Не так давно довелось пообщаться с одним литератором, которого на самом деле я весьма ценю как талантливого парня (хотя и ебанутого на всю голову, что обычно прилагается). Он в своей статье сетовал на то, как издатели обдирают авторов, я в ответ (не ему конкретно, а просто по теме) расписал, как вообще устроен этот бизнес, а он мне, с естественным своим апломбом (что и полезно для литератора) заявил, мол, деточка, а тебя в школе не учили, что такое монополии и как они работают? Подразумевая, что издательский бизнес сильно монополизирован — вот потому там и обдирают авторов.
Ну, естественно, я не собираюсь собачиться с человеком, который идейно мне во многом симпатичен (и уж точно симпатичен как «мастер пера»). Но, безотносительно личностей, — просто возник повод поговорить о монополиях. Я как-то освещал этот вопрос в дневнике на Прозе.ру, но — не грех повторить.
Почему дядя Тёма вообще имеет право об этом говорить, о монополиях и прочих буржуинских делах? Потому, что дядя Тёма, хотя и графоман в каком-то роде (в смысле, люблю чё-то такое пописывать), но по жизни — бандит и буржуин (как должно быть известно всякому моему постоянному читателю). Ещё, конечно, рабовладелец и почётный полковник ФСБ, но в данном случае это к делу не относится. Ещё кто-то присовокупит «и сетевой пиздобол» - но вы же понимаете, что я не стану предпринимать никаких усилий, чтобы опровергнуть чьё-то мнение обо мне как о пиздоболе? Да даже Путин, при всей его мнительности, тоже не станет как-то напрягаться, если кто-то назовёт его «пиздоболом». Ну а я — не такое всё-таки ущербное существо, как Путин.
Но так или иначе, в буржуинских делах, в том, как делать бабки, - я немножко соображаю. Я, ей-богу, не нобелевский какой-то лауреат по экономике, где они там раздают друг другу премии за умные красивые глаза, я — практикующий мультимиллионер. Да, если кому-то показалось, что я презрительно отношусь к экономистам-теоретикам — так это не во всех случаях. По-моему, с фон Хайеком, одним из основателей т. н. «австрийской школы», что составляет значительную часть экономической доктрины либертарианства, был такой случай, когда в начале 1929 года его пригласили в дирекцию одного крупного банка, но он вежливо отказался: «Скоро будет такой пиздец, что ваш банк точно не удержится наплаву. И я не хочу мочить репутацию». Ему возражали: «Да дурак ты, что ли? Все акции прут вверх, мы все в полном шоколаде!»
А через несколько месяцев начался биржевой крах, который ознаменовал собой то, что сейчас мы знаем как «Великую Депрессию». Хайек — это спрогнозировал. И не потому, что был гений, а потому, что не был идиот. А когда ты не идиот, то тебе в целом понятно: если сейчас на росте курса акций могут обогащаться даже идиоты — это значит, что очень скоро всё рухнет.
Ну как это работает? Вот всё прёт вверх, и кто угодно может подняться на каких угодно акциях, и кредиты кому угодно раздаются, потому что любые их активы повышаются — и всё это обречено немножко так рухнуть. Ибо, если на росте курса могут обогащаться даже идиоты (Форест Гамп — не в счёт, у него лейтенант умный был) — будет кризис. И на самом деле кризис — это лучшее, что есть в капиталистической экономике. Потому что он позволяет отделять дураков от умных людей. Это, я бы сказал, именно то, что служит оттачиванию видового нашего предназначения. Ну, мы же гомо сапиенс, а не просто обезьянки, которые хотят хорошо кушать?
А теперь — о монополиях. Да, монополии — это одна из главных левацких и обывательских страшилок. И конечно же я учил про них в школе. И ещё много всякой херни я в школе учил, включая, скажем, «Манифест коммунистической партии» («Призрак бродит по Европе»).
Но с тех пор я занимался реальными делами с реальными буржуинами. И вот про монополии из школьной программы — ну, многое стало немножко непонятным, так необидчиво скажем.
«Монополия — она достигает своего положения, используя монопольно низкую цену».
Ну, замечательно. Потребители, кажется, должны быть довольны, что им продают товар надлежащего качества по низкой цене.
«Но потом, завладев рынком, монополия вкручивает монопольно высокую цену!»
Каким образом? Нет, ну некоторое поднятие цены — возможно, когда клиент привык к качеству именно этой компании. Но чтобы слишком высокая цена? Так туда тут же устремятся сторонние агенты во своим схожим товаром!
«Нет! Это же монополия! Она завладела рынком!»
Завладела — как? Ну вот как она туда не пустит того, кто выйдет с лучшим предложением?
«Ты не понимаешь! Это же монополия!»
Ну и тут становится очевидно, что кто-то действительно чего-то очень серьёзно не понимает. В экономике как таковой.
А что такое вообще «экономика»? Страшная наука с немеряными формулами? Да нет. Экономика — это просто вот то, как люди добровольно договариваются друг с другом о каких-то совместных усилиях. Когда недобровольно, когда там подразумевается вышняяя воля жрецов и правителей — это уже другой коленкор. Но в чистом виде экономика — это то, как люди друг с другом торгуют, если угодно. То есть, у меня есть что-то, у тебя есть что-то — договорились — обменялись.
Поэтому экономика — это на десять процентов математика, на 90 — психология. Всякие «головастики», кончавшие всякие высочайшие экономические школы, - они, конечно, могут поспорить с Дядей Тёмой, даже уличить в вульгаризации, но вот правда жизни в том, что Дядя Тёма мультимиллионер, летающий своим персональным бизнес-джетом (у меня, ксати, пятый Гольфстрим, а не такая попсня, как Бомбардье, как у Шувалова!) - а эти «головастики» пока ещё просто умные детишки.
