Одна из самых любимых новостийных тем (в любой стране) — это прогнозы развития общенациональной экономики.
«В этом году ожидается падение на два процента» - и все тут же кручинятся, плачут.
«Но в следующем — возможен уже рост на один процент». И все такие: «Ура! Живём!»
Я смотрю на всё на это — и думаю: «Ребят, а с чего вы взяли, что это вас как-то касается? Вернее, вы уверены, что понимаете, каким именно образом вас это касается? Вы хоть приблизительное представление имеете, о чём речь идёт?»
Ну, я-то — имею некоторое представление о методиках оценки ВВП. И именно по этой причине — не то что не доверяю этим оценкам (нет, серьёзными конторами они вполне добросовестно делаются), но знаю, что это всё очень далеко от тех практических вопросов, которые приходится решать, занимаясь бизнесом. То есть, сами по себе эти макроэкономические показатели — бессмысленны, если не брать в расчёт ещё очень многие и многие факторы.
Вот возьмём совсем простой пример. Очень простой.
Представьте себе некую укромную такую страну, где живут крестьянчики и растят себе какую-нибудь брюкву. Ну и землицы пока хватает, всё новую осваивают — и всё больше этой брюквы собирают.
Как оценить эту экономику? Если по потреблению брюквы на человекорыло — оно растёт. Если по совокупной цене этой брюквы в некоем универсальном меновом эквиваленте — она, возможно, даже падает. А возможно, и растёт, за счёт объёмов. Но в целом сейчас все сыты. А что в перспективе, когда вся пригодная земля будет освоена, да ещё и начнутся экологические проблемы из-за обезлесивания и эрозии почв, да на фоне продолжающегося в геометрической прогрессии демографического роста (поскольку крестьяне — не умеют вовремя тормозиться в этом вопросе)?
Легко можно предсказать, что рано или поздно случится превышение популяции над кормовой базой, произойдут социальные и политические потрясения такой магнитуды, что, честно говоря, все и помнить забудут о каких-то там «макроэкономических показателях».
Люди, не читавшие Мальтуса, называют это «мальтузианской ловушкой», хотя на самом деле это задолго до Мальтуса было понятно и ежу, что если демографический рост опережает продуктивность территории, то рано или поздно будет пиздец... война, эпидемия, снежный буран, космоса чёрные дыры. Заслуга Мальтуса — она в другом. Он был первым, кто обнаружил лекарство против демографического перегрева, которое даёт буржуазное устройство общества, где люди вынуждены ограничивать расплод, чтобы не ухудшать свой статус. Феномен, который потом получил название «второго демографического перехода». Но это оказалось слишком сложной мыслью для социалистических мозгов, они вообще привыкли смотреть в книгу и видеть фигу, то бишь проецировать собственную психопатию на автора, поэтому единственное, что высосали у Мальтуса: «Он приветствует войны ради сокращения численности населения! Он — чудовище!» То есть, ровно противоположное тому, что он на самом деле писал в своём «Опыте» - что в буржуазном обществе с его концепцией личной ответственности войны, возникающие из-за перенаселённости, могут перестать быть тем вечным спутником человечества, каким были всю дорогу. Ну и так, собственно, произошло. Он просто первым это разглядел в наиболее развитой на тот момент европейской стране.
Ну да это лирическое отступление было.
Факт в том, что по деньгам экономика может быть как растущей, так и падающей, по основному своему товарному показателю (брюква) — растущей, по благосостоянию граждан — в общем-то удовлетворительной (на данный момент), но любой нормальный инвестор будет чётко понимать, что если они намерены и дальше играть в свою идиллию, выращивая брюкву, плодя по десятку киндеров — то довольно скоро их благополучие рванёт так, что мама не горюй.
С другой стороны, вот представим, что в эту брюквенную идиллию приходит предприимчивый чел, который заводит там производство свинтусов. А брюкву — скупает им на корм. Вот вплоть до половины всей производимой в стране брюквы.
Что ж, свинтусы — это продукция более высокого передела. И стоит, соответственно, дороже. Общий размер экономики этого умозрительного королевства — существенно вырастает.
Вот только чисто по калориям брюква плюс свинтусы, ею вскормленные — это существенно меньше, чем просто брюква, если б она в полном объёме потреблялась as is.
