о бок, - вдруг задумываются о «разводе»?

Что ж, как бы ни говорили (обычно очень пафосно), мол, «народ победить нельзя» - на самом деле можно. Подавляющее военное превосходство, подкуп части местных элит, жёсткий пресс для непримиримых — и поначалу это работает. Нет, я не говорю, что это хорошо, жёстко прессовать покоряемые народы, но это работает. В конце концов люди устают от войны, от разрухи, от отсутствия перспектив своей борьбы — и прогибаются. Даже рады бывают, что всё заканчивается миром на каких угодно условиях. И сами готовы проклинать и сдавать захватчику тех, кто продолжает упорствовать в сопротивлении.

И дети их, выросшие в ужасных условиях войны, насмотревшись всяких зверств со всех сторон, молятся только о том, чтобы этого больше не было никогда. И плевать, чьи там флаги развеваются над замками лордов. Им, этим детям войны, уже совершенно пофиг «национальный суверенитет».

А потом жизнь налаживается. Отношение метрополии к покорённой провинции становится ещё лучше. Она даже признаёт, в некотором роде, свою вину за допущенные перегибы при «замирении», стремится загладить. Нравы в целом смягчаются, в условиях-то мирного времени. И вот тогда...

И вот тогда подрастают внуки, правнуки. Которые нихрена не испытали никаких тягот и лишений войны. Но — слышали о том, что их завоевали и покорили. И им плевать даже, как к ним относится «хозяйская» нация. Да хоть бы по самое темечко ништяками закидывала, извиняясь за кровавое прошлое. Им важно, что над ними всё-таки совершено было некое насилие. А даже когда и совершенно добровольным было их присоединение — всё равно их гложет мысль, что их народу на определённом этапе отказано было в самостоятельном выборе своей исторической судьбы. Что ему чего-то навязывали. И это, в глазах многих, уже достаточный повод попробовать всё же побороться за суверенитет.

Их отцы и деды, сами заставшие прежнюю борьбу за независимость и убеждённые в её пагубности, будут пытаться уверить в этом своих «тепличных» детей и внуков? Ну, значит, обычный конфликт отцов и детей наложится ещё и на национальные мотивы. Осторожные предки запросто будут объявлены «презренными конформистами» и «предателями своего народа», а молодёжь готова будет рваться в бой если не в окопы, то на трибуны.

И когда такие настроения становятся более-менее массовыми, то, разумеется, обязательно находятся политики, готовые их оседлать в собственных интересах. Ведь всегда найдутся люди, полагающие, что лучше быть первым князем на деревне, чем сатрапом обширной империи.

Поэтому, на какое-то время — вполне реально подавить сепаратизм. Но полностью устранить угрозу его реванша через десять, двадцать, пятьдесят лет — вероятно невозможно, покуда в принципе существует некая компактно проживающая этническая общность, осознающая себя в качестве таковой.

Да и ладно бы Россия с Чечнёй или Англия с Шотландией! Там-то действительно кровищи было по шею, пока дружбу налаживали. Но вот взять валлонцев и фламандцев в Бельгии. Казалось бы, этим-то чего неймётся? Одна из самых успешных и благополучных стран мира, отличные возможности самореализации кого угодно, независимо от этноса, при защите всех мыслимых прав. А вот поди ж ты! И там стоит, в какой-то мере, национальный вопрос, причём, стороннему наблюдателю не совсем даже ясно, кто именно кого угнетает и притесняет: то ли франкоязычная Валлония фламандскоязычную Фландрию, то ли наоборот. Но недовольные имеются с обеих сторон, и не то чтобы какие-то единичные городские сумасшедшие. Вряд ли, конечно, они друг на друга с вилами попрут (не сразу), но некоторая напряжённость временами вспыхивает и теоретически поднимается вопрос о разделе.

Ну или Эльзас и Лоррейн (Лотарингия) — это навсегда французская территория? Вы в этом уверены? В этом никогда нельзя быть уверенным. Да, сейчас они будто бы совершенно смирились с тем, что отданы Франции — но вот любое следующее поколение может вдруг вспомнить, что именно «отданы». А так-то — исторически германоязычный регион. И пусть то новое поколение эльзасцев само по себе будет совершенно франкоязычным — это ничего не меняет. Вспомнят о германских корнях, о том, что их практически насильно офранцузили — да и начнут требовать широкой для себя автономии вплоть до суверенитета.

Конечно, на сепаратистские настроения влияет и социально-экономическое положение дел в державе. Тут любой промах политического центра может очень резко и на ровном месте спровоцировать всплеск сепаратизма. Ибо одно дело, когда «тот мудак, которого мы, народ, выбрали себе президентом, наворотил какой-то херни» - и другое, когда «тот народ, который нас завоевал, выбрал себе в президенты какого-то мудака, который творит херню, а страдать почему-то и мы должны, хотя мы-то, будь самостоятельны, никогда б вообще таких мудаков не выбирали». Ну, вне зависимости от разумности и справедливости таких допущений — они очень сильно подстёгивают стремление к независимости у некой территориально-этнической общности, имеющей отдельную идентичность.

