В своих заметках, где касаюсь и лингвистики, и этнографии, я неоднократно высказывал предположение, что известное по Повести Временных Лет имя одного из славянских племён, «вятичи» - это собственно древнее самоназвание славян вообще как единой общности, уже обособившейся от прочих индоевропейцев где-то в белорусских болотах, но пока ещё не распространившихся на всю Восточную Европу. И что звучало оно примерно как «уандж», где начальный звук представлял собой нечто среднее между «в» и «у» (как английское w), а гласный был носовой сродни французским en, in. А при попытках воспроизвести это название в других языках — получалось и «венеды» у Тацита, и «анты» в византийских источниках, и «венден» в немецком, и «вене» в финском. Но изначально — это одно слово.
На это мне пишут: «Да, ну бред какой-то! Уж версия Нестора про «вятичей» как потомков некоего Вятко — и то логичнее. По крайней мере — налицо славянская этимология, славянский суффикс «ич». А вот это «уандж» - откуда бы оно вообще могло взяться в славянском языке? Совершенно как-то не по-нашему выглядит!»
Угу. В том-то и дело, что современные люди — это люди развитой, многовековой письменной культуры. И пускаясь в этимологические изыскания, они неизбежно обращают наибольшее внимание на то, как что пишется. Я же, хотя тоже разумею азбуку, стараюсь всё-таки моделировать, как что могло звучать(!), причём, и у тех народов, которые ещё и близко не имели понятия о письменности, которая могла бы способствовать сохранению некоего словесного канона, отражающего в полной мере этимологию.
Конкретно же русские современные люди — они к тому же пребывают в плену заблуждения, навязанного школой, будто бы «у нас, в отличие от английского или французского, как что пишется — так и произносится». Да если бы!
И вот про легендарного прародителя Вятко — ничего особо говорить не буду. Отмечу лишь, что это была популярная и универсальная гипотеза во времена Нестора и в дальнейшем, норовящая объяснить происхождение чуть ли не каждого этнонима именем основателя этноса, некоего предводителя. «Ляхи — от Леха, чехи — от Чеха, ну а вятичи — от Вятко».
Скажем деликатно: нам не известны доказанные примеры, когда бы название народа действительно происходило от имени некоего легендарного древнего вождя. Всё-таки народ — это не правящий династийный дом. И обычно в его самоназвании — корни какие-то другие, не личностые.
Я бы сказал, что скорее уж «вятичи» может быть связано с тем же общим индоевропейским корнем, что и «вода» («люди озёр и рек», коими богата предположительная прародина), или, может быть — с «вече». То есть, собрание полноправных членов племени, их совокупность, как-то так. Ну да это и не принципиально в данном случае. Пусть и «Вятко».
Что до суффикса «ич» - да, он вполне мог иметь место в этнониме. Это древний суффикс, обозначающий происхождение, нисходящую связь во всех славянских — и он почти наверняка родственен германскому суффиксу «инг», означающему то же самое и сохранившемуся как в словах вроде «викинг», так и в династийных «Каролингах», «Капетингах», так и в качестве универсального суффикса отглагольных форм в английском.
Но признав эту этимологию, что в «вятиче» имеется корень «вят» и суффикс «ич» - попробуйте, однако, произнести это слово так, как будто оно для вас привычно и обыденно, а не так, как будто вы его вычитываете в книжке про древние времена и диковинные имена.
Получится — что-то вроде «вячч». Вторая гласная норовит выпасть, «т» и «ч» сливаются. Если не верите — сочините текст, где часто фигурирует слово «вятич» в разных падежах, заучите его и произнесите бегло, естественным разговорным образом (как могли бы в обиходе произносить отчество "Никитич"). Запишите себя на диктофон и послушайте, что получается. Рупь за сто, если вы не станете прилагать намеренных усилий к тому, чтобы выговаривать всё чётко — будет «вячч», «вяиччи». Думается, древние предки уж точно не прилагали усилий к тому, чтобы выходило «как по писанному» (поскольку и понятия не имели, как оно там «по писанному»).
А теперь — представьте, что гласный звук в корне даже не «я» (как смягчённое «а»), а носовой, «ан», «эн». Существование таких звуков в древнеславянском — абсолютно доказано, хотя они и почти полностью исчезли к исходу первого тысячелетия, но ещё во времена Кирилла и Мефодия они были, для чего и потребовалось вводить юсы. И малый юс обозначал как раз этот звук, «ан-эн», и как раз в тех словах, где потом стали писать «я», когда этот специфический звук окончательно стёрся.
