Естественно, говорить можно лишь о промежуточных итогах. Прошло слишком мало времени и всё может измениться. С другой стороны, прошло уже больше года, и кое-какие наблюдения сделать можно.
Лично я в данном случае являюсь сторонним наблюдателем, будучи гражданином и жителем России. И забавнее всего мне наблюдать, как весь этот год иные мои компатриоты старательно пытаются убедить украинцев в том, что они должны испытывать глубокое разочарование в победе Майдана.
«Ну что, хохлы, доскакались? Поменяли одного олигарха на другого – за то ли стояли? И гривна в жопе, и цены растут, и тарифы ЖКХ – просрали вы свою страну».
Создаётся впечатление, что они, эти компатриоты, искренне считают, будто бы Майдан был чем-то вроде митинга КПРФ в России. Где принято завывать о народной бедности, требовать повышения пенсий, снижения тарифов, и т.п. Ну и олигархов-буржуинов – изжить как класс.
Нет, украинский Майдан – это немножко другое было. Разумеется, там были и левые (но не очень заметны), и просто отчаянная молодёжь, готовая «бросить вызов системе» ради самой по себе движухи, но в целом – это была буржуазная революция.
То есть, основной её движущей силой были люди, ценящие личные свободы и «право на стремление к счастью», а вовсе не счастье в готовом виде от дорогого заботливого государства на блюдечке. Поэтому в политическом плане они выступали прежде всего против того, чтобы конкретный «царствующий» олигархический клан не смог консолидировать всю полноту власти в своих руках (а Янукович начал это делать) и «обронзоветь», создав декоративно стабильную, но удушливую политическую систему, давящую любую конкуренцию на манер белорусской или нынешней российской.
Это им сделать удалось, а что сейчас в украинской власти «разброд и шатания», грызня конкурирующих партий и кланов – так это не поражение Майдана, а его победа. Это и было нужно людям, выступавшим против чьей бы то ни было монополии на политическую власть. И это, в принципе, нормально для либерального (в исконном смысле), буржуазного дискурса, когда люди не скрывают своих персональных амбиций, включая политические, и борются за повышение своего статуса, используя более-менее легальные средства.
Неизвестно, как повернётся ситуация дальше (может, и установится диктатура какого-нибудь харизматичного лидера, на фоне общенациональной угрозы), но пока что президента Порошенко можно назвать кем угодно, но только не узурпатором и тираном. Система сдержек и противовесов, перекосившаяся при Януковиче, вернулась по крайней мере в то привычное для Украины состояние, какое было.
Если б удалось так же разрушить политическую монополию правящей бюрократии в России и вернуть то состояние, когда публичная грызня конкурирующих политиков с заведомо эгоистическими амбициями считалась нормой жизни, а не «национал-предательством» – я бы счёл это большой победой per se. Это гораздо лучше той позорной ситуации, когда политик высокого ранга заявляет «Нет Путина – нет России», и все кивают.
При этом, плевать, естественно, какой процент народонаселения чувствует себя дискомфортно в условиях явной, легитимной борьбы за власть разных группировок и предпочитает верить в миф про доброго заботливого царя, который всё держит под контролем. Хотят жить в мире подобных инфантильных иллюзий – пусть купят машину времени и валят в империю Ксеркса. Или хотя бы в Советский Союз. А победа разумных и ответственных граждан будет уже в том, если они не позволяют устроить в своей стране «империю Ксеркса» или «Советский Союз» или любую иную патерналистскую деспотию (они все в сущности похожи, на самом-то деле).
И вот на Украине удалось ушатать нарождающуюся патерналистскую деспотию, в целом сменить дискурс развития на индивидуалистический, буржуазный. России – это только предстоит.
Теперь, касательно экономического положения. Ну что ж, полагаю, нужно было быть крайне наивным идеалистом, чтобы, производя революцию, силовую смену власти (а было именно это) всерьёз надеяться, что после низвержения диктатуры экономика страны сразу расцветёт и заблагоухает.