И какие-то крестьяне, конечно, поднимаются, продавая свою брюкву этому свиноводу, а какие-то — начинают страдать. Потому что у любого хозяина, особенно многодетного, возникает искушение сказать: «Так, вот ты и ты, первый и второй сын, остаётесь... ну и ты, четвёртый — тоже, поскольку ты жилистый и жрёшь мало, а вот третий, пятый и шестой — иди-ка вы куда-нибудь нахуй! Раньше на всех брюквы хватало, а теперь, извините, мне её продавать надо. Это выгоднее, чем вас, оболтусов содержать! Наплодились тут, понимаешь! Откуда вы вообще берётесь, дармоеды?»
А экономика-то растёт, естественно. В общем и целом. Но вот этот рост — он вовсе необязательно для всех благостен оказывается. Это нужно очень хорошо понимать, рассуждая об экономическом росте. И не проценты прироста ВВП считать, а прикидывать, как лично ты впишешься в этот рост? А то ж может статься, что многие вокруг уцепятся за этот локомотив роста, а ты — нет. Окажешься лишним на этом празднике жизни. И для тебя этот рост будет означать лишь, что у многих вокруг выросли доходы, выросли цены — а твой доход остался прежним, если вовсе сохранился.
А потом, предположим, в наше королевство приходит ещё один (или не один) предприимчивый чел, и заводит пастбищное овцеводство. С прицелом на шерстяную мануфактуру.
Ему эти производители брюквы — вообще нахуй не нужны. Ему их земля нужна. И он её так или иначе скупает, делая предложение, которое кажется поначалу выгодным — но ведёт к тому, что они расстаются с кормовой базой.
Отсюда происходят три вещи.
Взрывной рост экономики.
Обнищание и люмпенизация значительных народных масс.
Появление дешёвой рабочей силы, годной для применения в самых разных затеях.
Это — то, что реально происходило в Англии с шестнадцатого по восемнадцатый примерно века. Ну, помните из школы: «огораживание», «овцы пожирают людей», всякое такое.
Там процесс облегчался тем, что земля принадлежала феодалам, решившим податься в овцеводы и промышленники, и арендаторов они сгоняли просто потому, что имели на это юридическое право. Но и в случае с полноправными мелкими собственниками, растящими брюкву, когда рядом появляется такая вот акула бизнеса, имеющая виды на их землю для пастбищного овцеводства — и чисто по рыночным механизмам большинство из них отдали бы эту землю практически даром (о чём бы потом догадались). Ну потому что люди, из поколения в поколение растящие на своём клочке брюкву и плодящие детей без меры — они, естественно, идиоты по сравнению с парнем, способным наладить мануфактуру, и он их переиграет даже без насилия и произвола. И такова селява.
Естественно, вот этот взрывной рост британской экономики — он сопровождался колоссальной социальной напряжённостью, чудовищным обнищанием изрядной массы населения. То есть, мягко говоря, далеко не все от него выигрывали, от этого экономического роста.
И я вот, как знают мои постоянные читатели, в изрядной степени англофил и либерал самой старой и жёсткой школы («Айн Рэнд — всё-таки немного левовата!»), но некоторые аспекты тогдашней, шестнадцатого века Англии, и мне представляются «перебором». Не, ну вешать мелких голодных бродяжек от тринадцати лет за кражу свыше шиллинга — это уж как-то контрпродуктивно. Достаточно было бы высечь и направить в работный дом (что потом и стали делать).
Но тогда вот, на самой заре английского капитализма — правительство, видимо, было в некоторой истерике от этих социальных противоречий и стремилось максимально драконовскими мерами внушить уважение к частной собственности и вбить во всякую под горшок стриженную простолюдинскую голову: «Тебе никто нихера не должен лишь за то, что ты соизволил осчастливить этот белый свет своим на него рождением! И без тебя тут дохера лишних!»
Ей-богу, всякий раз, когда слышал все эти стенания о немыслимых народных страданиях в России девяностых — очень хотелось изобрести машину времени и отправить этих «рыдателей за Отечество» в Англию шестнадцатого века. Чтоб прочувствовали разницу и осознали ничтожность тех мнимых неудобств, которые им пришлось вытерпеть в наше время.
Но вот несмотря на все эти несколько психотические перегибы, вроде бездарной растраты малолеток, виноватых лишь в том, что они голодные, старушка Англия в целом сумела соответствовать «золотому правилу» державного строительства, сформулированному величайшим мыслителем всех времён и народов графом Artyom de Ferrier. А именно: «Жизнь бедняка должна быть такова, чтобы жизнь солдата казалась привлекательной по сравнению с нею».
