Давненько ничего не писал я про постижение чужеземных наречий. Не до того было. А тут побывал на своей Плантации — заценил попутно прогресс в языковых навыках у невольничков. Я за этим слежу, поскольку раб со знанием английского нынче выигрывает в цене как минимум вчетверо и его можно продать аж за море, в Низовья Реки (ну или куда придётся на том континенте), и он там будет заниматься не сбором хлопка, а чем поинтересней.
Это как, скажем, с помидорами. Семечки в пакетике — стоят, в общем-то, копейки. Даже лучших сортов от лучших производителей. Но грамотно подрощенная рассада — котируется гораздо выше (да, теплицы наши я тоже навестил, и под впечатлением, как там классно Саша-Флорист всё обустроил).
Серьёзно, если у вас есть рабы — настоятельно рекомендую выучить их хотя бы английскому. Благо, их легко мотивировать и стимулировать. «Look, pal! You have too options here. Either you sit and listen, or you are not able to sit. For a week, maybe. What's your choice?” :-)
Да, мои невольнички, юные уголовнички, купленные у ментов — они ценят игривость и добродушный юмор. Правда, они довольно большие ребята, тинейджеры преимущественно (младше четырнадцати не являются субъектами уголовного права в России, а старше двадцати я стараюсь не брать, ибо если чел и в этом возрасте продолжает воровать по мелочи, угонять тачки и «беспорядки хулиганить» - есть подозрение, что он дебил, а с такими я избегаю связываться). Поэтому, с ними можно допускать некоторую фривольность.
С совсем мелкими детишками — приходится соблюдать всё же иной формат общения. Пригрозишь, что неделю сидеть не сможет — так примет за чистую монету, заморочится, в ступор может впасть. И ищи-свищи тот девайс, который был у людей в чёрном, «эрейзер» памяти.
Вообще, это неоднозначный вопрос, кого проще учить иностранному языку: мелких детей или всё же более взрослых особей.
С одной стороны, у мелюзги мозг впитывает новые знания, как греческая губка. И вцепляется в них — как греческий Цербер. И что безусловно, если ребёнка до определённого возраста вообще никто не научит никакому человеческому языку — он утрачивает способность воспринимать грамматический строй как таковой.
История знает много детей-«маугли», которые росли то ли сами по себе, то ли в компании зверушек (по разным причинам, из коих самая частая, что их «родители» - синюшная мразь). Когда они попадали в приюты, уже в пубертате или близко к тому — их добросовестно пытались научить разговаривать. И что-то получалось, но в целом их речь звучала так, что рядом и Виталий Кличко сошёл бы за Демосфена и Цицерона в одной капе. Они просто отказывались воспринимать какие угодно грамматические паттерны. Да и лексика держалась ненадёжно, выветривалась очень быстро.
С другой стороны, если человек владеет хотя бы одним языком (родным) — на самом деле не так уж для него сложно освоить и другие в даже отнюдь не детском возрасте. Здесь главное — переломить его убеждённость (дарованную школой), что к иностранным языкам он глух и туп. И тогда он имеет некоторые преимущества по сравнению с маленьким ребёнком.
Во-первых, с ним можно держаться примерно на одной волне, не слишком дистанцироваться. Использовать выражения повышенной экспрессивности (попросту говоря — матерщину), скабрёзные шутки, похабные анекдоты. Это здорово оживляет процесс обучения, внушает интерес, активизирует запоминание. Особенно — у тинейджеров.
С мелким ребёнком всё-таки приходится соблюдать «рамки приличий». Даже если точно знаешь про него, что он замечательным образом смотрит порнуху и того лучше — матерится в общении со своими сверстниками. Но вот если взрослый человек набивается к нему в некое подобие «сверстника» - это начинает попахивать какой-то нездоровой педофилией. Я так, во всяком случае, думаю — и считайте меня сколь угодно закомплексованным ретраградом и старомодным ханжой.
Во-вторых, человек, уже владеющий каким-то языком, более-менее взрослый (но ещё не впавший в маразм) — имеет всё же более развитое абстрактное мышление, проще подмечает аналогии и выводит закономерности. Он может уже не тупо запоминать, как и что сказать, а соображать — почему так говорится. Во всяком случае, «сэнсэю» проще это объяснить. Благо, и вокабуляр у него подразумевается адекватный, полноценный. Где много вычурных слов иностранного происхождения. От дошкольника, даже самого развитого и разумненького, естественно, нельзя требовать, чтобы он знал слова вроде «инвестиция» или «пролонгация». Нет, может и знать — но не стоит на это рассчитывать и не стоит его перегружать таким знанием без крайней нужды.
