Признаюсь честно, я не очень пристально слежу за предвыборной кампанией демократов в США. Потому что рассчитываю всё-таки, что Президентом станет республиканец Тед Круз, с которым было бы чисто по-человечески приятно иметь дело. Хороший, порядочный парень — но главное: умный и хорошо владеющий собой.
Если же победит Клинтон — что ж, придётся работать с ней, как она есть. Как с бесконечно лживой, бесконечно циничной, бесконечно лицемерной сучкой, но всё-таки разумной и прагматичной. Замечу, когда речь идёт о политике левого толка, то такие качества как «лживость», «цинизм» и «лицемерие» - это скорее плюс, а не минус. В смысле, в этом случае подлец лучше идейного краснознамённого дурачка, который всерьёз верит в преимущества социализма, а не использует левацкую демагогию в своих шкурных интересах. Подлец — он хоть предсказуем.
Тем не менее, даже не следя за дебатами демиков, вижу, что два существенных пункта, которые они «педалируют» - это религия Глобального Потепления и хоплофобия (болезненная боязнь оружия).
Сама Хиллари пока что избегает чересчур явно высказываться в пользу разоружения Америки, но соратники по Партии — конечно, используют любой очередной громкий инцидент как повод покричать об ужесточении контроля над оружием.
Естественно, в глазах здравомыслящих людей это смотрится полнейшим абсурдом — вера в то, что ужесточение правил легального приобретения оружия поможет победить терроризм и избегать выходки психопатов. Якобы в этом случае они не смогут раздобыть оружие и, соответственно, совершить свои злодейства.
Да даже если ты каким-то чудом изымешь всё и всякое огнестрельное оружие из гражданского оборота, даже если ты каким-то чудом перекроешь нелегальные каналы поставки конспиративных террористических организаций — ты всё равно не сделаешь так, чтобы оружие оказалось недоступно решительным злоумышленникам. Всё равно это проще паренной репы, обзавестись стволом. Особенно, если ты — отчаянный террорист, который не думает ни о какой уголовной ответственности, который вполне готов умереть, но вот только бы погромче выразить свой протест на пути джихада или что там ещё.
Как бы я поступил, будь я больным на голову (но не бесконечно глупым всё же) террористом, и вот мне нужен ствол, но я не могу его купить в магазине или с рук?
Элементарно. Я звоню в полицию, сообщаю о том, что мою квартиру, кажется, обворовали. То есть, прихожу домой — дверь открыта, всё вверх дном.
Приедет опер, максимум двое. А может — участкового пошлют разбираться. Тут может зависеть от специфики конкретно этого района, от наличия сил. Но больше двух человек — они не пошлют на квартирную кражу в затрапезном районе, где я, как конспиративный террорист, снимаю квартиру. Да и тех-то пошлют — чтоб уговорили не подавать заявление и не портить статистику. По-любому же глухарь.
Но это сотрудники при исполнении, у них есть стволы. Только им это не поможет при внезапном нападении в замкнутом пространстве, когда они не рассматривали как угрозу того, кто их вызвал. Парадоксальным образом, но здесь будет правомерен один из главных тезисов хоплофобов: «Ты всё равно не успеешь достать и применить свой ствол». Да, по отношению к участковому, который прибыл на кражу, и вот «Пройдёмте в комнату, я покажу, что эти гады там устроили» - и тут же ему чем-то тяжёлым по затылку, этот тезис про «не успеешь достать» будет более чем правомерен.
Будь дело на улице тёмной ночью, когда к тебе приближается какая-то стрёмная личность — и старушка испуганная имеет шанс достать ствол и изготовить к бою. А вот в такой ситуации, в квартире, где ты не видишь и не предполагаешь противника — и мент профессиональный пропустит момент атаки. Ну или ему нужно быть ОЧЕНЬ проницательным, чтобы сразу просечь, что заявитель, обратившийся к нему за помощью — на самом деле хочет завладеть его оружием. Но с такой-то проницательностью — что ему делать в участковых на задрипанном районе?