Поэтому очень смешно слышать все заверения в том, что, мол, между нашими народами бывали исторические недоразумения, но теперь-то навеки вместе и ничто не разлучит нас. Ага. До первого нового поколения, которое вдруг задумается: «А с хера ли нам быть вместе и что мы имеем с гуся?»

Сепаратизм может разгореться на этнической почве даже при осознании, что отделение окажется экономически невыгодно. А уж когда у единой империи дело швах с экономикой — сепаратизм может в считанные годы возникнуть и там, где вроде бы и не было как таковой некой выраженной, обособленной от основного населения общности.

Имею ли я в виду Россию? Ну, как её не иметь в виду? Тут-то всегда так было: чем громче заверения о вечном единстве — тем выше реальная вероятность раскола. Вот стоит только каким-то областям задуматься о том, что «мы не такие, как прочие, мы особенные» и «какой нам экономический смысл держаться вместе, когда от суверенитета мы получим гораздо бОльшую выгоду?»

Причём, окраинный сепаратизм в России — он как бы очевиден. Да, совершенно запросто могут резко усилиться центробежные настроения на Кавказе, на Дальнем Востоке, даже на Кубани («Мы кормим всех прочих дармоедов своим хлебом, мы приносим им валюту своим хлебом, у нас есть порт Новороссийск, мы предоставляем его для прогона их нефти — и ничего не имеем взамен. Не пора ли что-то пересмотреть в отношениях? И, к слову, мы им ещё истребление казачества не простили». Запросто).

Но самое «неожиданное», что может быть, - это московский сепаратизм в России. Надо мной смеются, когда я говорю, что это вполне возможно — но точно так же смеялись, когда я в восемьдесят восьмом говорил, что Союз скорее всего распадётся (тогда мне было двенадцать лет, и с тех пор, конечно, я мог впасть в старческий маразм).

Как ни парадоксально, Москва сейчас — это чуть ли наименее «московитский» город России (ну ещё Питер, Новосибирск, в каком-то роде). Москва — это город, где собраны оказались наиболее энергичные, деловые люди. И им, вообще-то, нахер не интересны имперские понты. Они деньги делают.

При этом наблюдательным людям давно известно: где бы ни произрастали всякие там природные ресурсы или материальные производства, а деньги растут там, где есть банки и биржи. Именно через них проходят финансовые потоки и именно там снимается основная пенка. Можно, конечно, считать такое устройство мира несправедливым — но вот оно такое. Оно так объективно складывается.

А банки и биржи растут там, где для этого существуют лучшие условия. Где превалируют энергичные, деловые и цивилизованные люди, и где меньше всякой гоповатой быдлоты, алчущей крови банкиров-мироедов, «отобрать и поделить». С этой точки зрения Москва объективно один из самых привлекательных городов России. Поэтому она не пропадёт в любом случае, и многие москвичи это понимают.

И мне, общаясь не только с коллегами по Корпорации, доводилось ощущать это немножко такое «сепаратистское» настроение у многих москвичей разных социальных страт.

«Блин, вот что мы общего имеем со всякими потребителями боярышника? Только позорить себя позволяем, что будто бы «один народ». Не шли б они все нахер? Толку от них? Навыбирают нам на голову всяких своих Путиных, напихают нам всяких своих Крымов — нафиг оно нам надо? У меня, вообще-то, партнёры в Нью-Йорке и Лондоне, были и с хохлами проекты, с хорошими толковыми ребятами, в Киев каждый месяц погулять летал, и во Львов, и на море в Тай — теперь укропы нас ненавидят, Тай стал дороговат. Крым того стоил? Да мне он вообще в одно место не упёрся! И я Вову Путина не просил мне такие подарочки делать. И ради чего? Чтобы уёбище всякое в дощатых своих сортирах могло на державное величие подрочить? Да мне насрать на них и на их хотелки дурные!»

Конечно, я немножко утрирую и обобщаю - но вот есть, есть такие настроения в Москве (и в Питере есть). Когда они наружу выйдут — не говорите, что я не предупреждал :-)

При этом, сам-то я довольно скептически отношусь к идее территориального распада РФ. Считаю, что предпочтительней было бы сохранить её хотя бы как конфедерацию с широкой автономией регионов, вплоть до самостоятельности во внешнеэкономической деятельности, но с более-менее единым правовым пространством (которое, конечно, придётся создавать практически заново после той мракобесной херни, что сейчас устраивают Кремлёвские и, особенно, подмахивающие им лишенцы на местах).

Но я готов признать, что не все исторические процессы в мире сём подвластны желаниям даже такой влиятельной персоны, как Тёма Крейсер. Иногда — что-то происходит и помимо моей воли. И к этому нужно быть готовым.

Борьба неких территориальных общностей за свою независимость — ну вот одно из явлений, которое всегда может активизироваться будто бы «беспричинно», из «ниоткуда».