И в-третьих, современный человек, учившийся в школе хотя бы до четвёртого класса, более-менее знаком с базовой языковедческой терминологией. Названия частей речи, членов предложения, грамматических категорий.
Я не уверен, на самом деле, что школьников стоит грузить всей этой академической петрушкой (я вообще не уверен в полезности всеобщего обязательного двенадцатилетнего образования в том объёме «по всем фронтам», в каком его пытаются давать в школах), но коли уж посеяли её в юном мозгу — можно пользоваться к своему удобству. Говоришь «В английском нет родов, падежей и склонений» - и он понимает. Мелкому ребёнку пришлось бы объяснять на пальцах: «Вот мы говорим: «Дом, из дома, к дому, за домом, о доме» - а в английском это будет одно и то же слово».
Так или иначе, если говорить об удобстве преподавателя — то, конечно, с мелкими больше напряга, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнее. Если не скабрёзную шутку, которую ещё рано слышать — то какое-нибудь ругательство вроде «деепричастный оборот». Но если мозг уже «растлён» школой — можно не париться на эту тему.
Некоторые считают, что детей лет до тринадцати вовсе не стоит грузить иностранными языками, покуда не сформировался какой-никакой «научный подход» к постижению любых жизненных явлений. Но я бы поспорил в том плане, что именно знание второго языка — наилучшим образом способствует формированию такого подхода, когда человек может переключаться в разные «лингвистические регистры» и понимать, как всё неоднозначно в этой жизни, как по-разному можно выразить одну и ту же мысль.
Но вот что бесспорно — так это бредовость всевозможных методик облегчения запоминания слов, основанных на притянутых за уши созвучиях с родным языком. Я видел много таких «прогрессивных» наработок, и поначалу они могут показаться занятными и удобными, но последствия — печальны.
«Как запомнить любое английское слово легко и непринуждённо? Вот, скажем, слово opportunity, “возможность”. Представьте, что вы на рыбалке, и тут клюёт, и вы такой: «Опа! Тяните!» Или, скажем, слово miracle, “чудо”. Всё просто: это «Геракл всего мира». Супергерой, чудесное явление. А сокращённо — miracle”.
Да, всё очень мило. Вот только далеко не все иностранные слова можно этак непринуждённо привязать к русским созвучиям. Поэтому, чем дальше — тем они становятся всё более «принуждёнными», даже вымученными. Вплоть до полного абсурда, переходящего в галлюцинаторно-бредовую симптоматику. Что в лучшем случае кончается взрывом мозга и отказом от изучения языка, в худшем — впадением в шарлатанское лингвофричество а ля Задорнов. «В начале было слово, и слово было «Россия, вперёд!»
В действительности, нет ничего страшного, если человек, пусть и ребёнок, сам находит какие-то ассоциации, которые ему помогают запомнить слово или оборот. Например, знал одну девочку, которая запоминала nice @ mean так: «Ты со мной няшка — You're so nice to me; Ты со мной как мина — You're so mean to me”. Но это в каждом случае «авторский метод», интуитивно понятный и удобный одному лишь автору. Попытка переноса таких шаблонов из мозга в мозг — ничем хорошим не кончится. Особенно, если человек возьмётся учить ещё один язык — и тогда-то свихнётся окончательно.
По своему опыту могу сказать, что в «долгой гонке» полезнее оказывается честная, научная этимология. Она же — даёт задел под более лёгкое постижение других языков той же группы и даже семьи.
«Почему по-английски «подвиг» называется «feat”? Хочешь верь, хочешь нет, но здесь ноги растут вовсе не от feet, а от латинского factum. “Сделанное», «свершение». Прошло через французский — вот и получилось feat, потому что лягушатники всю дорогу квакали не по-человечьи. Да, мы же сейчас не французский учим — поэтому можно говорить про них гадости, мстя за битву при Гастингсе. В общем, feat – это такой героически твёрдый факт. Сиречь «подвиг». А что при этом значит defeat? То и значит: подвигнуть кого-то в сторонку. Или - «расподвигнуть». Чтобы нечем ему гордиться было, когда проиграл, когда ты его за пояс заткнул и аннулировал его свершения. Как-то так».
Ну или, скажем, слово «involuntary”.
“Волонтёр» - знаешь? Доброволец то бишь. Да, «воля» - она во многих индоевропейских сохранилась почти без изменений. А «волюнтаризм»? По хорошему счёту, это означает «произвол». Ну а involuntary – соответственно, «НЕпроизвольный».
Или, скажем, “constellation”.