Так или иначе, это говно вопрос, завладеть стволом, сняв его с мента. Если нужно что-то потяжелее пистолета — используешь его, чтобы расстрелять экипаж ДПС, дорожной полиции. Ну, я про Россию говорю, в других странах по-другому называются разные менты, и бывают нюансы в экипировке, но вот в России ДПС, гайцы — это, в общем-то, мелкие асфальтовые побирушки, которые при этом имеют армейские автоматы (АКС-74У, как правило, «ксюша»).
Они совершенно не готовы к нападению. Все лучшие силы их ума и воли направлены на то, как разводить водятлов на бабки, а самая большая угроза — это если у кого-то реально окажутся какие-то связи, а не только трёп о них. К тому, что их просто положат, внезапно и наглухо — они не готовы. То есть, морально понимают, что все под богом ходим — но тактически не готовы. Поэтому решительный отморозок — сделает это на раз-два. Причём так, что проезжающие мимо водители этого даже не заметят.
И вот я, значит, за какой-то час легко и непринуждённо обзавожусь парой макаровых, парой «ксюш», некоторым количеством боеприпаса — и иду хулиганить. Никакого плана «Перехват» ещё нет и в помине. Ещё даже того участкового (или опера), которого я обезоружил на квартире, не нашли.
Что может сделать решительно настроенный псих-одиночка, имеющий пару автоматов, в стране, где заведомо нет вооружённых гражданских? Сафари в крольчатнике, естественно.
На этом месте противники частной вооружённости и сторонники сильного государства обычно говорят: «Но тебя же всё равно найдут! Ты засветился на квартире, которую снимал. Ты засветился на регистраторе ментовской тачки, чей экипаж вынес... или ты мог уничтожить флешку регистратора? Ну да не важно: ты всё равно засветился и тебя найдут».
Облегчаю им задачу: никому не придётся меня искать. Меня спецназ грохнет, когда я буду отстреливать по ним последний рожок, сидя на горе трупов в каком-нибудь кинотеатре. Обязательно грохнет. Вот только одна проблема: мне это абсолютно похер. Я же чокнутый террорист и маньяк. Не забыли?
На самом деле, в жизни, конечно, я не террорист (скорее, наоборот). Но я прекрасно представляю себе, в каком мире мы живём, как легко в нём раздобыть боевое оружие, даже если оно не продаётся в магазинах. И я понимаю, что хотя террористы и ебанаты — но они не идиоты. Они тоже это всё прекрасно понимают. Поэтому схема завладения боевыми стволами, описанная выше — это не ликбез для начинающего маньяка просто по той причине, что даже самый начинающий маньяк и так прекрасно себе её представляет. То есть, когда оружие можно купить или стырить из маминого шкафа — он так им завладеет. Когда для этого нужно врезать по затылку копу — он врежет по затылку копу.
Профессиональные преступники, промышляющие вымогательствами, грабежами, разбоями — они редко нападают на полицию, чтобы завладеть оружием. Не потому, что это трудно, а потому, что они различают: или ты получаешь семь лет за разбой, а выходишь через четыре, - или ты получаешь пожизненное за посягательство на жизнь сотрудника, но скорее всего, не доживаешь до суда. Но это такие довольно расчётливые, корыстные ребята.
Маньяк, вполне готовый к тому, что «красиво», картинно сдохнуть среди трупов, которые он настрелял, то ли во имя джихада, то ли просто ради самоутверждения? Да плевать ему на то, что «его всё равно найдут». Плевать ему на уголовную ответственность и её нюансы. И если для завладения оружием понадобится грохнуть ещё парочку полицейских, в довесок к тем десяткам цивилитиков, которых он намерен положить, - он это легко сделает.
Однако же, чтоб устроить бойню среди заведомо безоружных мирных людей — и не столь уж обязательно иметь самому именно огнестрельное оружие. Вот, в Швеции не так давно какой-то сбрендивший пидор вошёл в школу в костюме, типа, Дарта Вейдера и порубал кучу народу мечом. Там дети и их училки, слабые женщины. У них не было пистолетов, у него не было пистолета — но он сильнее, и ему хватило меча.
В Китае несколько лет назад был случай, когда такой же маньяк ворвался в младшую школу и тоже порезал десятки людей (детей, преимущественно), обычным кухонным ножом.
Всё это много раз обсуждалось, но хоплофобы твёрдо стоят на своём: «Нет, только разоружение добропорядочных граждан поможет победить маньяков и террористов, которые их стреляют или даже режут!»
