Будете смеяться, но я никогда не читал книжек про Гарри Поттера. Я вообще в некоторых отношениях пейзански дремучий парень. Я и до третьего тома «Мёртвых душ» так и не дошёл, а тёмный лес «Божественной комедии» проковылял лишь наполовину. А до Поттера вообще не добрался, до сей поры.
Ну, это считается как бы детской всё-таки литературой, а детскую литературу взрослые обычно читают ради своих детей, так или иначе. Но что до нашего Исчадия, его отношения с Гарри были очень краткими.
Когда ему стукнуло восемь, на днюшечке была Лиза, тёщина сестра (в смысле, моей тёщи, Женькиной мамы, Лёшкиной бабушки), она только вернулась из Англии и специально прихватила оттуда полный комплект Поттериады (всё, что вышло на тот момент).
Она искренне старалась угодить ребёнку, и для неё имело сакральный смысл, что именно из Англии, как для всякого хоть на краешек биографии советского человека. Она там ходила по магазинам, выискивала издание понарядней, и это нельзя было не ценить — но она сказала: «Это тебе обязательно надо почитать. Это сейчас все детишки читают. Как раз от восьми до тринадцати».
На Лёшку же имеют магическое действие слова «обязательно», «все» и «детский», с подразумеваемым верхним возрастным пределом.
Правда, когда нам с Женькой от него бывало нужно, чтобы он хряпнул какой-то культурный продукт, мы использовали немножко другие слова. «Боюсь, тебе это ещё рановато. Многого можешь не понять. Там и не все взрослые-то понимают».
Скажешь ему так — он и Finnegan's Wake прочтёт. Но такого жестокого эксперимента над детским мозгом мы не ставили. А вот «Хоббита» мы ему так впарили в шесть годиков. Ну и думали, что на том ограничится, поскольку «Хоббит»-то действительно лёгкая довольно книжка — так он всего «Властелина Колец» вдогонку ухомячил. Хотя там-то язык такой, что профессиональные переводчики плачут. В смысле, он красивый — но о-очень уж богатый всякими выспренними архаизмами, которые современный носитель с трудом припоминает. Но Лёшка осилил хотя не без труда, но с удовольствием.
А так-то он к тому возрасту смотрел Симпсонов, смотрел Саут-Парк (я не навязывал, но он сам заценил и притащился), прочитал «Мастера и Маргариту», некоторые пьесы Шекспира — ну и много чего ещё, что только можно считать «живеньким и интересненьким». Да, ну и такую классику «детской» литературы, как «Карлсон» и «Пепе» - тоже. Ещё раньше.
И он не какой-то долбанный вундеркинд с набухшей головой — он нормальный ребёнок с нормальными детскими интересами. В том числе литературными.
Он пробовал (уже позже, лет в десять) читать «Анну Каренину» (поскольку ему тоже кто-то сказал, что это взрослая книга, которой он не поймёт), и он даже прочитал, но обратился ко мне: «Возможно, тут действительно есть что-то слишком взрослое. Я не понимаю, нахера я читал про этих людей, которые никого не убили, не ограбили ни одного каравана и сами не знают, чего хотят».
Пришлось его утешить: «Та же фигня. У меня было такое же ощущение в пятнадцать, когда я впервые зачитал эту шнягу. Потом, много лет спустя, я подумал, что тогда мне не хватало жизненного опыта. Перечитал. И понял, что иные семейные драмы, поведанные бывшими одноклассницами, бывали куда интереснее. Но это, скорее, дело вкуса».
Серьёзно, я не считаю Толстого (и подобных) плохим писателем. Раз многим людям нравится — значит, что-то там есть. Но я просто терпеть не могу читать о том, что и так можно наблюдать в жизни воочию. Даже в газетных хрониках — стараются писать всё-таки о каких-то выдающихся, ярких событиях. Или как зарезал кто кого, или как принцесса на свадьбе по пьяни с яхты за борт упала. Что-то такое. А уж литература — она подразумевает, по-моему, какой-то полёт фантазии, какую-то экстраординарность. Нет, я, конечно, никому ничего не указываю — я говорю о личном ожидании и вкусе.
Ну и Лёшка — в меня, в этом отношении. Поэтому теоретически-то история про мальчика-волшебника могла ему понравиться. Но вот с такой подачей, что это «для детей», это «общая мода» и это «надо(!) прочитать»? No fucking way.