Но покуда имело место носовое звучание гласной в корне — озвончение «т-ч» после неё было совершенно неизбежно. Таким образом и должно было получаться что-то вроде «уандж» (где «дж» - в действительности довольно слитное «звонкое ч»». При этом носитель языка мог понимать этимологию, что на конце там подразумевается суффикс «ич», обозначающий родство, происхождение, но сторонний слушатель-исследователь просто пытался воспроизвести это слово на своём языке, средствами его фонетики, откуда и запросто получались те же «венеды» в латыни через посредничество германского «венде».
Вообще, это довольно коварный момент — воспроизведение некоего слова одного языка в другом, имеющем значительные фонетические отличия.
В своё время я, помнится, недоумевал, каким образом «славяне» у византийцев преобразовались в «склавины» - откуда это «к»? Но если немножко углубиться в вопрос — становится понятно, что для среднегреческого это было просто противоестественное звукосочетание, «сл». Поэтому у них и сама собой вставлялась эта «к», вот как у англофонов появляется йотирование в попытках воспроизвести русские смягчённые гласные («льюблью»).
Дальше — уже меньше было недоумение по поводу того, как эти «склавины» преобразовались в «сакалиба» в арабском. Где вовсе непривычны нагромождения согласных без «прокладки» кратеньким хотя бы «а» (которое так очевидно, что на письме даже не передаётся, насколько в курсе), а «в» неотличимо от «б» (что очень странно на наш слух, но сохраняется, скажем, в испанском из европейских — именно в силу долгого арабского влияния).
Если же просто поставить рядом «славянин» и «сакалиба» - ну, родство будет казаться, мягко говоря, смутным. Хотя на самом деле это одно слово, что совершенно чётко прослеживается, путь заимствования и фонетического преобразования, в уже «исторический», письменный период.
Пути более раннего славянского этнонима, вот этого самого «уандж» - они, конечно, теряются во мраке первобытных времён. Но всё-таки можно с почти полной уверенностью предположить, что оно имело некую такую форму (на слух, при беглой разговорной речи) — и именно от него происходят как «венеды», так и «анты», так и «вятичи». Сообразно фонетике тех языков, в которое оно приходило.
Но, говорят иные скептики, это совершенно невозможно, поскольку византийские источники, описывая население причерноморского гото-славянского государства, чётко указывают, что имеется три родственных славянских народа: «склавины», «анты» и «венеды». То есть, получается, что «анты» и «венеды» не могут быть одним и тем же.
Ага.
Византийские источники — конечно, старались проявлять научную добросовестность в описании мира вокруг себя. Но — физически могли делать это, опираясь лишь на те скудные сведения, которые были им доступны. Откуда? Либо от купцов или, реже, военных, имевших контакты с далёкими странами и их народами, либо из других научных источников, включая более древние римские, того же Тацита.
Его — византийцы безусловно знали и уважали. Если он сказал, что где-то между Южной Балтикой и Карпатами рыщут ватаги венедов, которые по замашкам вроде фраера, но точно не фраера не то германцы, не то сарматы, но ни то, ни другое, а что-то среднее — значит, так и было, так и запишем: там живут венеды.
И они, эти византийские авторы, очень верно догадались, что уже более известные им «анты» и «склавины», пришедшие с севера вместе с готами в Причерноморье — должны быть родственны тем самым венедам. Но вот сделать ещё шажок и допустить, что «венеды» и «анты» - это просто разные формы транскрипции одного и того же оригинального самоназвания в различных языках — это уже слишком заковыристая была задача для лингвистики того времени.
Как могло так получиться, что у этих самых «антов», при перенесении их имени в греческий, выпала начальная «в»? Ключ — в славянской фонетике, сохранившейся в некоторых языках и до сего дня. В том же украинском (а также — в ставропольском выговоре Михаила Горбачёва), где «в», особенно начальное, сплошь и рядом чередуется на письме с «у», а в устной речи — звучит примерно как английское W. И в зависимости от особенностей фонетики «принимающего» языка — оно может переходить как в более чёткое «в» (как случилось в германском), так и выпадать вовсе. Так и получаем в одном случае «венден — венеды», в другом - «анты». Хотя на самом деле — это всё один и тот же этноним, ошибочно принятый за разные ветви одного родственного корня.
Более того, и «склавины» (славяне) - относится к той же группе народов, просто это этноним более позднего времени, родившийся, по моей теории, как антитеза при знакомстве с готами: «немцы» («немногословные», «будто немые») и «славяне» («словоохотливые»).
Естественно, до учёных в Константинополе все эти этнонимы доходили как через «испорченный телефон» - что и порождало некоторые недоразумения. Чтобы это оценить — прикиньте уже гораздо более позднее соотношение слов «вайнахи» - «нохчи» - «чечены». Тем, кто интересуется вопросом — довольно легко, используя научные источники, разобраться, откуда происходит каждое из этих понятий и что оно означало изначально. Но вот у византийцев в Раннем Средневековье — были несколько более скромные возможности для этнографических и лингвистических описаний далёких народов, которых они, большей частью, в глаза не видели. И где-то они правильно догадывались, а где-то — блуждали в трёх соснах, что неизбежно.