И это, конечно, смотрится как в чистом виде психическое заболевание. Полное расстройство рассудка и логики.
Но, как я писал уже в этом блоге, феномен хоплофобии — он несколько глубже, нежели паническая боязнь «пистолетиков» как таковых. Ведь в кобуре полицейского — их не боятся. А в кобуре школьного учителя — почему-то боятся.
На самом деле, здесь немножко другое. Чего на самом деле боятся хоплофобы — так это самое мысли, что человек может нести личную ответственность за какие-то свои действия. Что он может как-то влиять на свою судьбу — или хотя бы совершать деятельные попытки. Что кто-то не прячется от жизни за ширмой иллюзий — а готов воспринимать реальность, как она есть. И защищать своё место в этой жизни от агрессивных посягательств. Активно, сознательно и самостоятельно, не уповая на красивые сказочки о том, будто бы кто-то другой за тебя это сделает.
А ведь так приятно и утешительно жить в мире иллюзий, в гостях у сказки, упиваясь сознанием, что о тебе заботятся какие-то другие люди, которые образуют это волшебное Государство, с его замечательно профессиональными институтами, и тебе не нужно делать ничего самому - за тебя всё сделает оно. Доверься профессионалам!
Ну, ты же не лезешь сам менять потекший сливной бачок? Это работа сантехника. Ты ему платишь — он делает. То же самое — когда у тебя в машине колодки тормозные начинают поскрипывать. Ты загоняешь её в автосервис — и там всё делают профессионалы.
А значит, когда в твой дом врываются грабители, и тырят твои драгоценности, и насилуют твою жену — тоже доверься профессионалам. Есть же полиция, она приедет и разберётся. В любом случае, если б у тебя был ствол, и ты бы имел искушение воспользоваться им — ты бы мог всё испортить. Ты бы мог усугубить ситуацию. Ну, подумаешь, семейные реликвии ваши грабанули. Ну, подумаешь, жену твою трахнули. Ну, подумаешь, тебя отсосать заставили.
Но ведь если б у тебя был ствол и ты бы завалил кого-то из этих ребят, вставших на путь греха, вероятно, благодаря печальным обстоятельствам их нищего детства, когда ты недостаточно жертвовал на их благополучие, - как бы ты жил дальше с тем сознанием, что убил человека, который только-то и сделал, что ограбил тебя, и трахнул твою жену, и тебе самому в рот присунул, - но это всё потому, что ты виноват перед ним. Ты недостаточно отрывал от собственного благополучия, чтобы он, это несчастное дитя нищеты, чувствовало себя умиротворённым в достаточной мере, чтобы не испытывать агрессивных побуждений в твой адрес, чтобы не идти грабить тебя и насиловать твою жену.
И на этом фоне есть люди, которые, отвечая на вопрос «Как бы ты себя чувствовал, убив того, кто пытался ограбить тебя и снасильничать твою жену?» - пожимают плечами и отвечают: «Да нормально. Ублюдок слишком много о себе возомнил, решил, что ему всё можно — нарвался на пулю. Может, было бы лучше, если б полиция ему раньше объяснила, что так произойдёт, если он за ум не возьмётся. Но ладно, не будем требовать от полиции слишком много. Факт в том, что обошлись и без неё. Я его грохнул, и это значит, что он сейчас кормит червей, а не угрожает обществу. Я этим горжусь, и соседи меня за это закономерно уважают».
И вот понятно, какой комплекс неполноценности испытывают те импотенты воли и разума, кто хотел бы спрятаться от реальности за ширмой иллюзий, вот все эти левые интеллектуалы, - на фоне нормальных, полноценных людей, способных на действие, его рациональное обоснование, и не имеющих ровным счётом никаких психических проблем с той мыслью, что можно и должно убивать опасного агрессора, который явно показал себя как враг.
Тут ведь дело не в том даже, сколько на самом деле преступников убивают вооружённые гражданские в тех же Штатах (хотя — достаточно много для опровержения тезиса «ты всё равно не сможешь воспользоваться своим стволом»).
