Иные из моих украинских читателей могут возмутиться: «Да ты совсем охренел, мурло кацапское? Сидишь в своём Мордоре — и нас имеешь наглость поучать?»
Ну что поделать? Для кого «Мордор», для кого «Родина», но своей стране я сейчас помочь не могу. Во всяком случае, не в том смысле, чтобы избежать кризиса и как-то улучшить в ней жизнь. Нет, кризис неизбежен и даже целителен, коллапс неизбежен, будет очень «весело», стрелять много придётся — ну и только потом уже, когда последние эти имперские эпилептические корчи пройдут (зачастую — вместе с носителями синдрома), можно будет начинать налаживать новую мирную жизнь в гармонии с Глобусом.
Но Украине, которая находится в гораздо лучшем положении, которая уже преодолела главную свою трудность — неверие индивидов в способность что-то изменить, мне бы хотелось помогать хотя бы во искупление того огромного зла, которое моя свихнувшаяся страна, пока ещё бьющаяся в корчах, причинила соседке.
В публичном пространстве — я могу содействовать какими-то идейками. Прежде я много писал, в частности, о том, как можно было бы улучшить эффективность действий ВСУ за счёт весьма недорогих и общедоступных средств контроля поля боя, появившихся в результате IT-революции последних двух десятилетий. Писал, как несложно создать тренировочные макеты тех же ПТГ, если обвесить их трёхкопеечными датчиками и залудить компьютерную программу обсчёта траектории.
Многое из этого уже делается, и я могу бы сказать «меня услышали», но то было бы, вероятно, чрезмерной наглостью. В конце концов, это и так вполне очевидные вещи для любого человека, знакомого, с одной стороны, с военным делом, с другой — с современными техническими возможностями.
Не знаю, создаются ли украинской промышленностью (тут достаточно вполне кустарное производство) специальные запалы для стандартных гранат с радиовзрывателем. Делается это элементарно, а богатство тактического применения — резко возрастает. Особенно — вкупе со средствами визуального контроля местности.
Идёт ДРГ противника, заметила и сняла растяжку? Молодцы! Нажимаешь кнопочку, и теперь у них главная проблема — как вытащить обратно своих трёхсотых. О продолжении выполнения боевой задачи — речи уже не идёт.
Мы так давно развлекаемся в «герильях», и, поверьте, это очень, очень эффективно. Только представьте, как это усложняет жизнь вражеским ДРГ, когда любой округлый предмет на дереве, потенциально могущий быть гранатой на растяжке, приходится огибать ползком за десять метров. Ибо ты не можешь быть уверен, что не в свете, и что если попробуешь снять — тотчас не будет послан кодовый сигнал на подрыв конкретно этой деточке. Что, повторю, технически элементарно обеспечивается.
То же — и с миномётными выстрелами. Работа обычным боеприпасом — она бывает неточная и запоздалая. Когда противник залёг — ему и близкие разрывы особо ничего не сделают. Вспахать землю и гнать ударную волну, как гаубичные снаряды, они не могут, моща не та, а осколки уходят вверх с малым разлётом. То есть, даже если стоять в паре метров от места попадания восьмидесятой мины — скорее всего, ничего не будет. Так, по ушам немножко долбанёт. А вот если набросать по зелёнке радиомин с «Василька» - можно будет в любой момент подрывать их кластерами, обнаружив рядом идущего противника. И он не услышит воя мины, чтобы успеть залечь.
Впрочем, на сей раз поговорим о более мирных делах.
О школьном образовании. Конкретно — о кадровом его обеспечении.
Вот есть как бы две проблемы. Не единственные две проблемы — но вот эти можно порешать, «столкнув» друг с другом.
С одной стороны, в школах преподают довольно несуразные тётки, которые не только что хреновые педагоги, но и весьма часто склонны к завываниям о том, как при Януковиче было лучше, им, бюджетникам, и какая Хунта плохая, и как Путин придёт, порядок наведёт.
Думаю, никто не станет отрицать, что эта проблема актуальна не только для оккупированных Лугандонией земель Донбасса, не только для освобождённых Украиной земель того же Донбасса, но и для Харьковщины, Одесщины, Николаевщины, а то и Киевщины.