Он, конечно, поблагодарил Лизу, изобразил радость (он умеет бывать вежлив и умеет актёрствовать), но было ясно, что бедняга Гарри обречён томиться на дальней полке, как прежде в своём чулане.
Нет, Лёшка начинал читать, но быстро махнул рукой: «Kids' stuff!” Ну и больше никто не возвращался в нашей семье к вопросу о «Гарри Поттере».
Лишь раз как-то Лёшка высказался, невольно посмотрев один из фильмов на чьей-то днюшке: «Нудятина».
На самом деле, я так не думал. Ну, если миллионы мелких по всему свету реально прутся от этого — вряд ли уж это такая беспросветная нудятина. Я был готов считать, что в принципе, наверное, оно хорошо написано, ибо, имея некоторый опыт в пиаре, не верю, что полное говно можно раскрутить лишь средствами рекламы. Нет, в продукте должно быть что-то, что реально востребовано публикой.
Скажем, в арийской теории — было то, чего реально жаждала немецкая публика после Версаля. Со стороны Геббельса требовались совершенно минимальные усилия, чтобы убедить лишь в моральности и правомерности таких хотелок.
И в творчестве Дарьи Донцовой (которую я пробовал читать, честно) — тоже что-то есть. Лёгкость в мыслях необыкновенная. До такой степени, что их, мыслей, как бы вообще нет — но именно этого и хотела российская массовая публика на данном историческом этапе. Полная свобода от логики, от какого-либо рассудочного анализа — но под видом как бы интеллектуального упражнения, детектива. Ну, просто немножко перегрелись процессоры у наших людей, от того, что Павлик Морозов, оказывается, кинул двадцать шесть бакинских комиссаров на штыки двадцати восьми героев панфиловцев, которые сражались под знамёнами адмирала Колчака за олегов щит на отеле олл-инклюзив в Кемере — и система выпала в синий экран. Но ладно, не будем об этом. Не сейчас.
Значит, Гарри Поттер. Я бы, возможно, так и прожил мимо него, но сейчас вот у меня пополнение в семействе, родилась дочка, и она точно будет расти, поскольку дети просто не умеют не делать этого. А значит, когда-нибудь и для неё встанет вопрос о знакомстве с Поттериадой. И надо быть готовым, надо знать заранее, что это такое.
Ещё же, как видел на днях, на Поттера чего-то накинулся Нестеренко, со всем своим «пираническим» темпераментом, и я подумал: «Чего там, ебля, что ли, есть? Да вроде, не должно быть. Но если есть? Тогда, может, и стоит почитать?»
Ну и почитал. Пока — четыре главы первой книги. Делюсь первыми впечатлениями.
Язык — реально хороший. То есть, литературный, но не слишком вычурный и загрузный. Но и без сюсюканья, без заигрывания с детской аудиторией. Нормальная такая проза. С качественной такой, классической английской сдержанной ироничностью, не выпирающей, а прошитой в самый стиль.
При этом, и язык выраженно британский. Мне, поскольку я привык всё-таки больше к американскому английскому, некоторые лексические и грамматические особенности не то чтобы резали глаз — но бросались в него. Чтению, однако, это не мешало.
Ради интереса глянул перевод, и — ой. Нет, видно, что переводчик — творческий человек, и чувствует русский, и местами удачно подбирает аналоги, а местами — нет. Гонит либо кальку, либо перекорёживает так, что просто пропадают вот те самые ироничные британские ненавязчивые акценты. Либо становятся навязчивыми, когда разжёвываются — либо просто исчезают. Становится пресно и громоздко.
Я сам в юности много работал литературным переводчиком и прекрасно понимаю, когда это происходит. Когда тебе приходится гнать по паре листов в сутки (имеется в виду печатный лист, сорок тысяч знаков), это овердохуя, и ты, заливаясь литрами кофе, работаешь практически машинально. Где озарило на предмет удачного соответствия — там оно будет. Где недосуг было морочиться — выдал кальку. Если и есть время вернуться и причесать текст - у тебя просто уже слишком замылен глаз, слишком заклинен мозг от постоянного переключения между русским и иностранным, ты уже просто не видишь, что в переводе получилось как-то не очень хорошо. Теряешь это ощущение.