Дело в том, что большинство обладателей оружия — да за всю жизнь не пользовались им для отражения агрессии, за всю жизнь не подстрелили ни одного гопника. Но — они к этому морально готовы. Они не видят в этом ничего плохого, чтобы просто взять — и подстрелить того, кто наехал на тебя по беспределу. Не вдаваясь в эти сопли про то, как именно его худая жизнь сделала его гопником, «вынужденным» наезжать на честных людей по беспределу.
Потому что эти люди — держатся концепции личной свободы и личной ответственности. Типа того, что ты волен делать, что угодно, для повышения своего благосостояния, в стремлении к счастью, но если ты наезжаешь на других людей, угрожаешь им опасным образом — они, отстаивая свою свободу, могут тебя просто грохнуть, и никто не заплачет.
Именно этот образ мышления — он нежелателен для политиков левого толка.
Ну и здесь — немножко теории.
Вообще, при всём разнообразии концепций общественнополитического устройства, на самом деле имеются всего два фундаментально различных подхода. Два «дискурса», если угодно. Либеральный — и патерналистский.
Либеральный (в том смысле, в каком это наиболее выражено в трудах Локка, впоследствии Адама Смита, Хайека, Мизеса, а не в духе тех социалистов, которые нынче в Штатах называют себя «либералами») подразумевает, в идеале, что вот есть свободные люди, которые свободно договариваются между собой по всем вопросам, где им не надо применять друг к другу насилие, а государство — существует как раз и только для тех случаев, когда неизбежно применение насилия.
Ну, например, когда ты договорился с партнёром — а он не исполняет свои обязательства. Тут — приходится принуждать его. И для этого необходим институт принуждения, который был бы, в идеале, застрахован от пристрастности, во избежание произвола (типа, горилл своих подсылать к должникам, но у них свои гориллы найдутся, и это не очень хорошо, не очень продуктивно в конечном счёте).
Этим «надличностным» институтом и служит государство. И вообще государство, в либеральном дискурсе — этакое рамочное соглашение свободных людей о том, как им разрешать свои противоречия так, чтобы не скатываться каждый раз в беспредел. Ну и коллективная защита от внешнего беспредела, внешней агрессии — само собой. Это как сторожей дачники сообща нанимают, чтобы деревенские хаты не пограбили. Собственно, по Локку государство и есть «ночной сторож». Чьи услуги нужны тогда, когда без него не обойдёшься — но не более того.
В патерналистском дискурсе — всё по-другому. Там государство — это вот такое мудрое и заботливое существо, отец родной, который по каким-то причинам должен заботиться о благополучии своих подданных (духовном и материальном), когда они рассматриваются как дети малые, кутята слепые, трогательные несмышлёныши. Сами ни выгоды своей не знают, ни опасностей для себя, и ответственность нести не могут, — всё-то им государство объяснять должно, в чём их выгода, в чём напасть. Их дело — слушать и слушаться.
Патерналистские доктрины — они, конечно, бывают разные. От теократических, где упор делается на «духовность», до социалистических/коммунистических, где упор делается на «желудочность» (“Ты имеешь право жрать от пуза, а капиталисты тебя притесняют, ну да мы их ща подвинем, а что от тебя требуется — вот ещё немножко поголодать, ещё немножко поднапрячься, и тогда-то мы точно подвинем капиталистов»).
Естественно, всё бывает не в чистом виде, а в процентном соотношении. Духовные скрепы («мы утрём нос пиндосам») и желудочное упование («а вот как нефтюшка в гору пойдёт — так и мы снова заживём, братва!»)
Это — про Россию. Но и в Штатах левый электорат — того же толка, примерно. В основном — люди, которым вообще не стоило дарить политические права, особенно избирательное. Ибо они, что нищеброды, кичащиеся своим нищебродством и выпестывающие свою обиженность, что левые «интеллектуалы», кичащиеся своим совершенно ничем не подтверждённым «интеллектуализмом» - это люди, которые по-любому никак не доказали свою полезность обществу. Они не зарабатывают свои деньги, оказывая реально полезные услуги, - они получают их от правительства, за поддержку. И чем больше получают, тем влиятельней поддержка, и тем больше правительство им может отсыпать далее — и это замкнутый круг.
Поломать этот замкнутый круг — могут люди, ориентированные всё-таки на признание частной свободы и персональной ответственности. Люди, способные мыслить трезво и здраво — и которым противно оперировать кликушескими журналистскими штампами.