Но заменить этих тёток особо некем, потому что профессия школьного учителя — не то чтобы очень престижна на всём советском и пост-совестком пространстве последние лет... да 50, наверное.
Честно сказать, за малыми приятными исключениями, туда шли, в общем-то, «отбросы общества», считавшие рабочие профессии невыносимо унизительными для своего богатого внутреннего мира, а ни на какую по-настоящему интеллектуальную деятельность не годившиеся по причине дефицита этого дела, интеллекта, либо патологической лени. Им проще вот изо дня в день, год за годом, долдонить курс по программе и проверять тетрадки, чем по-настоящему мозг включать. Поэтому — предпочитали трепать нервы школоте, трепать нервы себе, и плакаться на то, какая школота неуправляемая, и как трудно передать ей свои невзъебенные знания (обычно — весьма скромные даже по профильному своему предмету).
Это общая проблема и для России, и для Украины, и для всех остальных пост-советских стран... да и для Европы со Штатами — тоже, если честно.
Больше всего меня умиляет вот эта сентенция про «дети стали неуправляемыми, никакого с ними сладу». На это я обычно отвечаю: «Ну да, Камаз тоже неуправляемый, если его в бампер толкать. Неровен час — и задавить может. Но у него, однако, там рычажки и кнопочки имеются».
Если вы услышите от инструктора-кинолога, что «собаки стали совершенно неуправляемые и их нельзя ничему научить» - вы, наверное, решите, что лучше не давать ему своего питбуля на дрессировку этому страдальцу.
Но когда это слышат от училок — принято сочувствовать их горькой долюшке. Вместо того, чтобы задать резонный вопрос: «Ну и какого хера ты делаешь в этой профессии, которая явно — не твоё?»
Почему? Потому что, с одной стороны, этой училке податься некуда, она больше ничего не умеет и не хочет. То есть, учить детей она умеет почти никак, всё остальное — никак без «почти». И это, типа, социальная проблема. Раз уж мы вырастили в вузе существо с богатым внутренним миром и таким завышенным самомнением, что мести улицы или стоять за прилавком оно считает для себя позором — ну вот пусть с детьми мучается и их мучает.
А с другой стороны, большинство родителей понимают и то, что раскошелиться на по-настоящему качественных педагогов — их жаба душит. Когда не бесплатно — тут же возникают сомнения в такой уж насущной необходимости всеобщего и полного среднего образования. Поэтому — вот такой непреходящий садомазохизм во все стороны, последние десятилетия во всех, в общем-то, развитых странах.
Ну и это одна проблема. Что в школах «педагогами» работают люди, которых, по хорошему, туда не стоило бы допускать и с целью продажи пирожков. На Украине же дело усугубляется тем, что эти люди, страдая от собственной «недооцененности», зачастую пудрят детям мозги байками, подхваченными от РосТВ.
А другая проблема — ветераны АТО, демобилизующиеся по выслуге или по здоровью, которые теперь нуждаются в «социализации». То есть, чтобы занять какое-то такое место в обществе, в мирной его жизни, которое бы им позволяло чувствовать себя полезными и уважаемыми.
Среди этих бывших вояк — много людей с высшим образованием. А много таких, кто пусть и не имеет вышки, но мог бы вести уроки труда, или физкультуры, или военного дела. Автодела, наконец. К слову, я бы очень его расширил в школьной программе, пусть и в ущерб некоторым другим предметам. Ибо есть ничтожно малая вероятность в нашем мире умереть от незнания Бинома Ньютона или даты Сан-Стефанского перемирия, но довольно ощутимая вероятность — умереть от того, что ведёшь себя, как беспечный мудак на дороге общего пользования.
Есть среди атошников и те, кто довольно прилично знает иностранные языки, прежде всего английский, и мог учить ему.
Они всё же не могут ничему учить, потому что не имеют специального педагогического образования?
Ага. Они не просиживали пять лет в педвузе, где их, теоретически, обучали предмету и подростковой психологии, после чего выпускницы нихера не знают ни предмета, и забыли всё, что знали о подростковой психологии из собственного опыта, и дай бог лет через десять они начинают что-то из себя представлять, как учитель. А бывает — этот момент не наступает никогда.
