Есть у меня кузен Гриша, на пять лет старше меня. Когда он, студент-выпускник мехмата, приезжал погостить к нам в Питер - тогда это имело значение, разница в возрасте и жизненном опыте. Поскольку мне приходилось оберегать его от местной гопни: «Так, пацаны, вот этот ботан — он со мной». И на карте помечать: «Вот метро видишь? Последняя станция — Автово. Туда — не соваться вообще. Там тебя обуют просто ради прикола. Нечего взять? Чочи раздавят. Из одной только вредности. Твой выгул — «Марсово пастбище, Зимнее кладбище». Там — ещё можно. Если не сходить, блин, с торфяной тропинки. Держаться людей, короче».
А так-то я был школьник, а он был взрослый парень, завтрашний аспирант. Делал успехи в науке, подавал надежды.
В нашей семье вообще многие шли по научной линии. Это я — так, дурака валяю. Ну, была у меня теория, что слова «словен» и «немец» (в тех или иных формах имеющиеся во всех славянских) возникли как антитеза при соприкосновении с готами. Которые были не просто германцы, с которыми протославяне бок о бок веками жили, а северяне, ещё не успевшие растратить свои немногословные для тех мест повадки. Меж тем как все славяне — болтуны известные. И это отчасти шуточная антитеза «словоохотливые — немногословные», не исключавшая и союзнических отношений (что в Причерноморском царстве готов — так уж точно отмечается).
Я свою теорию пытался «продать» весьма продвинутым учёным мужам с филфака, но они только пожимали плечами: «Да может, и так, но кто ж теперь разберёт-то?»
А Гриня — более практическими делами занимался. Сначала работал в НИИ, потом устроился в серьёзную фирму, отлаживал для них серьёзную аппаратуру, получал за это кое-какие денюжки (даже неплохие по российским меркам).
И с некоторых пор стал мечтать о домике о море.
«Да не вопрос, - говорил я. - Испания, Кипр, Греция — всюду есть «друзья друзей», всюду можно организовать с наибольшей выгодой и без кидалова».
«Нет, - вздыхал он. - Вот я помню, как в двенадцать лет отдыхал в Крыму, под Гурзуфом — и это на всю жизнь. Вот там и хочу».
Я пожимал плечами:
«О вкусах, конечно, не спорят. Но в Крыму — и так всё очень дёшево. Хотя как по мне — дороже, чем оно того стоит».
Замечу, этот разговор ещё задолго до аннексии состоялся. И с тех пор Гриня копил деньги — и приценивался. В январе четырнадцатого наконец нашёл подходящий дом, принадлежавший татарской очень приличной семье, и морально изготовился. А сделку провели уже в мае.
Когда мне родные маякнули об этом, ещё в процессе, но уже после начала вторжения, я позвонил ему и сказал: «Гринь, ты идиот?» И повторил фразу, которую мы тогда не раз говорили подкрышным коммерсам: «Если вам хоть немножко дороги рассудок и жизнь — держитесь подальше от Крыма».
Он засмеялся:
«Да ты параноик! Ну да, там не всё гладко с этим... воссоединением. Но в любом же случае через пару месяцев всё утрясётся, обо всём договорятся по этому Крыму. Ты же знаешь, что мне не принципиально, но была украинская юрисдикция — стала российская. А это значит, что и цены на жильё поползут вверх. Поэтому надо брать, пока дают».
«Да никак мы знаем толк в коммерции!» - подумал я, но больше разубеждать его тогда не стал. Ибо это было бесполезно. Он слишком хотел тот домик.
Замечу, перипетии энергоблокады он пережил нормально, имея свой ветряк и набор солярных панелей. Да он там в основном только летом и жил.
А тут что-то позвонил на днях. И попросил о встрече (благо, был в Москве).
«Слушай, Тём, а если вдруг — ну я говорю «вдруг» туда вернётся Украина, то наша-то сделка по этому дому — она же законная? Ну, я же честно расплатился с прежними хозяевами».
Позёвываю. Подтверждаю:
«Да. По украинскому реестру сделка не проходит, но если эти люди, прежние хозяева, подтвердят, что добровольно уступили свои права на дом в твою пользу, то ты будешь включён в реестр как новый хозяин. Некоторые осложнения могут возникнуть разве лишь в том случае, если они заявят, что ты вымогал у них дом, угрожая сдать ФСБ как украинскую диверсионную агентуру».
Возмущается:
«Что за бред? Да никому я ничем не угрожал! Никого я никуда не сдавал! Даже слушать противно!»
Пожимаю плечами:
«В этом случае — вовсе нет повода для беспокойства. Всё выяснится. Просто, тебя пригласят на собеседование в СБУ — это украинский аналог ФСБ. Там работают очень принципиальные и проницательные люди. Выслушав тебя, они сразу скажут заявителям: «Не смейте клеветать на этого добропорядочного гражданина России, предательские крымскотатарские свиньи! Мы совершенно уверены, что всё было честно!»
Гриня (в сердцах): «Вот ненавижу этакое ехидное выражение на твоей физиономии!»
«Да? А какое у меня было выражение, когда я говорил два года назад: «Упаси тебя бог связываться с Крымом»?»
Хлопает ладонями по бёдрам:
«Но что-то ты можешь сделать?»