Ну а поскольку жизнь солдата по-любому хуёвая (тем более — в те времена), жизнь бедняка — должна быть ОЧЕНЬ хуёвой. То есть, ровно такой, какой и заслуживают безвольные самонадеянные идиоты, составляющие во все времена процентов девяносто любой нации.
И вот такое сочетание, когда экономикой рулят довольно циничные дельцы, обеспечивающие её рост с полнейшим пренебрежением к нуждам и хотелкам народных масс, а эти народные массы выдавливаются то ли в фабричные рабочие, то ли в пираты, то ли в солдаты, то ли в колонии — и обеспечило то блистательное возвышение Британской Империи, какое мы наблюдали (и Рим, в общем-то, так же возвышался, пока не съехал в головокружение от успехов и нарастающий социализмус).
Поэтому сами по себе макроэкономические показатели — да ничего практически не говорят ни о перспективах инвестиций в ту или иную экономику, ни о перспективах благосостояния граждан.
Тем более, в нашем мире, где давно уже нельзя измерить экономику ни бушелями брюквы, ни даже поголовьем свинтусов. Всё гораздо сложнее стало, гораздо динамичней.
Вот когда говорят, допустим, что с пятидесятого года американская экономика выросла вчетверо — как считать производимые ею сейчас электронные девайсы по меркам пятидесятого года?
Да тогда — один-единственный современный ноутбук мог бы стоить охуелионные трипиздиарды. Поскольку он имеет вычислительную мощность, превосходящую все мейнфреймы всех самых крутых контор в тогдашнем мире. Сейчас, понятно, он не может столько стоить, поскольку производятся их десятки миллионов в год, и всё более удешевляются. ВВП падает от этого удешевления? А и хуй с ним! Но хорошая вещь — становится доступнее.
А как считать стоимость сотовой телефонии в параметрах восьмидесятого года? Это абсолютно иное, качественное изменение жизни получилось, с широким внедрением сотовой связи. Это то, чего не было, о чём и самые смелые фантасты лишь очень приблизительно мечтали в своих утопиях.
Ну и вот при наполнении рынка этими совершенно новыми товарами и услугами — смешно оценивать состояние экономик, их производящих (идейно, технологически) по каким-то малозначительным флюктуациям.
Экономики же, которые не производят этих «новых смыслов», а продолжают «торговать брюквой», в том или ином виде, - их тоже смешно оценивать по абсолютным их показателям, потому что их, можно считать, просто нет, на фоне тех, которые порождают «новые смыслы».
Ну вот даже такой показатель, как производство и потребление энергии, вроде бы абсолютно полезной вещи — тоже не всегда позволяет верно оценить состояние экономики.
Потребление энергии упало на 20 процентов? Это плохо, это кризис?
Нет. Это может означать, во-первых, что она перестала тратиться на всякую ненужную хуйню (вроде сокращения ВПК в России в девяностые, отчего, конечно, занятые в отрасли плакали, а все другие вздохнули с облегчением), а может означать внедрение новых, менее энергозатратных технологий. Ну вот даже пресловутые энергосберегающие люминесцентные лампочки дают выигрыш раза в четыре по сравнению с нитью накаливания той же яркости, а светодиодные — ещё больше. И в масштабах страны — это довольно значимые получаются величины.
Но и «ненужная хуйня», вроде вооружений, которые считаются непроизводительной обузой, ярмом на экономике — да не всегда так.
То есть, когда Советский Союз производит тяжёлые авианесущие крейсера класса «Тбилиси» (близкие к полноценным авианосцам) - это, да, обуза. Потому что совершенно непонятно, для какой бы разумной цели он мог их использовать — и где. Если мы не собираемся колонизировать Мадагаскар, как мечтал Пётр Первый (и это неглупая была идея, как для восемнадцатого века) — то где ещё и против кого и ради каких благих задач это можно использовать?
Поэтому производство этих технологически очень продвинутых мегалоханей — в статистике ВВП смотрелось как невероятно значительная штука, с оплатой труда всех смежников, а на практике — деньги на ветер.