На самом деле, к Украине это тоже относится. Вот сейчас, в ближайшие годы, готов допустить, они решат вопрос с ОРДЛО, когда России уже будет тупо не до этого. И нынешние жители этих ныне оккупированных районов — скорее всего, будут цветами встречать ВСУ, как своих освободителей, и плевать в спину разбегающимся «колорадам». И даже те, кто в четырнадцатом размахивал триколорами и ратовал за «Новороссию» - будут искренне каяться в таком своём помутнении рассудка, рассказывать, как бес попутал, что дурака сваляли.

Но пройдёт время, подрастут дети-внуки, не видавшие ни войны, ни жизни под «защитниками народа Донбасса», - и они узнают, что вот был, понимаешь, шанс у них на обретение своих, народных донбасских республик, но пришли укропы и лишили его. «Низабудим-нипрастим».

И старшее поколение будет пытаться как-то увещевать, мол, ты сам не знаешь, чего несёшь, ты этого не видел — а в ответ получать: «Придатили! Вы прасрали нашу риспублику, а мы ни прасрём!»

То есть, такой риск имеется, конечно. Он всегда имеется, когда существует (или вновь образуется) некая общность людей, имеющая устойчивую уникальную идентичность, и притом имеющая хоть малейшие основания полагать, что её поглотили, поработили, чего-то навязывают. И взбрыкнуть она может в каждом новом поколении будто бы вовсе на ровном месте.

Чем может быть парирован такой риск? Да пожалуй, тем, что концепция национально-территориальной государственности вовсе нынче подысчерпала себя и всё более размывается.

Действительно, появление государственности было неизбежно, поскольку неизбежна некая формальная иерархия в мало-мальски многочисленной общности. Эта иерархия служит и наилучшей кооперации людей, защите их от общих угроз, арбитражу споров и инфорсменту заключаемых сделок.

Территориальная организация таких силовых структур была само собой разумеющейся, потому что именно территориальная близость долгое время служила определяющим фактором в самой по себе возможности кооперации людей. Ну, действительно, трудно было бы строить пирамиду Хеопса, чтобы при этом работали египтяне, а чертежи присылали из Вавилона, а музыкой строителей развлекали греческие кифареды (если они тогда уже были).

Сейчас — НЕ трудно. При современных коммуникациях всё больше и больше растут возможности сотрудничества людей вне зависимости от их места физического нахождения. Соответственно, и территориальная близость — перестаёт быть определяющим фактором в организации совместной человеческой деятельности. И от силовых структур, обеспечивающих такую теперь уже глобально распространённую кооперацию, требуется тоже глобальное присутствие, а не эксклюзивность правомочий на какой-то территории.

Соответственно, привычные территориальные юрисдикции неизбежно будут уступать транснациональным корпорациям, которые способны работать как своего рода страховые компании с собственным силовым ресурсом, этакие добровольно избираемые «глобальные крыши» для глобальных же бизнесов.

И в этих условиях третейских (сиречь «договорных») транснациональных юрисдикций, сосуществующих на одной территории, конечно, уже не так важен будет вопрос суверенности той или иной этнической общности (как и вопрос об обидах, исторически причинённых ей другой этнической общностью). По-любому ты будешь выбирать «страховщика», который возьмётся защищать твои интересы в арбитражах, сообразуясь с его репутацией, а не уповать на то, что эти интересы будет защищать местная «племенная» элита по причине этнического с тобой единства (ага, держи карман шире!)

Это, конечно, вопрос не столь отдалённого, но обозримого будущего — вытеснение территориальных юрисдикций транснациональными. И только это, пожалуй, снимет остроту вопроса о попранных или непопранных правах тех или иных обособленных территориально-этнических общин. До этого преобразования самой по себе модели отношений власти — угроза сепаратизма каких-то территорий, осознавших вдруг(!) свою «особенность» - ну просто абсолютно неистребима.

Tags: Россия, Украина, государство, история, политика
Subscribe

  • Поттер и намёки сказок

    Продолжаю послушивать на променадах Гарри Поттера. Вернее - «переслушивать». Сейчас — на шестой книжке, и повторное употребление…

  • Трамп и жёсткие проекции мягкой силы

    Звонят родичи и приятели, спрашивают, чт о я думаю по поводу беседы Трампа с Путиным. Приходится их разочаровать: в моём распоряжении не имеется…

  • Трамп и моральность

    Не будучи давно уж юным идеалистом (да и вряд ли побывавши идеалистом хоть когда-либо в юности), я, конечно, не склонен переоценивать значение…

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 27 comments

  • Поттер и намёки сказок

    Продолжаю послушивать на променадах Гарри Поттера. Вернее - «переслушивать». Сейчас — на шестой книжке, и повторное употребление…

  • Трамп и жёсткие проекции мягкой силы

    Звонят родичи и приятели, спрашивают, чт о я думаю по поводу беседы Трампа с Путиным. Приходится их разочаровать: в моём распоряжении не имеется…

  • Трамп и моральность

    Не будучи давно уж юным идеалистом (да и вряд ли побывавши идеалистом хоть когда-либо в юности), я, конечно, не склонен переоценивать значение…