А эти люди, в частности, - это те, кто держит боевой ствол вовсе не для стрельбы по пивным банкам (хотя как упражнение — сойдёт), а для того, чтобы вышибить мозги сынку одной из избирательниц Клинтон, когда он влезет в твой дом с ножом в руке. И чтобы сказать после этого: «Да, Томми был трудным мальчиком... поэтому хорошо, что теперь его нет, ибо нет и трудностей для neighborhood, связанных с его «трудностью» ».
К слову, в российском диалоге о легализации короткоствола — меня очень раздражает такая заява сторонников (хотя я сам сторонник), как: «Ну а почему кто-то решил, что я беру себе пистолет для убийства людей? Нет, я беру его на пострелять по банкам!»
Чушь, разумеется. Если ты берёшь пистолет — ты должен предусматривать такой сценарий, что тебе придётся использовать его для стрельбы на поражение по людям. По тем людям, которые напросятся на это. И ты должен быть к этому морально готов, даже если ни разу в жизни тебе не придётся реализовать эту готовность. Но если придётся — ты должен гордиться, что удачно попал в какого-то агрессивного отморозка, избавив планету от его на ней присутствия.
И вот в этом есть «водораздел» между хоплофобами и нормальными людьми. Нормальные люди — они признают, что пистолет им нужен для того, чтобы, в случае необходимости, нашпиговать пулями агрессивного урода, который наехал на них по беспределу, и не оставил иного выбора, и они будут гордиться, что грохнули эту взбесившуюся тварь, обезопасив от неё своих соседей.
Хоплофобия — отрицание того, что это нормально и достойно, такой подход к делу.
И, повторю, хоплофобия — это не боязнь оружия как такового. Это — боязнь принятия решения, боязнь личной ответственности в вопросах жизни и смерти. Слабоволие, импотентность, до такой степени, что ты всегда готов быть лучше жертвой, чем победителем, который, не дай бог, набил морду агрессору.
Я с этим впервые, наверное, столкнулся в последних классах школы, когда параллельно занимался в школе карате, и в шестнадцать лет, обретя коричневый пояс, заделался сэмпаем, помощником сэнсея, вёл начальную группу. И туда записались несколько моих одноклассников. Среди них был один парень, Слава, очень крупный, потенциально грозный. Но вот это был случай как из песенки Высоцкого: «Бить человека по лицу я с детства не могу». Добродушный очень парень, этакий «Пьер Безухов», полный тюфяк.
И пришлось ему объяснять: если ты не научишься расчётливо бить человека по лицу, чтобы его вырубить — когда-нибудь ты рискуешь тем, что, войдя в ярость, порвёшь просто человека. Прихлопнешь мраморной плитой, как тот Пьер свою Элен чуть не прихлопнул. Тогда, когда это не требуется обстоятельствами и однозначно будет сочтено за убийство безо всякой необходимой обороны. Поэтому — учись бить.
Вообще, по моему (и нашей Корпорации) разумению, насилие — это такая штука, которую следует применять исключительно хладнокровно, полностью отдавая себе отчёт в том, что ты делаешь. А для этого надо и практиковаться, и представлять себе сценарии применения насилия. Вроде того, что если кто-то ворвался в мой дом — то я постараюсь, конечно, сначала прострелить ногу, но если это не помогло, то — наповал буду бить.
В любом случае надо понимать, что ты в принципе готов загасить того, кто совершает против тебя опасное насильственное посягательство. Если этого не понимать и не признавать, то либо ты баран, с которым можно делать, что угодно, невзирая на его образовательный уровень, либо — дикарь, который сам не знает, на что готов.
Почему патерналистам (социалистам, этатистам) выгодны дикари или бараны в электоральной массе? Да потому, что им проще вешать на уши любую и всякую лапшу про «государство печётся о вас, только верьте государству» - когда эта публика сама готова прятаться за вот этими иллюзорными ширмочками от реальности. Когда сама готова быть детишками, которым говорят, что о них заботятся — а они и рады. Когда она готова быть элоями, которых утаскивают морлоки по паре-тройке за ночь — но остальные-то живы, остальные-то имеют возможность вкушать душевный комфорт?