Нет, так не бывает. Никогда и ни у кого. Даже при самом благоприятном впечатлении, какое только могут производить революционеры – элементарно существует момент неопределённости касательно того, насколько они сумеют удержать захваченную власть и насколько их реформы будут действенны де факто. А то ж ведь история знает много случаев, когда в первую революцию приходят вроде бы приличные ребята, но не могут удержаться, и через год-другой в стране к власти приходят какие-то отморозки, с которыми просто опасно иметь дело.
В любом случае, революция – это всегда бардак на какое-то время (исчисляемое не неделями, а годами). Это всегда настороженность инвесторов – и их можно понять.
Ну вот как можно строить сколько-нибудь долгосрочные планы развития бизнеса в стране, где юридическое право оказалось недействующим до такой степени, что и государственная власть сменилась в обход его? Кто при этом сумеет дать гарантии защиты собственности? И даже если сейчас бизнес выглядит очень рентабельным – кто сумеет гарантировать, что завтра эта новая власть не впадёт в левацкий популизм и не введёт такие налоги или такую защиту «прав трудящихся», что уничтожит всякие возможности легального обогащения?
Поэтому, естественно, в первые даже не месяцы, а годы после всякой революции (даже «бархатной», как, скажем, в Чехии) инвесторы очень скептически относятся к развитию бизнесов, жёстко привязанных к этой территории, и в целом наблюдаются отток капиталов и спад.
То есть, экономический кризис после Майдана был абсолютно предопределён даже в том случае, если б Кремль палец о палец не ударил, чтобы напакостить новой киевской власти. Скорее же, российская агрессия очень сильно выручила украинское правительство, которое получило куда как убедительное объяснение спада экономики и падения уровня жизни многих граждан.
Тогда же, в феврале прошлого года, считая уже неизбежной победу Майдана, но не веря в то, что Путин до такой степени охренел, чтобы повесить на Россию Крым и вообще развязать войну в Европе, мы предполагали, что уже к лету гривна улетит в тартарары, просто аннигилируется как валюта, а украинские граждане, зависящие от бюджета и социальных выплат, будут реально сосать лапу.
То, что гривна чего-то стоит до сих пор, а на бюджетные зарплаты и пенсии как-то можно прожить – приходится считать чудом. Обычно-то после революций бюджет попросту лопается, а национальная валюта уходит в гиперинфляцию. Ни одна нация, правда, от этого не погибала – но требовались годы, чтобы к этой юрисдикции вернулось доверие инвесторов и экономика пошла вверх.
Впрочем, и падение общих макроэкономических показателей – вовсе не означает, что люди, творившие буржуазную революцию, должны испытывать разочарование её результатами.
Ну да, пенсионерам стало жить тяжелее, и бюджетникам (за исключением силовиков), но закон жизни таков, что когда кто-то теряет – кто-то находит, а поголовное общенародное счастье вообще возможно только в КНДР.
И вот не секрет, что на Майдане было много, с одной стороны, западенцев-заробитчан, с другой – «креативного класса», всяких там дизайнеров-программистов-переводчиков.
И те, и другие имеют (или могут) иметь основной источник дохода в валюте, от западного работодателя. Ну и, спрашивается, почему они должны испытывать разочарование, когда их доход в валюте остался в принципе на том же уровне, а вот его покупательная способность на Украине выросла очень существенно?
Это жлобство с их стороны, наслаждаться ростом собственного благосостояния, когда «простой народ голодает»?
Возможно. Но буржуи – они, конечно же, и есть жлобы. Ведь образчик чистейшего альтруизма – это бюджетные тётушки с Востока, кричавшие тогда: «Хрен вам, а не Европа! Вы туда ездите унитазы мыть, а мы тут, такие гордые, посасываем из бюджета из ваших налогов, и нас не поставить на колени».