По идее, такие ляпы может подправить хороший редактор (который тоже должен хорошо владеть языком оригинала, чтобы посмотреть, чего там было), но это если он есть и если он хороший, и если он тоже не в цейтноте.
Отечественная же практика перевода художественных произведений обычно такова, что покупается лицензия за сто тысяч, скажем, долларов (если речь о значительной вещи), и это очень много для нашего издателя, поэтому дальше он начинает экономить. На переводе и редактуре, естественно.
Это может показаться нелепым, но вот в ведущих столичных издательствах переводчик получает меньше ста баксов за лист. В действительности — сильно меньше. Ну вот когда я последний раз интересовался у бывших однокашников-филологов — где-то тысячи две с половиной рублей получали очень профессиональные ребята за перевод довольно популярной, «тиражной» книги.
А это, конечно, накладывает отпечаток на качество. Либо человек халтурит, задвигая работу на второй план, либо гонит.
По хорошему счёту, чтобы вылизать художественный текст средней сложности (такой, как у Роулинг) — нужна где-то неделя на лист. Вдумчиво перевести, перечитать, свериться, ещё раз перечитать, отдохнуть, вернуться. Но вы себе можете представить профессионала, который бы добросовестно работал за сто баксов в неделю? Да при всей любви к творчеству, при всём своём чувстве ответственности — он обязательно начнёт лажать. Он обязательно будет брать какую-то подработку, пусть не такую интересную, но гораздо более денежную, а книжку будет делать «по остаточному принципу».
Поэтому в современных российских переводах — я бы ничего не рекомендовал ни читать, ни смотреть. Кто бы ни был переводчик, но это лотерея: то ли он в данный момент был расположен заниматься «благотворительностью», себе в убыток, то ли прогонял по два листа текста в сутки между сеансами синхрона на деловых переговорах, где за час получал примерно столько же, сколько за месяц литературного перевода.
Но что до английского текста Роулинг — он съедобный. Не то, чтобы какими-то прямо уж «аховыми» блёстками сверкал — но не убогий. Ровное такое — и при этом увлекательное повествование.
Что до фабулы — ну, в самом по себе заявлении, что некий вполне заурядный, и даже прилошённый, даже чморимый мелкий задрот оказывается неким «избранным», великим волшебником (в перспективе, если прокачать скиллы), - в этом нет ничего удивительного. Это действительно общее место любой «фэнтазийщины». Читатель так или иначе отождествляет себя с протагонистом, и тут включается принцип «каши из топора». Мол, всё в нём уже есть, чтобы стать властелином мира — надо лишь добавить немножко крупы и соли, немножко прокачать скиллы. И это, наверное, действительно приятная мысль для многих закомплексованных задротов, которые в ином случае могли бы наложить на себя руки, угнетаемые ничтожностью своих реальных жизненных обстоятельств. А так, может, и выживут, и дотянут до того, чтобы заделаться хотя бы компьютерным колдуном и получить хорошую должность в IT-компании.
Чувствуется, конечно, сильное влияние этой новомодной концепции «детей-индиго». «Нет-нет, он не социопат с обилием психических дефектов и комплексов. В нём, на самом деле, очень богатый внутренний мир и большая внутренняя сила. Зело великое колдунство. И когда-нибудь оно проявится».
А это утешительно и для родаков всякого зачмырённого задрота, который не может поладить со сверстниками (хотя бы пиздюлей дать), но вот живёт в своём внутреннем мире. Из таких иногда получаются действительно незаурядные маньяки. А иногда — нет.
Что не очень понравилось, в этих первых главах, - какая-то нескрываемая ненависть к «магглам», т. е., к простым обывателям, чуждым высокой магии. Особенно — к этому семейству Дурсли, взявшему Гарри на воспитание.
Ну, как-то уж очень утрированно они его третируют — как и мачеха у Перро с Золушкой не обращалась. Когда б они реально его так ненавидели — да в лесу бы, скорее, оставили, или в приют сдали.
И они показаны не то что «недалёкими», «ограниченными», а реально мерзкими и крайне враждебными. Хотя на самом деле у них могли быть благие мотивы, чтобы скрывать от Гарри его магическую сущность. Ну, когда его родителей эти игры до добра не довели — с их стороны могла быть своеобразная забота в том, чтобы оградить его от той же участи. Пусть наивная — но не злобная. А они — показаны именно злобными и вредными во всём, должными вызывать ненависть.