Я скажу одну вещь, против которой, конечно, будут сильно возражать сторонники профессионального педагогического образования. Но на самом деле это — туфта.
Учитель — профессия, конечно, нужная, а местами и почётная. Но это профессия — сродни журналистике. Такая, где специализированный диплом — практически никак не коррелирует с реальной профпригодностью.
Можно окончить журфак, учась вполне прилежно, — и ничего вообще не добиться в журналистике. Потому что просто это не твоё призвание.
Но большинство журналистов, которые чего-то добились — они не имеют профильного образования. Они могут иметь какое угодно высшее, или даже вовсе никакого. Но вот умеют находить интересную информацию и увлекательно её подавать. Возможно, от природы, в силу склада личности.
То же самое и с учителями. Институтская барышня с красным дипломом «Пешки» - может нихера не совладать со стайкой пай-мальчиков, элитных лицеистов и оставить их равнодушными к своему предмету.
А наставник в «путяге», который по сути просто алдовый работяга, а никакой, нафиг, не «профессиональный педагог», держит в кулаке шоблу дебиловатых гопников и заставляет их всё-таки чего-то всасывать.
Ну и бывшие вояки в роли школьных учителей — часто показывали себя весьма хорошо (если, конечно, совсем уж на всю голову не контуженный). Они не учили по методичкам, как завоёвывать авторитет у ранимых подростковых душ — они это могут делать просто автоматически (в крайнем случае — подзатыльником).
Рискну утверждать, значительные успехи советской науки и техники в шестидесятые обусловлены были тем, что после войны в школы пришли ещё довольно молодые фронтовики, чей авторитет был безусловным.
Да, конечно, ведущими конструкторами работали зубры старой школы, вроде Королёва, но вот на подхвате требовались десятки тысяч молодых учёных и технических специалистов, которые были выдрессированы как раз в послевоенные годы.
Это была бы совершенно непосильная задача для робких современных училок с богатым внутренним миром и дипломом педвуза, когда послевоенная молодёжь, изрядно одичавшая, была, в общем-то, такой отрывной шпаной, что куда там нынешней гопоте даже в самых пролетарских районах Донбасса!
Но когда учитель, между делом, может рассказать, как правильно резать горло часовому и какие он подмечал при этом статистические закономерности, будучи по образованию математиком, - это интересно. Это захватывает внимание аудитории. А главное — пропадает желание самоутверждаться, строя ему пакости. Как-то вот понимаешь, что ты и твои грозные дружки из подворотни — ну не самое страшное, что он видел в жизни. А даже если попробуете кодлой наехать — так он тоже не «челюскинец на льдине», у него тоже друзья есть.
При работе с ребятишками — это важно. И что хорошо в вояках, имеющих боевой опыт — они способны производить впечатление, что кое-что повидали. Им вовсе не нужно быть какими-то упоротыми солдафонами, но авторитет они способны завоёвывать без особых усилий, естественным образом. А дальше — уже и воспитательная работа, и интерес к предмету.
Не тешу себя надеждой, будто я первый, кто предлагал направить ветеранов АТО на школьную работу (именно кадровыми учителями, а не прийти-рассказать на классном часу), но — не видел таких инициатив на правительственном уровне. А это было бы весьма здраво, как по мне.
Какие-то курсы повышения квалификации, чтобы просто оживить в голове специфику именно школьной программы, чтобы упорядоченно по ней давать предмет, когда в целом-то его знаешь, имея вышку и будучи специалистом по гражданке — и вперёд.
При этом, повторю, трудовику, физкультурнику, «вояке» - в общем-то, и вышки не надо. Но само присутствие в школьном коллективе нескольких суровых мужиков, которые имеют боевой опыт и могут решать проблемы — с одной стороны повысит дисциплину, а с другой — заставит экзальтированных дамочек, недовольных жизнью, поменьше гнать детям херни про посаженных на кол младенцев и прочие зверства ВСУ.
Но, конечно, любая госструктура — это мафия, которая не приветствует чужаков, и система государственного образования — не исключение, поэтому необходима именно правительственная воля, чтобы внедрить в школу отставных вояк.