«Могу. Ты ведь с января к дому присматриваться начал? Бывал там. Значит, купить мог и в феврале. Когда там ещё украинская юрисдикция была. Только-то и остаётся, что выправить бумаги задним числом. И внести соответствующую запись в реестр. Правда, это будет дороже твоего дома, но для тебя — со скидкой, по родственному. И, конечно же, придётся избавиться от прежних владельцев как ненужных свидетелей».
«Избавиться? В смысле?»
«Ну там же море? Надеюсь, ты поможешь мне управиться с лодкой и мешками».
«Иди к чёрту! Нет, а что делать-то?»
«Да живи пока. Ты хотел у моря жить? Вот и живи. Ну не завтра же туда десант ВСУ высадится».
На самом деле, я думаю, что возврат Крыма — это будет очень долгая эпопея и очень большая проблема. Прежде всего — для России. Потому что идиоты в Киеве давно кончились, и хрен они так просто Крым назад примут. Сначала — будут требовать компенсации за всё хорошее.
При этом мне вспомнилось, как иные из наших подкрышных коммерсов весной четырнадцатого выпрыгивали из штанов: «Всё, раз уж так получилось — надо вкладываться в Крым. Это золотое дно. Северная Ривьера. Уж мы-то там развернёмся, уж мы-то развернёмся».
Приходилось немножко остудить пыл: «А тебя не смущает, что там четверть века была фактически свободная экономическая зона, в чьи дела и без того слабая украинская власть вообще не лезла? Вкладывайся, кто хошь, строй, что хошь. Но вот почему-то местное население всё это время умело только хныкать про то, как их «запустили в небрежении». Может, есть причины, почему туда так особенно никто не спешил вкладываться? Когда это была легальная территория. А сейчас, когда это серая зона? Ты строишь гостиницу в Испании — и это твой актив, под который, в случае чего, дадут кредит. Ты строишь шикарное палаццо с блекджеком и шлюхами в Крыму — под это тебе никто ржавой копейки не ссудит. Это просто выморочный актив, который формально не стоит ничего».
Ну и коммерсам-то удавалось растолковать, что к чему в этой жизни. Но Гриня — он слишком был обуян сентиментальной ностальгией своего детства. Хочу домик под Гурзуфом — и всё тут.
Причём, что забавно, он вовсе не ждал аннексии. Он начал свою сделку, когда Крым ещё был под украинским флагом. А вторжение и захап — даже осудил, не говоря уж о последующей бойне на Донбассе, устроенной Кремлём. Он вообще не бог весть какой поклонник Путина, мягко говоря (в России, в действительности, редко можно встретить поклонников Путина в сколько-нибудь интеллигентных кругах).
Но вот что дальше будет с его домиком (и с подобной недвижимостью вообще, купленной после аннексии) — я, честно, не знаю. Но пока — ладно, пусть Гриня там отдыхает. Ничего плохого-то он не делает.
P-s.: Да, выражение "мне приходилось оберегать Гришу от дворовой гопни" - ну, это некоторая... назовём "гиперболой", пожалуй?
Ну потому что не сказать, что мне прямо уж Гришу в пример ставили, но всё же это сквозило, что вот, мол, человек весь в науке, и не пьёт совсем, и не курит. А я тогда уже и курил открыто и пару раз, не скрою, очень таким одухотворённым с наших посиделок приползал. Так, что "мам, я до кровати дойду - и всё... нет, не наркотики, просто перебрал" Ну и травку покуривал иногда - хотя тут-то не попадался предкам, потому что Батя сам, как алдовый битник, на раз бы вычислил... и сказал бы: "Лох! Даже зашифроваться не можешь!" Наверное.
А тут - этот Гриша. Восходящая научная звезда, гордость фамилии. Который, как и всякий ботан, в незнакомом городе стремается гопни.
Но у нас-то - какая гопня? Мы на Литейном жили. Это довольно приличный район в центре Питера. Но вот мы выходим, а там сидят ребятишки, пьют пивасик и шлёпают в картишки. И Гриша такой: "Чего-то мне не нравится эта компания. Может, обойдём как-то?"
Ага. Из них половина в нашей школе учится, половина - мои дворовые друзья детства (что пересекающиеся множества). Поэтому я говорю Грише: "Сейчас всё будет чики. Ты главное не нервничай".
Подхожу к ним, кого-то даже пендалем подвигаю, и, встав в горделивую позицию, изрекаю: "Всем - аллё сюда! Вот этот ботан - он со мной. Кто его тронет - будет иметь дело со мной. Всё понятно?"
А они подыгрывают: "Да-да, Крейсер, мы тебя услышали. Вот этот человек - он всё, как родной вообще может тут ходить".
Потом - Грише: "Ну вот так проблемы и решаются".
Он: "А почему они тебя "Крейсером" называют?"
"Полагаю, по причине основополагающего пацифизма. Ну, крейсер - он же крейсирует, пиратскую всякую деятельность пресекает, во имя мира и добра, всякое такое".
В общем, мне нужно было себя как-то "продать". Что вот тут ужас-ужас в Питере, и без проводника - ни шагу..
А так-то, на самом деле, даже в Автово тогда лоха далеко не сразу у станции метро прямо уж обувать бы стали. Нет, вот если б отошёл метров на пятьдесят...