На самом деле, за редкими исключениями, все люди – «жлобы», все преследуют собственные, «шкурные» интересы (не обязательно только экономические), просто буржуазность – это честность, которая позволяет признать данный факт. Равно как и свою персональную ответственность за свои персональные фейлы.
Ну и вот я не вижу причин, по которым бы именно буржуазно ориентированные «майданутые» должны были бы кусать сейчас локти и посыпать голову пеплом. Кто-то из них – составил неплохую политическую карьеру. Кто-то – выиграл от того, что имеет доход в валюте, а она сильно подорожала на Украине. Но и те, кто ведёт бизнес в самой стране – с одной стороны, несколько проигрывает от сокращения платёжеспособного спроса, с другой – несколько выиграл от сокращения «коррупционной ренты».
Здесь, разумеется, нельзя претендовать на знание полной картины, но знакомые коммерсы с Украины рассказывали, что, как бы вяло ни шли реформы, но чиновники всё же не так борзеют, как при Януковиче. Откровенным вымогательством всё же стремаются заниматься. Если и берут – то по взаимному согласию и за полезные, в принципе, услуги.
В таком же виде – коррупция есть везде, тем более на пост-советском пространстве, и она скорее помогает жить бизнесу, нежели мешает. Одно дело – заказать уголовное дело на конкурента за взятку (что, конечно, беспредел), другое – договорится с чиновником по-дружески, чтобы он закрыл глаза на невыполнение какого-нибудь дебильного закона, принятого в угоду популистскому маразму.
При этом, о реальном состоянии украинской экономики судить трудно, поскольку там и прежде очень высока была теневая доля (прямо скажу, украинские города и машины на их улицах – не производили впечатления, будто они живут втрое беднее россиян) – а сейчас, в этом бардаке, официальная статистика стоит не больше, чем российская в девяностые. Что, конечно, плохо для бюджета и бюджетников, но с другой стороны, это хорошо для экономики, когда государственному бюджету плохо и он не в состоянии транжирить чужое бабло на прикорм всяких социальных паразитов в обмен на их голоса.
Да, говорят, самое яркое свидетельство провала Майдана и демократии - это недавний разгон митинга несчастных валютных должников. И почему, спрашивают, за студентиков, побитых «Беркутом», люди вступились, а за этих бедолаг – нет?
Могу ответить очень просто. Студентики – ратовали, в числе прочего, за сближение с Европой, чтобы туда было проще ездить, работать там, торговать с ней. Каковая идея казалась привлекательной многим гражданам. А не за то, чтоб им, студентам, стипендии, скажем, подняли. Ну а вообще-то, студенты были против Януковича, который реально многих достал и напряг.
Эти гаврики, валютные должники, ратуют за то, чтобы кто-то, за свой счёт, решил ту проблему, которую они повесили на себя по собственной глупости, нахватав валютных кредитов (Низкие проценты!), не имея при этом стабильного валютного дохода. Хотя кого, собственно, их проблемы должны парить, кроме них самих? Возомнил себя финансовым гением и сделал ошибочную ставку – умей проигрывать. А не хнычь, что будто бы кто-то должен тебя спасать, отрывая от себя.
Ну и вот как раз то, что студентиков-евромайданщиков тогда общество поддержало, а эти нытики с социалистическими замашками всем похер – показывает, что по крайней мере деятельная часть украинского общества довольно буржуазна. Что оставляет неплохую надежду на перспективы развития страны. Которое, опять же, вовсе не будет означать, что наступит полное благолепие и всеобщее счастье. Такое, повторю, возможно только в Северной Корее.
Но вот что означает буржуазное развитие страны – все имеют возможность попробовать приподняться, разбогатеть, повысить свой статус, делая нечто, нужное другим людям, и наиболее деятельные, наиболее толковые – имеют шанс преуспеть. Социальная политика как утешение для лузеров – осуществляется постольку, поскольку бюджет оброс жирком, но вообще-то она вредна (по крайней мере, в виде «раздачи слонов» всем и каждому).