А когда Штаты клепают свои флэттопы Нимитц-класса — это не совсем деньги на ветер. То есть, сами по себе, конечно, эти корабли не создают никаких ценностей. Но когда какой-нибудь местечковый тиранчик малешко зарывается и то ли национализирует имущество транснациональных компаний, то ли вовсе наезжает на соседей, отхапывая у них собственность, где участвуют те же транснациональный компании — дело может кончиться тем, что к его берегам подходят те же Нимитцы и объясняют на понятном ему языке, как он был в корне не прав.
В общем, авианосец в нужное время в нужном месте — бесценно. Для всего остального есть Мастеркард (который, правда, тоже обеспечивается защитой со стороны этих авианосцев от какого-либо местечкового беспредела).
Ну и когда ты работаешь, де факто, крышей цивилизованной транснациональной торговли — и расходы на военщину твою не бывают совершенно пустыми. Они отбиваются, поскольку под твою крышу льнут люди, желающие платить тебе деньги за защиту.
Что до локальных экономик, идущих вверх или вниз — да я меньше всего обращаю внимание на эти рейтинги. Ну, это для трастовых фондов, хранящих деньги старпёров, чтобы всегда можно было отчитаться: «Вот, наше вложение должно было считаться надёжным по всем принятым правилам».
Я же, как бизнесмен (в том числе) — смотрю на реальные перспективы, как они есть.
Если на данной территории вот сейчас, временно, растёт благосостояние широких народных масс — надо открывать там магазин по продаже прогрессивных всяких айфонов или модного шмотья, чтобы лохи могли это дело покупать в кредит, чувствуя себя Вандербильдихой или хотя бы Эллочкой Щукиной.
Если растёт с перекосом и предчувствием социального взрыва — надо открывать ювелирку, чтобы богатенькие гагары могли удовлетворить свою страсть «уходить в золото».
Если однозначно падает уровень жизни — это может означать, что появляется такая рабочая сила, которая реально рабочая. А не изнеженные пижоны, привыкшие к неосновательной халяве. Значит, можно какие-то производственные мощности там залудить. Но при этом, конечно, желательно иметь уверенность, что в этой юрисдикции всё просто не ебанёт к чёртовой матери (или что ты имеешь достаточный собственный силовой ресурс, чтобы пережить такой катаклизм).
В общем, нужно приноравливаться к условиям, воспринимая их во всей полноте.
А вот все эти рассуждения, вроде «Наша экономика вырастет и я стану жить лучше» - это пустое. Вовсе необязательно.
Точно так же как и «Наша экономика падает, я стану жить хуже». Нет, возможно, это будет значить, что ты сможешь дешевле нанимать людей, и они вычеркнут из своего лексикона слова вроде «профсоюз» и «забастовка».
А в целом-то все экономики выросли ОЧЕНЬ значительно за последние три века (чисто случайно совпавших, как считают леваки, с восприятием капиталистических ценностей в государственных правовых установках), и просто феерически — за последние три десятилетия, с этой «цифровой» революцией.
Вот если считать не в валютах, не в золоте и не в бушелях брюквы, а в доступности ранее немыслимых товаров и услуг, становящихся жизненно важными и неотъемлемыми признаками качества бытия — то это рост практически экспоненциальный в последние десятилетия.
А сейчас идёт уже полным ходом энергетическая революция. Которая удешевляет энергию и тем самым роняет ВВП (у некоторых, по крайней мере) — но позволяет перейти на такие новые уровни возможностей, которые, опять же, фантастам не снились.
Но главным в экономике — всё равно остаются отношения людей с людьми. То, чего наглухо не понимал старина Маркс в своих умозрительных построениях (ну потому что он никогда не руководил людьми, он никогда никакого производства не создавал — и потому не имел никакого представления об этом).
И в условиях кризиса, когда самонадеянные лохи избавляются от иллюзий — они обретают такое свойство, что с ними уже можно говорить по существу как с вменяемыми людьми. То есть, у них резко мозги включаются, и они начинают слышать.
А в условиях роста (чисто пузыристого такого надувалова биржевого, что очень полезно как явление) — они лучше всего изображаются в той серии Симпсонов, где Гомер подрядился торговать тыквами. «Вау, цены на тыквы всё растут и растут! Я под это дело уже купил шикарную тачку в кредит, а к январю точно стану миллионером!» - «Идиот! Никому нахер не нужны тыквы после Хеллоувина!» :-)
Ну, как-то так.