«Пиво знаешь такое, Стелла Артуа? Это означает «Звезда Артуа». Стелла — это «звезда» по латыни. Возможно, связано как с английским star, так и с русским «стелить». Типа, небосклон устлан звёздами. Соответственно, con – это «со-», и плюс «звёзды». Созвездие».
Перегружать этимологическими изысканиями, естественно, не надо. Но в принципе хороший учитель должен быть способен объяснить, скажем, что в словах «город», «гараж», «лорд», и, до кучи, «варта» в украинском — имеется один корень. И на пальцах показать, как он трансформировался в разных языках одной семьи.
Это полезное упражнение для того, чтобы постигать неоднозначность путей словесных во времени и пространстве. Но при этом — со временем человек начинает улавливать некоторые общие закономерности, и когда берётся учить новый язык той же семьи — с приятством обнаруживает, что многие слова ему уже знакомы, если уметь прозреть сквозь их «видоизменённость». Не во всех, конечно, случаях — но часто. То есть, эффект получается противоположный тому, как если сначала заучивать новую лексику по случайным созвучиям, типа, жыдовское «лехаим» через «лихоимство», на юмористическом антисемитизме, или английское leech через «личинку», а потом это смешивается, и в голове заваривается такая каша, что ни «окэшить», ни в кашпо засунуть.
Серьёзно, я бы и продвинутым полиглотам рекомендовал, разучивая новые слова, заглядывать в этимологический словарь. Лучший, какой знаю, наиболее полный — английский. Но там в большинстве случаев слово разматывается до общего праиндоевропейского корня, и боком упоминаются соответствия в балто-славянских.
Наш Фасмер, конечно, тоже сделал всё, что мог, и на том ему большое спасибо (когда б не датчанин Даль и немец Фасмер — вообще непонятно, что было бы с русским языкознанием :-) ), но всё-таки исследовательские ресурсы несопоставимы, и этот английский этимологический словарь постоянно пополняется и дорабатывается.
Вообще, как я заметил, немножко этимологической приправы — подогревает у людей интерес к изучению языков, оживляют процесс. Ну, люди — они любят оказываться причастны к неким тайнам мироздания, вроде того, каким, нафиг, образом слова «лорд» имеет общий корень с «гвардией» (а ещё и с «хлебом»). И взрослые, и дети это любят — если умело подать, не перегружая процессор и не переполняя сток памяти.
Когда же студент входит во вкус — главное, чтобы он слишком не увлёкся этимологическими расследованиями под лозунгом «хочу всё знать» (в смысле, чтобы сэнсей вместо «дрессуры» рассказывал ему занятные истории о происхождении слов).
Но в принципе некоторое знакомство с научной этимологией хорошо уже тем, что служит вакциной от шарлатанского лингвофричества. С которого, возможно, и начинается съезд крыши по фазе вплоть до полнейшей шизофрении.
Сначала чел возводит любое иностранное слово к родному (причём, в современном звучании), потом уверяется, что его язык имеет некое «право первородства» (причём, в современном виде), дальше - шовинизмус, мегаломания на национальной почве, мечты о вселенском господстве. Небольшой впрыск реальной сравнительной лингвистики — это лечит. И служит тренировке мыслительного аппарата как такового.
Ну а когда он развит — человек уже оказывается способен полагаться не только на память, но и на соображалку. В этом, собственно, главное преимущество более-менее зрелого студента перед мелким карапузом. Да, тот очень хорошо всё запоминает — но ему трудно делать обобщения и анализировать поток слов комплексно.
У взрослого же человека с развитым сознанием — оно работает как аппаратная коррекция ошибок в модеме. Где не расслышал или не знает слова — додумает сообразно контексту. Просто опыта больше. Поэтому, собственно, маленькие дети зачастую плохо воспринимают песенный текст со слуха и в родном языке , не говоря уж про иностранные. Всё-то им мерещится там нечто такое, чего нет и быть не может. Взрослый — всё же легче восполняет пробелы.
В общем, у всех возрастов есть свои плюсы и минусы в изучении забугорных мов, но если говорить о личных предпочтениях, то для меня удобней натаскивать одновременно десяток юных уголовников из трудных семей, но более-менее сознательного возраста, чем одного чудо-ребёнка дошкольного возраста.
Нет, своего-то сына мы с Женькой уже к пяти годам «англизировали» так нормально, но всё же это некоторый геморрой, когда приходится подбирать слова, фильтровать базар и придерживать пегасов своей лингво-педагогики. Особенно, когда привык трудные места объяснять через похабные каламбуры, броские и запоминающиеся — а тут ноблесс, бля, оближ!
Хотя, может, кому-то удобнее, наоборот, с мелюзгой работать. Дело вкуса, дело привычки.