Ну и наконец, почему я уверен, что именно «вятичи» отражают древнейшее самоназвание славян, а не какие-нибудь дреговичи, кривичи или поляне? Да потому, что уже в исторический, летописный период именно вятичи предстают как наиболее консервативное из всех славянских племён, наотрез отказывающееся принять как власть Рюриковичей, так и христианство, так и все иные «модерновые» моды. Резонно предположить, что это, по сути, даже не отдельное какое-то славянское племя — а ядро славянства, остававшееся на месте исторической прародины (то есть, там, где славяне обособились от индоевропейской семьи, приобрели свою самобытность). И вот когда славяне окрепли там и размножились — кто-то «отраивался», выдвигался с экспансией в окрестные земли, казавшиеся более пригодными (на запад к Висле, на север к Балтике, на юг, где тепло и яблоки растут), а кто-то — оставался, сохраняя не только прежний ареал обитания, но и самоназвание, и традиции.
Оставался — до той поры, покуда эта славянская прародина не оказалась на пути «варяг в греки». Тут уж степенный покой этих консерваторов — оказался потревожен. И кто-то воспринял новые веяния, а кто-то — предпочёл отступить на восток, в лесные чащобы. По-прежнему сохраняя при этом и языческие традиции, и древнее самоназвание, которое нам известно как «вятичи». И так они бежали от «новизны искусительной» всё дальше и дальше, вдоль по Оке и до Волги, а там и до Вятки. Разве это не логично?
Ну и это — к слову о модных нынче (особенно — в украинской исторической публицистике) рассуждениях о том, что Северо-Восточная Русь (Ростово-Суздальская, Владимирская, будущий очаг Московии) — вовсе не славянская территория, что славян там отродясь не было, а были немногочисленные колонизаторы, князья-отщепенцы от Киева, да местная всякая финно-угорская «мокшань-эрзянь».
Разумеется, автохтонное (более-менее) финно-угорское население в тех краях отрицать не приходится. Правда, и что в нём плохого? Откуда такой «славянский расизм»? Который, честно, показался бы очень смешным любому «немцу» еще пару веков назад... ещё столетие назад... ещё в середине двадцатого века... да ладно, и сейчас кажется!
Слыша эти рассуждения про «истинных славян» и «ассимилированную мокшань» так и хочется сказать: «Да ладно, не ссорьтесь, девчонки! Не для того мы пришли сюда с Рёриком и его дружиной, не для того гладили по головкам и тех, и других, чтобы вы тут теперь выясняли, кто из вас тут «генетически полноценней» и кто «полноправный хозяин». Мы-то вас всех любим: и славян, и эрзян» :-)
Серьёзно же, глупо говорить, будто бы на Северо-Востоке вовсе не было славян к моменту подъёма Владимирского княжества, или же они присутствовали в «гомеопатических дозах». Как насчёт вятичей, самых что ни на есть «труЪ» славян, которые проникли туда гораздо раньше, расселились по всей Оке, и впоследствии, конечно, частично отступали от «искусов новизны» дальше на восток, а частично — неизбежно примыкали к этим залесным колониям Рюриковичей?
И прошу понять меня правильно. Те, кто читал прежде мой блог, знают, что я, отождествляя себя с «Новгородчиной», думаю про Московию как идейный образ политического устройства. Вкратце: я её терпеть не могу, считаю чужеродным и увечным явлением на этой земле, которое должно быть наконец избыто и похоронено с концами. Меня тошнит от этой убогой в своей напыщенности карикатуры на Рим. От этого имманентного военного лагеря, который не только что не хочет приспосабливаться к мирной жизни, а потому вечно провоцирует бессмысленные войны ради самосохранения именно в качестве военного лагеря, но, как ни анекдотично, представляет собой и весьма посредственного качества военщину, во все времена своего существования. Но об этом, об инвалидном генезисе Московии и скоморошеской её сущности — в другой раз.
Сейчас же я хочу просто подчеркнуть, что, во-первых, эта сущность никак не связана с этническим составом населения Московии. Во-вторых же, состав этот, хотя имеет, разумеется, финно-угорские обильные включения, но не менее того — славянские. Хотя бы — за счёт вятичей. О которых, собственно, и шла речь в данной заметке. Вернее — об их имени, древнейшем, вероятно, общеславянском самоназвании, сохранившемся в наиболее консервативном ядре.
О прочих делах, вроде «становления Московии и её ликвидации» - в другой раз (и, для особо одарённых: я не имею в виду сделать с городом Москвой, где сам живу, то же, что Грозный сделал с Новгородом; речь лишь о порочной концепции государственного устройства, явно анахроничной и не имеющей права на существование, если мы вовсе хотим выжить в современном мире).