Мне это не очень понравилось. Если уж говорить о «детской» литературе — то как-то не вяжется с нею именно ненависть. К кому бы то ни было. Даже к злодеям, которых приходится повергать. А тут будто бы намеренно выпестываются ненависть и презрение к этим магглам, обычным людям, обывателям, которые только-то тем и виноваты, что занимаются торговлей свёрлами, а не магией.
Зато, конечно, Хогвартс, магическая школа — это другой мир, дивный и прекрасный, несмотря на все тамошние конфликты и тёрки. О да, неудивительно, что от Поттериады так тащатся «шкрабы». Не удивлюсь, если её текст выгравирован золотыми буквами на стенах тайного святилища учительского профсоюза :-)
Нет, хорошо, конечно, когда книжка помогает ребятёнку смириться со школой и найти в ней нечто привлекательное, но вот тут пока что какое-то слишком агрессивное видится противопоставление школы, как «высшего мира высшего знания», и семьи, как сборища приземлённых тупых уродов, ничего не понимающих в жизни. Неудивительно, что против Поттера возбухли иные христианские традиционалисты (хотя им-то не понравился «оккультизм»).
Кто ещё должен любить Поттериаду, помимо работников системы образования?
Пожалуй, масоны — если они до сих пор есть (я вот сколько ни бывал на встречах Бильдербергского клуба — ни одного не видел :-) ). Им должна бы импонировать та идея, что есть некий клуб избранных, причастных к высшей магии, а прочие людишки — так, тупые магглы. В смысле, им должно нравиться, что некую секретную «колдунскую» тусовку изображают в позитивном свете в глазёнках подрастающего поколения.
Кто ещё заинтересован в популярности Поттериады? Гхм, как там было, в тех главах, что я уже прочёл?
«Деточка, твои опекуны скрывают от тебя правду. На самом деле ты — великий волшебник. Дай-ка, я заберу тебя отсюда в чудесный мир, где ты получишь то, что принадлежит тебе по праву. Иди за мной, вот сюда, за гаражи. Сейчас мы раскроем твой потенциал. Мне нужно передать тебе волшебную энергию. Ну-ка, сними штанишки и наклонись. Чувствуешь мой магический жезл? Чувствуешь, как он накачивает тебя колдовской силой? Да, тебе может быть немножко больно. Никто не говорил, что будет легко. Но ты должен пройти трансформацию...”
Странно, что Мизулина ещё не углядела в этой серии «педофильское лобби». Но ведь стёб стёбом, а если вдуматься — то получается идеальная замануха в руках киднепперов (и на самом деле использовалась).
Вот всю дорогу детей учат не доверяться незнакомцам, не ходить с ними куда-то, не садиться к ним в машину. А тут — вваливается в чужой дом какое-то косматое бородатое хуйло, с непринуждённостью инспектора ювенальной юстиции, рычит на хозяина дома, сообщает, что оно волшебник, и мальчик — тоже, и мальчик должен пойти с ним, и это оказывается правильно, это оказывается круто.
Нет, я, конечно, далёк от мысли, что Роулинг писала свои книжки по заказу масонов, либо педофилов, либо социалистов-этатистов. Думаю, она писала их просто потому, что ей нравится это дело, и писала с душой, и с талантом, а потому их и читают.
Тем более далёк я от мысли, чтобы кого-то огораживать от чтения этих книжек. Да я и от толстоевщины-то детей не стремлюсь огородить, хотя и шучу порой (в полушутку), мол, если вам дорого здоровое психическое и нравственное развитие ваших детишек — держите их подальше от великой русской литературы.
Но всё-таки детям следует иметь в виду, что жизнь — не сказка, и если к вам подваливает какое-то бородатое мотоциклетное хуйло в кожаной куртке и говорит, что видит в тебе великого волшебника, и надо только раскрыть потенциал — дело может кончиться не в Хогвартсе и не совсем так, как думалось.
Вообще же, почитаю, чего там дальше. Просвещусь наконец. Всё-таки, со значимыми культурными явлениями — надо иметь знакомство.
Нет, можно, конечно, включить такого сноба, что, мол, я не читаю ничего, кроме трагедий Эсхила и комедий Аристофана в оригинале, потому что всё, что дальше — вторичка и плагиат, но я не владею древнегреческим.