И вот «Монополия» как игра. Да кто в неё из будущих экономистов не играл в детстве? Мы — так даже раньше намостырились делать игровое поле от руки, прежде чем фабричные комплекты пошли (у нас это называлось «Бизнес»). И принцип тот же — кидаешь костяшки, куда выпадает — покупаешь, и если выкупил «монополию», все домики там поставил, то, значит, немножко попадает тот, кто туда на своём ходе попал.
Милая детская игра. Вот только в реальном мире — оно немножко так не работает. Ну, скупил ты всех производителей ламповых кинескопов. Молодец. А теперь — встречай эру LED.
А про монополии мог бы одно сказать. Как правило — это чушь собачья, само их существование. А вредоносность их — тем более. За исключением одного случая. А именно — того, когда за монополией стоит ресурс насилия. Частного или, что чаще, государственного.
Если нет такого ресурса принуждения, если просто сошлись частники и установили ценовой сговор, мол, дешевле не продаём (что так обожают изображать в левых страшилках)?
Знаете, мне всегда в этом случае вспоминается один ужасно антисемитский (да, я неполиткорректен) анекдот.
«Задумались как-то евреи: «А чего это нас русские не любят?» И решили: «А это потому, что мы водку не пьём». И рэбби постановил: «Вот завтра каждый приносит по бутылке, мы выливаем в общий котёл, и хлещем оттуда водку черпаками, и пусть русские уже начинают нас любить!”
А Сара Абраму говорит ночью: «Ну ты дурак чи шо, чтобы переть целую бутылку водки? Да налей её водой, и кто заметит, в том котле?»
А наутро, когда все евреи выплеснули свои бутылки в котёл, рэбби зачёрпывает, выпивает, не поморщившись. Зачерпывает снова, снова выпивает, без малейших намёков на алкоголь в том, что пьёт, и многозначительно изрекает: «Вот за это-то, наверное, русские нас и не любят...»
Ну, анекдот старый, и сейчас-то, конечно, в свете новейших событий — это русским нужно оправдываться, что не верблюды, которые плюют на всех и всем делают тоскливо. В смысле, что далеко не все русские такие, как наша власть. Но вот почему, у нас таких хороших, такая говёная власть — в этом нам тоже предстоит ещё долго оправдываться.
Но анекдот про евреев, так или иначе. И вот далеко не все евреи, конечно, коммерсанты (есть и скрипачи, и шахматисты, и много какие ещё люди «не от мира сего»), но все коммерсанты — они чуточку евреи (из этого анекдота). Они себе на уме люди. Они думают том, как выгодней купить и подороже продать.
И вот, допустим, они собираются и заключают ценовой картельный сговор. Что все договорились, что дешевле — ни-ни.
Что при этом будет каждый из них думать? “Гы-гы, вот же лошпехи! Пока они там цены будут держать, я приберу к рукам все их рынки!»
Нет, это нельзя, потому что это сговор, это соглашение?!
Ндя? И ты пойдёшь с ним в суд? А судья, ну даже если нет запрета на такие соглашения, он, как потребитель, конечно же сразу займёт сторону «картельщиков»? Или нет? Особенно, если ты объяснишь, что с твоей стороны не было снижения цены как таквовой, а была просто гибкая система скидок.
В общем, Дядя Тёма, будучи буржуином и общаясь с буржуинами, вынес то убеждение, что всегда ты можешь торговать «ниже рынка», если тебе это выгодно. И плевать на какие угодно «картельные сговоры». Которые худо-бедно воплощаться в жизнь могут — ну вот каким-то силовым ресурсом. И как правило — государственным.
Ну а чтобы далеко за примером не ходить — вот московский городской наземный транспорт. Сам я не пользуюсь им, но имею данные, что он дико отсасывал. Прежде всего — из-за маршруток, маленьких таких микроавтобусов, которые и быстрее, и удобней (могут выросить по требованию, вне остановки), и дешевле. То есть, насколько в курсе, разовый билет на автобус-троллейбус Мосгортранса 50 рублей стоил, на маршрутки — 30.
Ну и мы-то с друзьями эти маршрутки обзывали «лоховозками», потому как жлобы и снобы, но на самом деле эти «бусики» - полезные были. Много людей перевозили дёшево, оперативно и куда надо.
Когда месяц назад один московский чиновник заявил, что они берут маршрутки под свой контроль, и это будет революция в деле маршруточного извоза — я подумал: «Ну всё, пздец, значит, маршруткам».
Так, собственно, и вышло. Сократили львиную долю маршрутов (кроме тех, куда Мосгортранс ещё пока не дотянулся... а потому и готов потерпеть конкурентов... временно).
Так всегда и выходит, когда государство борется за улучшение рынка. В том числе — когда государство борется с монополиями. Нет, с преступностью бороться — это нормальная функция государства. И с бандитскими эксцессами, которые себе могут позволить иные монополии — тоже нормально.
Но когда в ваш город входит крутой чел в... обличье Клинта Иствуда из ранних его фильмов, и говорит: «Я буду бороться с монополиями, поскольку они - главное зло» - да валите его сразу и нахер изо всех стволов. Главное зло — ОН, даже если этого не понимает.
Нет, ладно, поговорить-то ещё можно, но если безрезультатно — то вот из всех стволов.
Да, и антимонопольными ведомствами государств — я бы точно так же поступал. «Вот ты молодец, деточка, употребляешь предписанный нами, правительственно одобренный лосьон. А те, которые не употребляют — те бяки... Они все монополисты, они все бяки, которые хотят тебя наебать...-БУМ!»
Ну, как-то так.