Я неоднократно, с апреля 14-го, излагал в этом блоге свой рецепт решения языкового вопроса в Украине. Каковой вопрос, что бы иное кому ни представлялось, объективно существует — иначе бы не вызывал столько эмоций с обеих сторон.
Мой рецепт был прост, изящен и практичен: признать право считаться «государственными» языками не только за украинским и русским, но также за венгерским и румынским, поскольку на территории страны проживает и довольно значительное число этнических румынов и венгров, урождённых, коренных граждан, и чем они хуже?
Но чтобы получить государственную должность или место в бюджетном вузе, соискатель должен сдать минимум лишь по ДВУМ из этих четырёх языков, на свой выбор.
И вот сейчас иные русскоязычные граждане кривятся от украинского, мол, зачем его учить? Но если альтернативой будет венгерский или румынский — думаю, они полюбят украинский. Который всё-таки немножко ближе к русскому. Главное — все пожелания выполнены, все права этнических групп соблюдены (даже если румыны и венгры ничего такого не желали — это не важно).
Но почему-то киевский политический истеблишмент всё никак не может оценить красоту этой идеи и предпочитает делать вид, будто бы никакого языкового вопроса не стоит вовсе. Хотя он имеет место хотя бы как повод(!) для недовольства жителей того же Донбасса «украинским диктатом», и этот повод следовало бы убрать. Но так, чтобы не пострадали и интересы украинского языка и его носителей.
Ладно, предложу ещё несколько вариантов решения проблемы.
Вариант первый. Сделать государственным, наравне с украинским, только русский, как и хотят недовольствующие жители Востока. И предоставлять им возможность обучения в школе целиком на русском языке, в вузе, и допускать знание только его при поступлении на государственную должность.
Но, ключевой момент — это должен быть именно РУССКИЙ язык. Литературный, с соблюдением правил произношения, грамматики и синтаксиса.
В чём тут подвох?
В том, что жители Донбасса уверены, будто они говорят по-русски. На самом деле — они одиноки в этой уверенности. Нет, они говорят на суржике.
Помню, когда я учился на филфаке, была у нас в группе девочка с Луганска, которая весь первый семестр негодовала: «Почему меня обзывают «хохлушкой»? Та я же русская! Я же всю жизнь по-русски говорю!»
Её гладили по голове и объясняли: «Видишь ли, сестрёнка, в том-то и дело, что ты «гховоришь».
Замечу, она была умненькая девочка, она вполне хорошо болтала по-английски и по-французски, но вот в русском это фрикативное «гх», это фирменное «шоканье», полногласие «а» и «о» в безударных позициях, характерные малороссийские интонации — это было совершенно неискоренимо.
Впоследствии я обращал внимание, что многие культурные ребята как раз с Западной Украины — говорят по-русски практически чисто, неотличимо от москвичей или питерцев (и лишь очень тонкий слух может отличить московский акцент от питерского, если без «парадных» и «поребриков»).
Почему? Ну потому, вероятно, что в своей среде они общались всё-таки преимущественно по-украински, а русский учили как «иностранный». И если выучили — то именно литературный «хох-русишь».
Жители же Востока Украины, разговаривая на своей версии русского, имеют гораздо больше затруднений с тем, чтобы переключаться на «правильный» вариант. Поверьте, это на самом деле сложно и требует некоторой спецподготовки, чтобы переходить не с языка на язык, а с диалекта на диалект того языка, который воспринимаешь как родной и привычный.
Поэтому не то что у донбассцев, но и у наших «кубаноидов» обычно это смягчённое «г», полногласие «а» и «о» и специфические интонации - остаются на всю жизнь (а иногда и w-образное звучание «в», как, скажем, у Михаила Горбачёва, который уроженец Ставрополья, но потом десятилетиями вращался в «правильной» русскоязычной среде, а всё равно фонетика детства осталась).
Ну и если кто-то из украинских граждан настаивает, чтобы русский ему сделали официальным и государственным — это можно устроить. Но — именно русский, а не суржик.
И объяснить, что на экзамене он может либо «гховОрить» (если выбрал себе украинский как основной язык), либо «говорИть» (если выбрал русский). Но посмеет «гховорИть» - сразу орфоэпическим словарём Аванесова по голове! :-)
Вариант второй. Диаметрально противоположный.
Наоборот, признать, что в Украине сложилась своя, специфическая версия русского языка, отличающаяся от московской примерно так же, как американский английский — от британского. И этот своеобразный русский язык — культурное достояние украинской нации. И у него есть свои правила как в фонетике, так и в грамматике и синтаксисе.
Их следует очертить, составить учебник — и спрашивать на экзаменах именно этот «украинский русский». Тот, где можно говорить «это есть наилучшим решением» (отчего у меня глаза на лоб лезут, когда вижу такое в русскоязычной украинской прессе :-) ) или «он быстро бегает, как для толстяка» (а вот эта специфически украинскорусская конструкция кажется даже симпатичной и удобной; возможно, войдёт и в «московитский»).
Такой русский, конечно, донбассцам сдавать будет проще, но главное — это будет именно своё, украинское культурное достояние, а не язык, навязанный Ымперией.
Ну и третий вариант — ввести во всех вузах и для всех чиновников такое требование, как хотя бы минимальное владение английским. Поскольку это лингва-франка современного мира, и в любом случае не помешает никому.
Если человек хотя бы минимально владеет неродным английским — значит, скорее всего, не полный дебил и даже немного вхож в Цивилизацию.
Таким образом, от значимых социальных позиций отшиты будут заведомые упёртые дебилы, которые требуют повышения статуса своего языка только потому, что им лень или не с руки выучить любой другой.
А так-то, любая билингвальность — полезная штука. Это очень тренирует мозг, переключение с одного языкового «регистра» на другой, и, рискну утверждать, расширяет горизонты сознания, когда человек постигает, насколько всё неоднозначно и нетривиально в этом мире.
P-s.: Когда я утверждаю, что труднее переключаться на другой диалект с привычного тебе в родном языке, нежели на иностранный язык — я знаю, о чём говорю.
У меня был эпизод, когда мне, урождённому питерцу, постоянно жившему после школы в Москве, пришлось несколько месяцев изображать ярославский говор. Как раз когда меня отрядили в директора прикупленного нами заводика на Урале, в конце девяностых. Это была хитрая задумка, чтобы психологически расположить к себе местных. Ибо реальность дружбы регионов в России такова, что провинциалов возмущает фраза «москалив на ножи» - только лишь когда её озвучивают «бендеровцы» на своих шествиях во Львове или Киеве. А так-то они в глубине души считают, что это неплохая мысль :-)
Поэтому задача моя была - «звучать» перед местными немножко не так, как диктор центральных телеканалов. Вот иметь такой специфический акцент, который им бы казался явно не московским и притом немного забавным, располагающим к себе.
И я довольно хорошо могу имитировать этот северный говор («ым сто рэзов рэстолкуйш, о-они фсе одно не понимат!» :-) ), но это было пыткой, постоянно его держать. Мне гораздо проще бывало, в иных ситуациях, говорить по-немецки или по-испански, хотя я не в совершенстве владею этими языками.
